– Меня зовут Кэролайн Колдуэлл. Я ученый с базы «Отель Эхо» в 6-м регионе. Я здесь с…
Свет отворачивается от нее, и Колдуэлл больше нечего сказать. Никто не держит фонарик. Он просто был прикреплен ремнем к металлической рейке на задней части «Рози». Его колышет ветер, людей поблизости нет.
Она приходит в ярость от того, что купилась на детский трюк. Это засада. И так как на нее никто не нападает, целью должна быть «Рози». Доктор разворачивается и во всю прыть бежит обратно к центральной двери, ожидая увидеть юнкеров или Паркса, выбегающих из-за укрытия (хотя здесь негде спрятаться) и штурмующих свой приз.
Но ничто не движется. Она забегает внутрь и захлопывает дверь. Затем шлюз, лишним не будет. А потом дверь между отсеками, чтобы изолировать оружейную.
Наконец она останавливается. Не слышно ни единого звука, никаких признаков непрошеной жизни. Она в безопасности. Тот, кто был на улице, мог просто уйти и оставить фонарь. Может, это действительно была спасательная команда из Маяка. Может, их съели. Колдуэлл не имеет ни малейшего понятия, но что бы дальше ни произошло, она не выйдет из «Рози». Никакие песни сирен, ни настоящие человеческие лица за окном, ни оркестры, ни живые парады не заставят ее повторить свою ошибку. Она идет через лабораторию, на ходу ослабляя зажимы шлема на голове.
Мелани сидит в ее кресле перед микроскопом, читая ее заметки. Она отрывает взгляд от блокнота и смотрит на нее.
– Здравствуйте, доктор Колдуэлл, – говорит она вежливо.
Колдуэлл замерла в дверях. Ее первая мысль: она одна или другие тоже тут? Вторая: что я могу использовать в качестве оружия? Баллон фосгена все еще подключен к шлюзовой камере у центральной двери. Так как она все еще в костюме, ей этот газ не повредит. Если бы она только могла добраться до него…
– Я остановлю вас, – говорит Мелани все тем же вежливым тоном. – Если вы задумаете шевельнуться. Я остановлю вас, если вы поднимете оружие или что-нибудь острое, или попытаетесь убежать, или закрыть меня снова в клетке. Или если вы сделаете что угодно, что может причинить мне боль.
– Это… это была ты? – спрашивает ее Колдуэлл. – По радио?
Мелани кивком указывает на рацию, лежащую рядом с ней.
– Я перепробовала множество каналов. Потребовалось много времени, чтобы вы меня услышали.
– А потом… потом ты…
– Я легла под дверью. Вы вышли на меня. Как только вы прошли мимо, я зашла внутрь.
Колдуэлл снимает шлем и очень нежно кладет его на стол. В нескольких футах от нее находится изысканная гильотина микротома. Если бы она могла заставить Мелани пройти рядом и толкнуть ее на режущую поверхность, все закончилось бы в одно мгновение.
Мелани хмурится и качает головой, словно угадав ее мысли.
– Я не хочу кусать вас, доктор Колдуэлл, но мне придется. – Она держит в руках скальпель, один из тех, что Колдуэлл использовала для извлечения мозга из черепа голодного мальчика и еще не успела продезинфицировать его. – А вы знаете, насколько быстро я могу двигаться.
Колдуэлл соглашается.
– Ты хорошая девочка, Мелани, – старается пропеть она в ответ. – Я не думаю, что ты действительно хочешь причинить мне боль.
– Вы привязали меня к столу и хотели разрезать на кусочки, – напоминает ей Мелани. – И вы разрезали Марцию и Лиама. Вы, наверное, разрезали много детей. Я не укусила вас до сих пор лишь потому, что это не понравилось бы мисс Джустин и сержанту Парксу. Но их здесь нет. И, по правде говоря, я не думаю, что сейчас они были бы сильно против.
Колдуэлл склонна верить этому.
– Что ты хочешь от меня? – спрашивает она. По взволнованной Мелани видно – она хочет что-то узнать.
– Правду.
– О чем?
– Обо всем. Обо мне и других детях. Почему мы такие необычные?
– Можно мне снять этот костюм? – прощупывает Колдуэлл.
Мелани кивает в ответ.
– Я должна это делать в шлюзовой камере, – делает она следующий шаг.
– Тогда оставайтесь в нем, – отвечает Мелани.
Колдуэлл зачеркивает идею использования фосгена и опускается на один из лабораторных стульев. И только сев, она понимает, насколько устала. Только сила воли и чертова важность работы держали ее в тонусе последнее время. Сейчас она вот-вот упадет в обморок – она не в состоянии противостоять запугиваниям ребенка-монстра. Ей нужно подкопить силы и выбрать нужное время.
Она ждет, что Мелани будет допрашивать ее, но девочка продолжает читать записи в дневнике: наблюдения Колдуэлл о двух новых образцах мозговой ткани и о спорангиях. Малышка, кажется, особенно очарована записями про спорангии, в которых есть разукрашенные диаграммы Колдуэлл.
– Что такое природный рефлекс? – спрашивает она.
– Это любой внешний фактор, заставляющий инфицированное существо преследовать его источник, – говорит Колдуэлл холодно. Этот тон она использует, чтобы поставить сержанта Паркса на место, но Мелани не обращает на него внимания.
– То есть внешнее воздействие, заставляющее семена выпасть из стручка? – перефразирует она.
– Верно, – неохотно говорит Колдуэлл.
– Как в тропических лесах Амазонки.
– Что, прости?
– В тропических лесах Амазонки есть деревья, которые разбрасывают свои семена только после лесного пожара. Так делают красные деревья и карликовые сосны.
– Неужели? – говорит Колдуэлл таким тоном, как будто разговаривает с пятилетним ребенком. На самом деле она понимает, что это хороший пример.
– Да. – Мелани опять берется за дневник. Она смотрит все страницы по очереди, задерживаясь лишь на немногих. – Мисс Мейлер рассказала мне, еще тогда, на базе.
Она не моргая смотрит на Колдуэлл своими ярко-голубыми глазами.
– Почему я не такая, как все?
– Конкретизируй вопрос, – бормочет Колдуэлл.
– Большинство голодных больше похожи на животных, чем на людей. Они не могут ни думать, ни говорить. А я могу. Почему существует два вида голодных?
– Мозговые структуры, – говорит Колдуэлл.
Она борется сама с собой. С одной стороны, она хочет сохранить тайну, не отдавать больше, чем просит Мелани, заставляя ее нырять за каждой жемчужиной. С другой же, она отчаянно желает разделить с кем-то эту тайну. Желательно с гениями и мудрецами, желательно живыми, но и мертвые подойдут. А перед ней ребенок, который не подпадает ни под гения, ни под мудреца. Но когда мир на грани гибели, приходится брать, что дают.
– Голодные, – говорит она, – в том числе и ты, заражены грибковым вирусом по имени Офиокордицепс.
Она начинает с нуля, потому что не знает, что Мелани поняла из ее записей, а что нет. Поэтому первым делом она рассказывает о семействе «горячих» паразитов – организмов, которые дурачат нервную систему хозяина при помощи поддельных нейротрансмиттеров, постепенно захватывая мозг и полностью подчиняя его своим нуждам.
