Угроза подействовала. Таня замерла и приподняла голову, словно к чему-то прислушиваясь. Это Евгения насторожило. Он заглушил мотор и оглянулся. Где-то вдалеке едва различимо сквозь шум дождя и ветра гудели мощные моторы. Гордиенко даже показалось, что он видит светлячки прожекторов. Свои это или погоня, лучше было не выяснять. Он снова завел двигатель и выжал из него все, что возможно.
Рискованный слалом между деревьями и плавающими повсюду корягами закончился километра через два. Бетонная дорога вынырнула из-под слоя грязной воды и пошла вверх. Дальше предстояло идти пешком. Евгений развязал пленнице ноги и подтолкнул ее вперед.
– Шагай!
Таня тут же пнула его в голень, а затем, с разворота, попыталась ударить ногой в живот. Гордиенко ушел от удара и сделал ей подсечку. Девушка растянулась в грязи и застонала. Он помог ей сесть. Упала она не слишком удачно: спиной и затылком прямо на ствол поваленного дерева. Офицер ощупал ее голову. Пальцы стали липкими. Когда Гордиенко коснулся обширной ссадины, Таня вскрикнула. Если бы не волосы, собранные на затылке в «хвост», могло быть и хуже.
– Допрыгалась, валькирия? – Евгений поднял девушку на ноги. – Не шатает?
Она дернулась и зашагала вперед. Ее конвоира это вполне устраивало.
Примерно через полчаса трудного марша в гору он снова услышал позади подозрительные звуки и рассмотрел теперь уже отчетливые блики множества фонарей. Это точно была погоня, и отставала она всего лишь на двести-триста метров.
Гордиенко попытался сориентироваться на местности, но в кромешной темноте это было почти невозможно. Оставалось положиться на чутье. Он схватил Таню за плечо и потянул в глубь леса.
Минут через пять пленница сбила дыхание и начала спотыкаться. Гордиенко и сам был не прочь устроить хотя бы минутный привал, но враг приближался. Ветер немного поутих, а дождь прекратился совсем, и в наступившей звуковой паузе были хорошо слышны голоса и треск веток. Преследователей было много, и ориентировались они в темном лесу, как заправские охотники.
Евгений попытался вспомнить план местности. Где-то поблизости должны располагаться старые бетонные доты. Лет тридцать назад между этими сопками проходила секретная линия укреплений, так называемого «второго эшелона охраны границы». Большинство бункеров и тоннелей были разрушены, когда из этих мест вывели заградительные подразделения и ракетные «точки», но кое-что осталось. Запасная база разведки, собственно, в таких «наследных» подземельях и расположилась. Только не здесь, а на семь километров дальше.
Таня в очередной раз споткнулась и без сил рухнула на колени. Дышала она тяжело, и Гордиенко был вынужден убрать с ее губ липкую ленту.
– Привал тридцать секунд, – он тоже сел на мокрую траву и оперся спиной о ствол дерева.
– Голова болит, – тихо пожаловалась девушка. – Женя... мы... почему здесь?
– На пикник выбрались, – Гордиенко вытянул шею, пытаясь рассмотреть что-нибудь в лесной чаще.
– А зачем наручники и этот... кляп? Вы меня... похитили?
– А зачем ты кусаешься? – офицер усмехнулся. – Да еще ногами машешь – на черный пояс потянет.
– Я?! – Таня удивилась, как показалось Евгению, абсолютно искренне. – А мы сейчас где, в парке Прибрежный?
– Почти, – Евгений кивнул. – Километров на пятьдесят северо-восточнее. Мелочи.
– В заповеднике?! – девушка удивилась еще сильнее.
– Слушай, Танюша, я тебе все равно не поверю, так что не трать понапрасну энергию. Нам еще топать и топать. Каждая калория пригодится.
– Я плохо помню... Я действительно пиналась?
– Еще как, – Евгений поднялся. – Все, привал окончен, идем. Враг не дремлет. В отличие от нас.
– Нас преследуют? А кто?
– Это ты мне скажи, – Гордиенко помог ей встать.
– Александр? Тот, из сотовой компании, – предположила пленница.
– Возможно, – согласился Евгений. – Непонятно только, как он нас выследил.
Он вдруг развернул Таню к себе лицом и тщательно ощупал ее одежду снаружи и изнутри, без стеснения касаясь тела в самых интимных местах.
– Что вы... делаете?! – девушка просто задохнулась от возмущения.
– Проверяю одну мысль, – он повертел в пальцах какой-то предмет и выбросил его в темноту.
– А лапать меня зачем?
Женя ловко вынул из ее ушей серьги.
– Вы меня грабите?!
– Тихо! – Гордиенко развернул ее к себе спиной и снял с пальца колечко.
Боковым зрением Таня увидела, как он снова взмахнул рукой.
– Вы... – на глаза у девушки навернулись слезы. – Вы что, выбросили мое золото?
– Да. Так же, как ваш мобильник, заколку, помаду, пуговицу и несколько монет, – Евгений вернул ее в прежнюю позицию. – Теперь займемся одеждой. Раздевайтесь.
– Что? – Таня похолодела от страха.
– Помочь? – сурово спросил офицер.
– Я... хорошо... но я в наручниках...
– Малейшее подозрительное движение, и я вас застрелю, – обещание прозвучало донельзя убедительно.
Щелкнули «браслеты», и Таня неуверенно потянулась к молнии куртки.
– Быстрее! – Евгений поднял пистолет.
С такой скоростью Татьяна не раздевалась перед мужчинами никогда в жизни. Ровно через двадцать секунд она стояла в одних трусиках.
– Полностью!
Пришлось остаться в «костюме Евы».
– Теперь наденьте вот это, – Женя развязал вещмешок и протянул ей комбинезон из какой-то легкой, но прочной ткани, носки и пару кроссовок.
Таня оделась. Обувь была великовата, но девушка затянула шнурки потуже, и кроссовки стали почти впору. Наверное, впервые в жизни она поблагодарила природу за то, что удалась не только «модельным» ростом, почти под метр восемьдесят, и фигурой, но и размером обуви. Имея сороковой, из кроссовок сорок третьего не выпадешь. А вот если бы у нее оказался размер, как у большинства подруг... Девушка потуже затянула шнурки и выпрямилась. В тонком комбинезоне было на удивление тепло.
– Теперь вперед! – приказал Гордиенко.
– С тебя сто баксов, – Таня послушно развернулась и припустила в гору.
– За что? – Гордиенко спрятал пистолет и двинулся следом.
– За полученное удовольствие, – недовольно бросила она через плечо. – А еще ты мне должен новую одежду, сережки, колечко и телефон.
– Новую одежду я тебе и так подарил, – весело ответил Евгений, – насчет украшений тоже нет проблем. Наручники устроят? А мобильник у тебя накрылся, вода в него попала, когда ты в грязь лицом ударила.
– Не факт!
