– Это как же?
– Очень просто. Если владелец талисмана начинает безобразничать, его вызывают на дознание – непременно с кольцом на пальце. Специально уполномоченное официальное лицо зачитывает кольцу полный список прегрешений его хозяина. Нынешней ночью мне пришлось взять на себя эту почетную обязанность – ради сохранения тайны. Можешь мне поверить, я получил море удовольствия.
– Верю, – кивнул я. – Чего я так до сих пор и не понял, так это откуда у Бубуты взялся Королевский талисман?
– Как это – откуда? Это подарок Гурига VII. Ты же знаешь, что Бубута имел счастье прикрыть своего короля от вражеского палаша в битве при Кухутане?
– Ага, – фыркнул я. – Более того, я даже видел у него дома кошмарное живописное полотно, изображающее сие чудесное событие.
– О, портрет кисти покойного Гальзы Иланны? Тебе крупно повезло! – расхохотался шеф. – Будет о чем вспомнить в последнюю минуту, в случае чего.
– Да уж, – вздохнул я. – Так что, выходит, Бубуте выдали Око Гнева за особые заслуги?
– Ну да. Ему и еще шестерым боевым генералам. Покойный король понимал, что им нелегко придется в мирной жизни, и сделал для них, что мог. Насколько мне известно, остальные одиннадцать талисманов пока хранятся во Дворце. Нынешний король еще ни разу не влипал в серьезные неприятности, так что его придворные, при всем желании, не имели ни малейшего шанса заслужить такую награду.
– Ясно. Ладно, поехали дальше. Вы сообщили Бубутиному талисману о проделках его владельца, как того требует традиция. И в чем тут соль?
– Соль в том, что Око Гнева внимательно слушает выступление докладчика. Если талисману кажется, что его хозяин переступил некую роковую черту, Око Гнева приобретает свой прежний ярко-красный цвет, а в его глубине можно заметить самый настоящий глаз – маленький, но сердитый. Это значит, что ответчик перегнул палку. Талисман возвращается в Королевскую сокровищницу, а его обладатель становится обыкновенным человеком, которому лучше не иметь никаких неприятностей с законом. Если он опять начнет куролесить, ему припомнят и старые грехи. Такой вот нехитрый принцип – если уж ты такой великий герой, развлекайся в свое удовольствие, но знай меру.
– Ну и как? Бубута остался без талисмана?
– Можешь себе представить, пронесло, – усмехнулся Джуффин. – Хотя Бубута был на волосок от крупных неприятностей. Пока я зачитывал список его проделок под мудрым руководством Йонги, Око Гнева сохраняло спокойствие. Но когда в финале я из чистого ехидства сообщил Оку Гнева о тайных полетах бравого генерала полиции по собственному сортиру, с унитаза на унитаз, камень слегка порозовел. Бубуту чуть удар не хватил. Во-первых, он был уверен, что пропал, а во-вторых, до сих пор полагал, будто его магические эксперименты с левитацией в клозете остаются самой страшной тайной Соединенного Королевства. Но в последнее мгновение талисман передумал и снова стал прозрачным, а Бубута сел на пол. Я уже думал, он сейчас в обморок грохнется.
– Я сейчас сам в обморок грохнусь! – простонал я, тихо хрюкая от смеха.
Не могу сказать, что история про Бубуту была самой остроумной шуткой всех времен и народов, но я никак не мог успокоиться. Наверное, мне просто требовалась хорошая разрядка.
Весь день я слонялся по нашей половине Управления с ошалевшей рожей. На меня то и дело обрушивались все новые воспоминания об очередном эпизоде моих – вернее, наших с Друппи – невероятных похождениях. Коллеги по мере сил отвлекали меня от этих экзистенциальных переживаний. У них неплохо получалось, поэтому моя горемычная крыша осталась при мне, а больше от нее ничего и не требовалось.
Время от времени в распахнутые окна Управления долетали крики газетчиков. Ребята наперебой предлагали жителям столицы ознакомиться с новыми подробностями появления мертвого Йонги Мелихаиса среди живых. Я был уверен, что эта история надоест горожанам не раньше чем через дюжину дней. Впрочем, к тому времени дотошный сэр Рогро раскопает еще какую-нибудь пикантную подробность, так что тема проживет до конца года.
Потом меня закружила череда дней, переполненных мелкими текущими делами, спринтерскими пробежками по трактирам и неторопливой болтовней с сэром Шурфом, который поставил перед собой труднодостижимую, но благородную цель привести в порядок мои потрепанные нервы. Эти дни имели одно совершенно неоспоримое достоинство: они были очень обыкновенными, хлопотными и скучноватыми – именно то, что требовалось.
Постепенно мне начало казаться, что история с мемуарами Йонги окончательно ушла в прошлое – по крайней мере, для меня.
Но однажды, незадолго до заката, меня настиг зов, больше похожий на тихий шепот в темноте, чем на привычную Безмолвную речь.
«Я так понимаю, что нам с тобой давно пора немножечко побеседовать, мальчик».
Так тихо и вкрадчиво мог говорить только один человек, Великий Магистр Нуфлин Мони Мах.
Честно говоря, я здорово переполошился. Сразу же вспомнил собрание «масонов» в моей гостиной и почему-то решил, что Нуфлин решил вытрясти из меня всю правду об этом историческом событии: имена, адреса, пароли, явки и прочую чушь, как в плохом кино про подпольщиков. Думаю, он получил огромное удовольствие от моего замешательства.
«Не хипеши, сэр Макс, – насмешливо сказал он. – Мне всего-то и нужно, что шепнуть тебе пару дюжин слов. Приезжай к Явным Воротам Иафаха прямо сейчас – чего тянуть».
Мгновение спустя я уже был в кабинете Джуффина. Стоял на пороге, вращал глазами, жестикулировал и вещал что-то совершенно несуразное, да еще и не вслух, а при помощи Безмолвной речи, с которой у меня, мягко говоря, не совсем ладно.
– Сэр Шурф может поставить крест на своей дыхательной гимнастике, – спокойно заметил Джуффин. – Нет штуки более бесполезной, судя по твоему состоянию. Ну и по какому поводу ты так возбудился, горе мое? Если Нуфлин жаждет с тобой пообщаться – на здоровье. Даже если ты вывалишь на него всю имеющуюся у тебя информацию о хобби Его Величества Гурига, ничего нового он не узнает, я тебя уверяю. Впрочем, это не значит, что ты действительно должен ему исповедоваться. Обойдется.
– Так что мне делать? Ехать, что ли? – растерянно спросил я.
– Ну да, – кивнул Джуффин. – Вернешься, расскажешь. Мне ужасно интересно.
– Думаете, вернусь? – с сомнением спросил я.
– Все, сэр Макс, ты меня убедил, – вздохнул шеф. – Больше никаких путешествий через Хумгат и никаких превращений. По крайней мере, в ближайшую дюжину лет. Все эти чудеса слишком пагубно действуют на твой интеллект, и без того не слишком могучий.
– Думаете, вы меня пристыдили? – гордо спросил я. – А вот ни фига! Ловлю вас на слове. Никаких путешествий через Хумгат и никаких превращений – именно так и я представляю себе настоящее человеческое счастье.
– Все, брысь отсюда, горе мое, – решительно сказал Джуффин. – А то Нуфлин, чего доброго, решит, что ты от него прячешься, и окончательно возгордится.
