– Вообще-то, тебе давно следовало бы научиться не превращать каждое свое пробуждение в мировую трагедию, – добродушно проворчал Джуффин. – Стыдно, сэр Макс! Такой могущественный колдун, а элементарных вещей не умеешь. Ладно уж, иди умывайся. Нас ждут великие дела и толпы возбужденных сограждан на Площади Зрелищ и Увеселений. Счастье, что она такая большая, но думаю, сегодня все равно выйдет давка.
– Сколько они еще могут ждать, эти самые толпы возбужденных сограждан? Полчаса могут? Ужасно хочется выпить кружку камры.
– Ну и пей себе на здоровье, хоть дюжину кружек. Не думаю, что ты поседеешь от горя, если узнаешь, что тебе не суждено присутствовать на церемонии публичного покаяния моего друга Йонги. А если даже и поседеешь – это твои проблемы. В любом случае, я разбудил тебя, чтобы ты подежурил, пока я буду отсутствовать.
– Публичное покаяние – это, конечно, великое событие, – усмехнулся я. – Но если учесть, что в ваше отсутствие я смогу спокойно выпить камры и поклевать носом в своем любимом кресле… Разумеется, я с удовольствием останусь.
– Вот и славно, – кивнул Джуффин. – Чем меньше Тайных сыщиков будет крутиться вокруг Йонги, тем убедительнее будет выглядеть его покаяние. Нас с Кофой вполне достаточно, да и то при условии, что Кофу никто не узнает. Потом буду каяться я сам. Вернее, не столько каяться, сколько воскрешать несчастные жертвы нашего героического сэра Шурфа. Думаю, это доброе деяние прославит меня на вечные времена.
– Да уж, – фыркнул я. – Именно то, к чему вы всю жизнь стремились.
– Вот-вот. А ты непременно выкрои несколько минут, чтобы привести в порядок сэра Мелифаро, – неожиданно серьезно сказал Джуффин. – Ваша встреча в коридоре Управления произвела на него куда более глубокое впечатление, чем я думал.
– Правда? – удивился я.
– Ага, – вздохнул шеф. – Сам удивляюсь. Все-таки он еще очень молодой…
«Ну да, всего на какую-то сотню лет старше меня!» – ехидно подумал я. Но вслух ничего говорить не стал, поскольку прекрасно понимал, что возраст не всегда измеряется количеством календарных дней, отмечающих наше присутствие на земле.
Джуффин тем временем ушел и увел с собой своего бывшего товарища по «масонской ложе». Я зачарованно наблюдал, как передвигается по нашему трехмерному миру двухмерный Йонги Мелихаис. Он шел как-то боком, неестественно развернув свое плоское туловище. Я с запоздалым изумлением подумал, что странная манера древних египтян рисовать человеческие тела была в высшей степени реалистична – в том случае, если в их распоряжении были натурщики вроде нашего пленника.
Когда эта дивная парочка покинула кабинет, я решительно помотал головой, фыркнул, как сердитый еж, разгоняя сумбурные мысли, и послал зов Мелифаро. Если уж Джуффин сказал, что его надо приводить в чувство, значит, у бедняги действительно серьезные проблемы.
«Где ты, радость моя?» – приветливо осведомился я.
«Это ты, Макс? Или уже не ты?»
Вообще-то, Безмолвная речь не слишком хорошо передает эмоции собеседника, но тут я сразу понял, что мой друг пребывает на грани нервного срыва. Или даже за этой самой гранью.
«Это я. Без клыков, когтей и шерсти на носу. Так под каким столом ты спрятался, душа моя? Можешь вылезать, бука ушла».
«К твоему сведению, я не под столом, а на столе. У себя в кабинете, где же еще?»
«Можно к тебе зайти?» – вежливо спросил я.
Несколько секунд он не отвечал. Как я понимаю, в его душе шла нешуточная борьба.
«Ладно, заходи», – наконец решил Мелифаро.
Я тут же покинул кресло – пока этот герой не передумал. Друппи проснулся и тихо тявкнул – коротко и вопросительно.
– Я скоро вернусь, – пообещал я. – Честное слово. А ты можешь подремать еще полчасика.
Пес послушно закрыл глаза и положил морду на лапы. Если бы давешний глоток бальзама Кахара не был таким большим, я бы ему позавидовал.
Дверь кабинета сэра Мелифаро была заперта на ключ. Эта нехитрая деталь насторожила меня куда больше, чем интонации его Безмолвной речи. Я осторожно постучал. Ждать пришлось довольно долго. Я даже начал нервничать. Наконец по ту сторону послышались легкие шаги, замок защелкал, дверь приоткрылась с тихим, но сварливым скрипом, и оттуда на свет божий вылез нос моего коллеги.
– Ну, хвала Магистрам, действительно настоящий, – с неподдельным облегчением сказал он.
– А какой же еще? – вздохнул я. – Не сходи с ума, дорогуша. Представляешь себе, как ты будешь смотреться в дальней комнатке Приюта Безумных? И как там буду смотреться я и мой дурацкий сверток с гостинцами? Не так смешно, как хотелось бы.
– Твоя правда, – он немного расслабился и решительно распахнул дверь. – Заходи, чудовище. Дырку над тобой в небе, эта фраза больше не кажется мне смешной!
– Мне тоже, – улыбнулся я. – Но это как раз не слишком меня огорчает. Придумаешь что-нибудь другое… Слушай, ты что, напился с горя? – Я только теперь унюхал сладковатый аромат «Джубатыкской пьяни», исходивший от моего коллеги.
– Ага, напился, было дело, – флегматично согласился он. – Уже под утро, когда дела внезапно закончились и я остался наедине с этой жутью. Но выпивка не помогла. Скорее уж наоборот. Я окончательно перестал соображать и перепугался еще больше. Потом, хвала Магистрам, пришел строгий сэр Шурф и быстренько со мной разобрался. Сразу после того как я заплетающимся языком попытался выговорить фразу: «Будучи в ответе за судьбы нации и родины» – и где только такую дрянь на язык подцепил?! Одним словом, он привел меня в порядок – только запах и остался на память об этом удовольствии – да еще и отчитал. Спасибо, хоть не убил.
– Но с какой стати такие бурные переживания? – спросил я. – Можно подумать, ты не прослужил хрен знает сколько лет в Тайном Сыске. Думаю, в этой веселенькой организации случались вещи и покруче.
– Можешь себе представить, не случались! – сердито отрезал он. – А если и случались, то не в моем присутствии. Ты хоть представляешь, как ты выглядел?
– Представляю, – вздохнул я. – Ну и что с того?
– А как ты рычал! – запоздало возмутился Мелифаро. – Не на какого-нибудь злодея, а на меня. По-моему, тебе должно быть стыдно.
– Могу принести тебе письменные извинения, – усмехнулся я.
– Вот-вот, принеси, – буркнул он. – Не помешает.
Я с удовольствием отметил, что ему здорово полегчало. Не столько от собственного ворчания, сколько от того факта, что я уже несколько минут сижу рядом и ни во что не превращаюсь.
– Знаешь, это очень забавно, – улыбнулся я. – Такое впечатление, что ты на меня обиделся.
– Есть такое дело, – смущенно признался он. – Я действительно обиделся. Только не совсем на тебя. То есть ты тут вообще ни при чем, если честно. Знаешь, сегодня ночью я впервые в жизни пожалел, что связался с этим кошмарным Джуффином, с Тайным Сыском и вообще…
