Ася знала подругу как никто другой и слушала ее сейчас очень внимательно.
— Я поняла. Свершилось чудо! Яна Цветкова не хочет больше быть независимой, она остепенилась, хочет семьи, хочет любящего, заботливого мужчину.
— Да? — удивленно посмотрела на нее Яна. — Я этого хочу? Точно! И когда я была молодая и красивая, у меня все это было, но я не оценила… А сейчас я этого действительно хочу, хочу до отчаяния, только желающих больше нет…
Внезапно Яну привлек какой-то шум на улице. Она встала и подошла к окну.
— Аська, ну ты посмотри! Надо мной будто кто-то издевается… точно. У меня под окном свадьба! Все такие счастливые! Молодые! Куда уж мне-то! — снова завела свою пластинку Цветкова и вышла на балкон.
Она перегнулась через перила и тут услышала резкий хлопок. Затем перед глазами мелькнула какая-то вспышка, словно комета, и тело пронзила резкая боль. Больше Цветкова ничего не помнила.
Глава 2
Когда Яна открыла глаза, она увидела перед собой несколько испуганное и озадаченное лицо слегка небритого мужчины. Кожа у него была бледная, а черные волосы на голове торчали во все стороны.
— Ты кто? — спросила Яна и не узнала собственного голоса.
— Цветкова, ну ты даешь! Ты не узнаешь меня? Ася, все плохо, — еще больше запаниковал мужчина, озираясь по сторонам.
— Что? Что? — Яна покрутила головой, и в поле ее обзора попала женщина с коротко стриженными каштановыми волосами. Яна тотчас узнала милое лицо с большими карими глазами и пухлыми губами.
— Яна! Яна, ты узнаешь меня?
— Ася?
— Правильно, Ася! — обрадовалась подруга.
— А его не узнаю. — Яна скосила глаза в сторону мужчины.
— Как же это? — недоумевал тот. — А разве так бывает? Неужели она меня совсем не помнит?
— Только не заплачь! — ответила ему Цветкова. — Узнала, конечно. Сколько дел мы расследовали вместе, Виталий Николаевич!
— Ну и напугала, — выдохнул наконец майор полиции. — Что? Что ты сказала? Сколько дел мы расследовали? Издеваешься, что ли? Скорее, сколько раз я тебя вытаскивал из всяких передряг и прикрывал твою…
— Мы не в американском кино! — остановила его Яна. — Ладно, согласна, ты помогал мне много раз, иначе меня давно бы уже зачислили в маньяки и посадили. Но я же не виновата, что все время вокруг меня что-то происходит. Я же свидетель или участник, но никак не злодей! — оправдывалась Яна.
— Вот только не говори, что ты белая, пушистая овечка, — вздернула свой курносый нос Ася.
— Хотя сейчас, вся в бинтах, она именно на овечку и похожа, — резюмировал Виталий Николаевич, с особой заботой поправляя повязку на лбу Цветковой.
— Какой ты добрый и ласковый, — протянула Яна.
— Да ладно, чего уж там, — сконфузился майор.
С Виталием Николаевичем они были знакомы уже сто лет, когда госпожа Цветкова была еще абсолютно свободна. На его глазах происходили все ее свадьбы и разводы, встречи и расставания, бесконечные романы, которые ничем серьезным не заканчивались и приносили только разочарование… По воле судьбы Виталий Николаевич оказался словно заложником дружбы с Цветковой. И прошел все степени своих чувств по отношению к этой особе. Он ее то ненавидел, то жалел, а однажды дошел до того, что захотел ее даже убить, так его доконали преступления, которые все время роились вокруг Цветковой словно мухи. Но, естественно, он не осуществил свою затею. В общем, майор испытывал к Яне противоречивые чувства, но уж чего-чего, а отказать этой дамочке в помощи не мог. Он сам не понимал, какую кнопку в нем она умеет активировать, но Виталий Николаевич во всем ей верил и, когда у Яны случались неприятности с законом, всегда спешил на выручку. И теперь как дитя был искренне рад, что с Яной все обошлось.
— Сколько раз ты, Цветкова, стукалась головой? — спросил он.
— То, что я тебя вспомнила, не дает тебе право задавать такие вопросы. Я не помню… — Яна немного помолчала и, вздохнув, добавила: — Много раз прикладывалась… — Она посмотрела на подругу, вид у той был какой-то подозрительный. — А я нормально выгляжу? — забеспокоилась Яна.
— Почему ты спрашиваешь? — пискнула Ася, и глаза у нее почему-то воровато забегали. Это еще больше напрягло Цветкову.
— Ася, дай мне зеркало, — попросила она.
— Здесь нет зеркал, — ответила Ася.
— Так, понятно… Опять я в красивом виде. А что, собственно, произошло?
Яна подняла руку, а затем ногу и осмотрела синие гематомы.
— Так свадьбу ты рассматривала, — вкрадчиво начала Ася.
— Свадьбу помню, — согласилась Яна.
— А свадьбы разные бывают, на некоторых стреляют в воздух, — еще более осторожно добавила Ася.
— И ты хочешь сказать, что я нарвалась именно на такую свадьбу? — удивилась Яна. — То есть высунула дура завидущую и любопытную рожу и схлопотала пулю? Не может быть! Глаза на месте! А что, что у меня не так?
— Да все нормально. Пуля травматическая, прошла вскользь… Так, небольшая контузия, — пояснила Ася.
— Вскользь, говоришь, — задумалась Яна и снова вытянула свою длинную, стройную ногу и внимательно посмотрела на синяки. — А пуля что, шальная была? Чего это меня так изрешетило? — поинтересовалась она.
— Так когда ты схлопотала пулю в голову, ты же упала с балкона, потеряв сознание и, так сказать, ориентацию в пространстве.
— Упала? — задумалась Цветкова, словно мысленно считая этажи.
— Три этажа пролетела, — вздохнула Ася и, не сдержавшись, добавила: — А приземлилась прямо на свадебную машину, на капот, полностью подмяв под себя и кольца, и свадебную куклу. Грохот стоял жуткий! Хорошо, кукла была хоть и большая, но мягкая, из резины. Это спасло тебя.
— А вообще, дуракам и пьяницам везет, — встрял Виталий Николаевич, делая ударение на слове «дуракам».
— Подмяла куклу на капоте? — словно эхо повторила Цветкова.
— Ага! Но никто не обрадовался такой замене, у тебя еще кровь из-за уха текла… Они поняли, что подстрелили не утку и даже не аиста, а тетку на балконе, — пояснила Ася.
— Интересно, а это хорошая примета? Я имею в виду, если меня таким образом «пометили», может, все будет хорошо? Может, и у меня будет свадьба? Или, наоборот, если меня свадьба чуть не убила, то мне даже думать об этом не надо? — размышляла вслух Яна.
Виталий Николаевич и Ася переглянулись.
— Наверное, будет лучше, если ты вообще ни о чем думать не будешь, — несколько скомканно ответила Ася. — Ты отдыхала бы, готовилась…
— К чему? К пенсии? И вообще, чего ты говоришь со мной таким голосом, словно я душевнобольная? — забеспокоилась Цветкова. — Чем больше ты так со мной будешь говорить, тем больше я буду нервничать! — Яна вдруг вспылила, лицо ее покраснело, руки затряслись.
