Джели вздохнула и, опустившись на колени, посмотрела сквозь прутья на кошку:
– Бедненькая. Давай я отнесу тебя к твоим детям?
– Ветеринар прислал антибиотики, – раздался голос Данте.
Она подняла голову. Он стоял, одетый в темный костюм с шелковым галстуком и элегантное длинное пальто, и выглядел именно так, как должен выглядеть будущий хозяин крупного семейного бизнеса. Единственное, чего не хватало для завершения образа, – красного кашемирового шарфа. Вместо него на Данте был черный, связанный вручную бабушкой Джели.
– Давать по одной таблетке утром, пока они не кончатся.
– Я об этом позабочусь. Вы едете в Рим?
– Такси внизу. Вы не могли бы отвезти ветеринару переноску?
– Конечно.
– Вам понадобится ваш шарф.
– Нет. На улице холодно, а у меня есть другие.
– Ну, если вы так уверены. Спасибо. – Данте достал ключ, положил его на кухонный стол. – Это запасной ключ от квартиры Лизы. Свет работает от таймера, отопление я поставил на минимум, но золотая рыбка будет скучать.
– Я о ней позабочусь. Езжайте. Arrivederci! Buon viaggia!
Он снова улыбнулся и легким движением тронул ее щеку костяшками пальцев.
– Arrivederci, cara. Берегите себя.
Cara.
Это ничего не значило. Итальянцы использовали это слово направо и налево. Торговцы на рынке, официанты, клиенты, все называли ее так. И только глядя, как урчит Мама Кошка, когда ее дети терлись об нее, Джели вдруг поняла, что он сказал.
Золотая рыбка будет скучать.
Снег больше не шел, но температура держалась ниже нуля. Данте оказался прав, если в течение дня дела шли бойко и люди заходили съесть или выпить чего-нибудь горячего, то стоило добраться до дому, уже ничто не могло выманить их оттуда.
Джели работала по утрам, когда в кафе царил ажиотаж за кофе и выпечкой, а после девяти ее сменяли штатные работники, не добравшие чаевых накануне вечером. Ей тоже не помешали бы лишние деньги, но она по-прежнему надеялась получить их от банка, поэтому, ни на что не отвлекаясь, успела сделать очень много. У нее почти не оставалось времени думать о Данте.
Нет, конечно, она думала о нем, он удивил ее, прислав сообщение, что доехал благополучно, и фотографию Колизея в снегу, чтобы показать, что в Риме тоже холодно.
Естественно, Джели ответила – не ответить было бы невежливо – и послала фотографию Мамы Кошки, которая настолько оправилась, что смогла самым тщательным образом вылизать своих котят. И конечно, Джели не могла не думать о том, насколько безупречно он вел себя в истории с кошкой, когда отвозила ветеринару переноску и оплачивала счет, несмотря на возражения секретарши, настаивавшей, что она пришлет его в конце месяца. Она просто не могла допустить, чтобы за кошку платил Данте.
И потом она снова думала о нем, когда ветеринарная медсестра по дороге домой зашла в кафе с его шарфом, жестким от запекшейся крови и грязи. Женщина была явно разочарована, что не смогла вернуть его лично.
Джели подумала, что с ее стороны стыдно не постирать шарф, но, видимо, она просто воспользовалась предлогом, чтобы снова встретиться с Данте. Шарф был испорчен безвозвратно. Эту неприятную новость Джели сообщила ему, когда отправляла фотографии «досок настроения», которые подготовила для иллюстрации трех вариантов интерьера кафе-мороженого в различных цветовых гаммах.
Первый вариант в стиле американской закусочной пятидесятых годов с киосками, музыкальным автоматом и старыми машинами. Во втором Джели убрала киоски и отдала дань Милану с его ультрасовременной мебелью и потрясающими, как произведения искусства, элегантными авто. Для третьего использовала свое представление о том, каким должно быть это кафе. Темно-зеленые стены в сочетании с белой мебелью и ярко-красным музыкальным автоматом. На стенах она предлагала разместить полки с яркими баночками с разными ингредиентами и посыпками для мороженого. А через французские окна проглядывали вазоны с пышными цветами. Этот вариант был самым простым, бюджетным и, с ее точки зрения, самым подходящим. Ответ от Данте пришел немедленно.
«Вы правы. Давайте остановимся на варианте номер три. Д.».
Джели улыбнулась и ответила: «У вас прекрасный вкус. Как идут дела? Дж.».
Она спросила просто из вежливости.
«Медленно. Важные персоны имеют обыкновение заставлять ждать, чтобы вы оценили, насколько они великодушны, уделяя вам пять минут своего драгоценного времени. Д.».
Про шарф не упомянул.
«Они слишком заняты, делая записи в Твиттере и размещая свои фотографии на Фейсбуке, чтобы тратить время на живых людей. Надо переключаться на социальные сети. Д.».
Джели послала фотографию золотой рыбки, смотревшей на нее из аквариума, пририсовав к ней пузырь со словами: «Напиши мне в Твиттер!»
В четверг она пошла на ярмарку купить у Ливии бисер для своего проекта и увидела мягкую кашемировую пряжу такого же ярко-красного цвета, как испорченный шарф Данте. Джели купила полдюжины алых мотков, идеально подходивших к цвету ее ногтей.
Данте, который, судя по всему, отчаянно скучал в бесконечном ожидании аудиенций у важных персон, прислал сообщение, спрашивая, как поживает кошка. Она посмотрела на фотографию Мамы Кошки, похожей на Франкенштейна, и открыла новую страницу на Фейсбуке, которую назвала «Куча котят». Разместила их историю и фотографии с Мамой Кошкой. Добавила к фотографии Мамы облачко со словами: «Собираю лайки в Фейсбуке» – и отправила Данте ссылку. Он тут же «лайкнул» и оставил комментарий: «Я заведу себе такую же, только черную. Д.».
Черную? Что это, намек на нее? Покачав головой, Джели ответила: «Она вся ваша».
Аватар в его почте отсылал к странице кафе «Роза» на Фейсбуке, когда она зашла, нашла там только фамилии музыкантов, игравших в кафе, и художников, выставлявших свои картины. Ничего личного.
Элли и Соррел прислали совершенно одинаковые сообщения: «Кто такой Д.?»
Джели ответила: «Он мой арендодатель и босс. Почему вы меня не предупредили, что здесь бывают морозы?»
Данте она отправила сообщение с вопросом, как ему спится.
«Я составляю список дел, которые сделал, и думаю о том, что собираюсь сделать. Не помогает. Д.».
«Это все политика. Сосредоточьтесь на маленьких радостях. Каждому нужно свое мороженое. Дж.».
Она не могла не думать о нем, когда вечером устроилась на диване с наушниками плеера в ушах, продолжая постигать итальянский, и шарфом, который начала вязать для него. Голова опиралась на подушку, от которой исходил слабый запах его шампуня. К счастью, нашлись и другие дела, отвлекавшие ее от мыслей о Данте.
Джели позвонила в кооперативный дом моды, где местные дизайнеры выставляли эксклюзивную одежду в единственном экземпляре, а также модели, предназначенные для производства мелких партий, продававшихся в бутиках. Она не знала, согласятся ли они взять вещи, сделанные иностранкой, которая живет и работает в Изоле. Этого оказалось достаточно, ее пригласили. Джели надела пальто, показала фотографии других вещей, и ей предложили принести готовые изделия, чтобы их оценить.
