Гранаты были наступательные, поэтому их ударная волна, даже удвоенной мощности, не смогла сбить с ног гиганта весом в три центнера. Но не обратить внимание на впившийся ему в ноги, задницу и спину, сонм осколков он уже не мог. Выгнувшись дугой от боли и взревев, берсерк не удержал равновесие и завалился навзничь. Я снова выглянул в проем, чтобы оценить результат своей контратаки. И заметил, что левая нога «тролля» изогнулась в коленном суставе под неправильным углом – наружу. Очевидно, несколько осколков раздробили ему сустав и рассекли связки, но других столь же серьезных повреждений я у него, к своей досаде, не разглядел.
Вернее, не успел разглядеть, потому что ведущая на крышу надстройки лестница уже ходила ходуном от топота бегущей к первому берсерку подмоги. Вытаскивая чеки у гранат, я отставил «Вепрь» в сторону. И когда второй гигант возник на пороге диспетчерской, подбирать стоящий в трех шагах позади карабин было уже поздно – чудовищу оставалось сделать лишь шаг, чтобы дотянуться до меня. В этот момент у меня под рукой оказались только револьверы. Которыми я не мешкая и воспользовался.
Будь в сложившейся ситуации хоть капля романтики, я бы сказал, что готовился к этому моменту всю свою жизнь. На самом деле это, конечно, было не так, и я оттачивал свои навыки сначала в цирковой школе, а затем работая в цирковом родео с иной целью – целью банального заработка на пропитание. Но как бы то ни было, не владей я своим ремеслом в совершенстве, мне вряд ли посчастливилось бы выиграть этот поединок с громадным, могучим и живучим противником. Потому что обычный шестизарядный револьвер в руках обычного человека его бы не остановил.
Стрелять берсерку в грудь было бесполезно, и я не стал это даже проверять. Выхватив Бедлам, я за полторы секунды выпустил врагу в голову целый барабан. И вернув разряженный револьвер в кобуру, мгновенно выхватил из другой набедренной кобуры Хаос. Но стрелять не стал, поскольку не сомневался в том, что со столь короткого расстояния шесть пуль сорок пятого калибра начисто снесут врагу голову. Даже такую огромную и твердолобую голову, что держалась на плечах этого «тролля».
Ошибиться являлось невозможно – мало, что ли, я снес копательских голов за последние годы? И тем не менее случилось практически невозможное! Вот это был череп так череп, я вам доложу! Да, мои пули нанесли врагу кое-какой урон, выбив ему правый глаз и оставив у него на лице глубокие отметины, но его голова осталась практически целой! Как и сам он не только устоял на ногах, но и тут же снова ринулся на меня с устрашающим рыком.
Деваться мне было некуда, и смена тактики вряд ли мне чем-то помогла бы. Отскочив назад, я выпустил в ту же цель за то же малое время еще шесть пуль. После чего сменил Хаос на Террор, но опять-таки повременил стрелять сразу. Потому что увидел, как теперь от головы берсерка оторвался целый фрагмент, а сам он остановился, отшагнул назад и зашатался.
– Ну же, падай, сука! Падай, кому говорят! – прокричал я ему, глядя на вращающую уцелевшим глазом, верхнюю левую половинку вражьей головы. Челюсти берсерка все еще оставались на месте и двигались, правда, нижнюю перекосило набок, отчего она развернулась по отношению к верхней чуть ли не на девяносто градусов.
Немыслимое дело, но гигант и на сей раз не только устоял, но и предпринял третью попытку напасть на меня. Пришлось целиком разрядить в него и Террор. И лишь с третьей попытки и с восемнадцатой пули я наконец сделал то, на что прежде мне хватало двух, максимум трех выстрелов. Голова «тролля» была отстрелена по самую нижнюю челюсть, и он уже не отшагнул, а попятился назад.
Теряя равновесие, он вывалился на площадку той лестницы, по которой сюда спустился. Она была приделана к наружной стене надстройки, и когда обезглавленный исполин врезался спиной в перила, он сломал их и полетел дальше. Но грохнулся не землю, а на крышу вокзала, где – вот ведь живучесть! – отказался умирать спокойно! Яростно скребя ручищами кровлю и оставляя за собой кровавый след, берсерк пополз в ту сторону, откуда доносился шум. Сам он опасности уже не представлял, но от его предсмертных конвульсий крыша содрогалась и грозила обвалиться.
Содрогалась, впрочем, не только она, но и лестница, которую из-за моих гранат не взял штурмом первый берсерк. И сейчас он пытался исправить свою оплошность, решившись на повторную атаку. Из-за поврежденной ноги он не мог ходить, зато ползал так резво, что пока я сносил голову его собрату, он успел вскарабкаться аж до верхних ступенек. Еще немного, и он выползет в диспетчерскую, где на ровном полу уже без труда меня достанет.
Впрочем, этих нескольких секунд мне хватило на то, чтобы вернуть в кобуру разряженный Террор и схватить «Вепрь». Таким оружием сражаться с берсерками было уже не в пример легче. Ананас снабдил меня тремя магазинами, снаряженными патронами с крупной картечью, но для добивания этого покалеченного гиганта мне хватило и одного. Восемь патронов по девять 8,5-миллиметровых дробин в каждом – я выпустил их в голову ползущего ко мне берсерка один за другим с расстояния в пару шагов. На такой короткой дистанции картечины еще не успевали разлететься, так что редко какая из них прошла мимо цели. А те, что в нее попали, справились со своей задачей не хуже револьверных пуль, обратив голову «тролля» в ошметки и разметав их по всей лестнице.
Омикрон! Я разделался с двумя его телохранителями меньше, чем за минуту, и за это время он вряд ли успел куда-то деться с крыши диспетчерской. Это хорошо. Но теперь, оставшись со мною один на один, он явно не собирался стоять столбом и встречать меня с повинной головой. Что было у него сейчас на уме – бегство или сопротивление, – я понятия не имел. Но так или иначе, мне надо было поспешить разобраться с ним, чтобы он не успел скрыться или подготовиться к бою.
Я не стал тратить драгоценные секунды на смену магазина у ««Вепря» и достал свой последний не разряженный к этой минуте револьвер – Фатум. Поводыри – не берсерки. Их трудно поймать, но убить можно всего одной пулей, а в барабане Фатума их было шесть. Так что если у Омикрона нет при себе оружия, с которым он может уметь обращаться, даже с одним револьвером у меня будет перед ним огневое преимущество.
Я выскочил на лестницу, собираясь взбежать наверх, и в этот момент с настройки спрыгнула рослая, но весьма подвижная фигура с отсутствующей левой рукой. Спрыгнула она не на землю, а на крышу вокзала – туда, куда полминуты назад упал обезглавленный берсерк. Надо понимать, что раз Омикрон решил спуститься вниз в два приема, значит, он побоялся переломать себе конечности. А раз он этого побоялся, то, значит, его должны были пугать и мои пули.
– Стоять! – рявкнул я и, вскинув револьвер, выстрелил однорукому беглецу в культю. Так, чтобы пуля задела его лишь по касательной. Я не забыл о просьбе Равиндера постараться не убивать поводыря до тех пор, пока сикх с ним не пообщается. И не собирался выносить ему мозги, если он сам не вынудит меня к этому.
Омикрон еще не обрел равновесие после прыжка, поэтому ударившая его вскользь пуля вынудила его споткнуться и упасть лицом вниз. Приложился он о железную кровлю довольно-таки крепко. И когда снова смог подняться, я тоже успел соскочить с лестницы на крышу и стоял теперь в трех шагах от него с нацеленным ему в лицо Фатумом.
