С Черным Братом у него пока еще не было того почти интуитивного взаимопонимания, как с Севой.
«Афина» заложила крутой вираж и взмыла над плоскостью атаки. Лоуренс тотчас оценил ситуацию и уже без подсказки развернул корабль в направлении дальней оружейной платформы. Справа и слева от нее как раз в этот момент проходили два «Фудзи», спешащие на выручку атакуемому космолету.
— Роберт! — заорал капитан, но канонир уже выстрелил.
Платформа рванула всем не снятым с нее боекомплектом, и оказавшиеся в зоне поражения космолеты потеряли управление. Один, немного «порыскав» тупым носом, взорвался, а другой завис, вращаясь вокруг продольной оси и не подавая признаков активности.
— Рыжий, добей его! — приказал Александр.
— Он же вышел из боя, — возразила Вивьен.
— На войне как на войне, — поддержал капитана Роберт и ударил по беззащитному противнику из курсовых пушек.
«Фудзи» медленно раскололся пополам, потом каждая половинка разломилась еще надвое, и вылившийся в пространство кислород полыхнул ослепительно белым огнем.
Тем временем менее мощные орудия штурмовиков пробили наконец энергощит третьего космолета и, наделав в его бортах несовместимых с жизнью рваных ран, вернулись к уцелевшей в бою ближней оружейной платформе.
— Вот почему вы так долго ковырялись! — воскликнул Александр. — Вы не подвесили ракеты?!
— Я думала, что важнее сначала заправиться, — оправдывающимся тоном отозвалась Елена.
— Больше так не думай, — сурово отрезал капитан. — Ты мне нужна живой.
— «Фудзи», капитан, — прервала его признания Вивьен.
К отряду приближалась довольно живописная группа из двух космолетов с приклеившимися к ним пятью или шестью абордажными катерами. Судя по тому, что имперцы не стреляли, внутри космолетов шел полномасштабный бой.
— Следи за ними, Малышка, если легионеры не смогут взять космолеты изнутри — придется поработать нам… — приказал Александр и развернулся к фронтальному экрану.
В целом картина боя оставалась не ясна. Было очевидно, что имперцы теснят легионеров к орбите, однако происходило это с каждой минутой все медленнее. Наемники упорно отказывались признать свое поражение и отступить. Никакой линии фронта давно уже не было и в помине. Битва рассыпалась на множество мелких боев, в которых одерживали верх то одни, то другие.
Первые признаки отступления проявились, когда с большой и малой лун в сторону Необулы потянулись транспорты с уцелевшими зенитчиками. Потом, взрывая по пути оружейно-заправочные платформы, из боя вышли «абордажники» и «Мухи». Штурмовики получили приказ отходить последними, прикрывая остальных огнем.
Но «Фудзи» тоже больше не атаковали. Они отошли на половину астрономической единицы и, перестроившись, зависли, подсчитывая потери.
— Вы сражались лучше всех, с кем мне довелось выходить на поле боя, — сказал на прощание отступающим солдатам командующий Говоров.
Его крейсер дрейфовал под защитой «Автоматов», страхуя, в свою очередь, остатки штурмовых отрядов. Этой «сводной» эскадрой сейчас командовал капитан Дремов.
Когда на орбите не осталось никого, кроме штурмовиков и «Автоматов», Дремов усталым голосом приказал:
— Отходим по порядку. «Альфа», доложить состав…
— «Альфа»-один, девять, тринадцать, «Афина»… — отрапортовала Елена.
— Порт Долина Легионеров…
— Есть!
— «Бета»?
— ….
— «Гамма»?
— «Гамма»-три…
— Порт Светлый…
— Есть!
— «Дельта»?..
Четыре машины отряда «Альфа» приземлились в порту Долины Легионеров, рядом с двумя захваченными у противника космолетами «Фудзи». Когда экипажи вышли наружу, их сразу же подхватила восторженная толпа гоплитов и зенитчиков, как уставших в дикой схватке, так и еще не побывавших в бою. Пилотов долго качали, хлопали по плечам, отчего Малышка скоро начала кривиться, и наперебой рассказывали, как, с их точки зрения, выглядела битва. Удивительно было то, что никто не чувствовал себя побежденным, даже наоборот — все шутили, смеялись и яростно пили за души погибших товарищей варварски неразбавленное Исмарское вино. Возможно, такому настроению способствовал избыток бушующего в крови адреналина, а может быть, толпу возбуждали возвышавшиеся над деревьями громадины трофейных космолетов…
Александр посмотрел на часы и с удивлением обнаружил, что от момента старта с этого космодрома и до посадки прошло всего пятьдесят минут. Он вытер рукавом взмокшее лицо и поискал глазами Елену. Она протискивалась сквозь ликующую толпу, что-то крича и улыбаясь сквозь слезы. Капитан бросился ей навстречу, и, когда они наконец-то пробрались друг к другу, он сжал ее в объятиях так крепко, что Елена невольно вскрикнула.
— Я никогда еще не дрался так отчаянно и виртуозно, как сегодня!
— А ты скромный парень, я смотрю, — рассмеялась Елена.
— Потому что мне никогда так сильно не хотелось уцелеть, — не обращая внимания на ее замечание, продолжил капитан. — Обязательно уцелеть, чтобы еще раз хотя бы увидеть тебя! Я…
— Нет, капитан, молчи. — Елена, нежно улыбаясь, приложила к его губам тонкие пальцы. — Если твои слова являются результатом стресса, я не хочу, чтобы ты впоследствии о них жалел…
— Я люблю вас, господин лейтенант, — упрямо наклонив голову, сказал Александр. — В таких вещах невозможно ошибиться… Я себя уже немного знаю…
— А как же стресс? — Елена лукаво улыбнулась.
— Петров! Неси вино! — через плечо крикнул капитан, заметив краем глаза в руках механика кувшин. — Сейчас мы его одолеем…
Я выключил компьютер и, резко захлопнув книгу со стихами, встал. Затекшая поясница несколько секунд активно сопротивлялась моей внезапно проснувшейся подвижности, но после пары гимнастических упражнений успокоилась. Оглянувшись, я заметил, что в квартире, кроме меня, никого нет. Стыдно признаться, но этот факт меня не только не озадачил, а даже не взволновал. Алену я люблю, это бесспорно, но сейчас для меня максимально ценной была тишина. Тишина, начисто лишенная едва уловимых звуков дневной городской суеты, человеческих голосов и собственного посапывания. Да, я поймал себя на том, что реже дышу, лишь бы сохранить краткий миг полной тишины и покоя как можно дольше. Но вот он закончился, и в голове заметались отголоски гомона миллионной толпы. Безумие чужой войны не отступало. Я побрел на кухню в надежде найти там нечто способное поддержать мой слабеющий организм в жизнеспособном состоянии. На плите ничего не разогревалось, а холодильник был пуст. Понятно. Она не выдержала и сбежала. Наверное, с Антончиком… Хотя при чем здесь Гриня? У Алены есть свой дом, работа… Нет, стоп, вспомнил: она взяла «отпуск», не сумев справиться со мной… Надумала отдохнуть у родителей. А Гриша когда успел улизнуть? Друг называется! Впрочем, ладно, разберемся…
