– Все лучшее в нашей стране не тонет, – весело ответил Комаров. – Укладываюсь в график?
– На тридцать минут опередил, – одобрительно ответил офицер. – Такими темпами ты и на завтрак можешь успеть.
– Не скучно здесь торчать? – Воспользовавшись моментом, Саша сбросил снаряжение и ботинки, а затем, отжав носки и одежду, принялся снова одеваться.
– Да мне-то что? Сейчас дождусь еще одного – и отдыхать, мое дежурство до семи…
– Ну, к семи он, пожалуй, очнется. – Комаров усмехнулся и, застегнув последний ремешок, двинулся дальше.
Теперь ему предстояло найти пресловутый «объект» и, правильно определив его наиболее уязвимые точки, заложить в них взрывчатку. Как добиться максимальной эффективности взрыва, курсантов учили довольно долго, и Саша усвоил все уроки на «отлично».
В поисках хорошо замаскированного объекта Комаров потерял все сэкономленное время. Несмотря на рассвет, тайга не желала выдавать свои тайны. Она упрямо скрывала секретный бункер в тени елей и только что обросших свежими иглами лиственниц. Саша с досадой плюнул и уселся на ствол поваленного дерева. Удача почему-то никак не желала повернуться к лейтенанту лицом. Он покачал головой и решил еще раз плюнуть, но теперь уже не просто на землю, а на эту самую строптивую Удачу. Приняв такое решение, Комаров словно бы обрел второе дыхание. Он взял себя в руки и вновь погрузился в мир инстинктов и неясных ощущений, но на этот раз не отказываясь и от помощи зрения. Рукотворное строение должно было выдавать себя бесконечным количеством признаков, а значит, перед Сашей стояла простейшая задача – найти хотя бы один из них. Такой стимулирующий вывод подстегнул все органы чувств Комарова, словно удар хлыста, и ровно через минуту он обнаружил замаскированный под пенек вентиляционный колодец.
10.
То же время. Наблюдатели
– Ставлю десять монет на то, что охотник его догонит, – предложил Гурк.
– Отвечаю и удваиваю ставку, – сказал командир. – Этот первый воин слишком хорош.
– Второй не хуже, – возразил помощник. – К тому же он здорово разозлился.
– Злость не подспорье в подобных играх, – заметил Лейц. – Она притупляет чувство опасности и приводит к переоценке собственных возможностей.
– Охотник очень силен, – выдвинул новый аргумент Гурк, – и далеко не глуп.
– Увидим. – Инспектор пожал плечами. – Главное, чтобы на ситуацию не повлияла наша сбитая с толку «Фортуна».
– Если эти парни действительно настолько хороши, вариатор помешать им не сможет… Смотрите, охотник переправился через реку даже быстрее первого… Как его зовут?
– Первого? Комаров. – А второй «татарин»?
– Это кличка, второй Зайнулин.
– Длинное имя. – Гурк поморщился.
– У всех аборигенов по три имени, это, как я понял, первое…
– Только в позывных можно запутаться. – Помощник покачал головой. – Не удивительно, что «Фортуна» дает сбои.
– Дьявол! Куда он идет?! – воскликнул Лейц. – Комаров же совсем в другой стороне!
– Вот вам и подтверждение их непредсказуемости, – сделал вывод помощник. – Разве вы не это хотели увидеть?
– Ничего не понимаю! – признался инспектор. – Хотя бы капля логики в их действиях быть должна! Зайнулин отстает от Комарова почти на час и сознательно увеличивает разрыв до просто недопустимого! Зачем?!
– Спросите вариатора, – с издевкой посоветовал Гурк.
– Поговори у меня, – снисходительно пробурчал командир. – Ладно, посмотрим, что придумал охотник на этот раз.
11.
70.05.1989 г. Личный зачет
Город прогонял ночную дрему неохотно, словно его вовсе не тянуло вновь включаться в будни ударного социалистического созидания. Саша уложил все снаряжение в большую спортивную сумку и, забросив ее через плечо, неторопливо двинулся к автобусной остановке. Когда диверсант проходил мимо терпеливой очереди за молоком, в витрине гастронома отразился его искаженный силуэт. Комаров чуть придержал шаг и взглянул на собственное отражение. Ничего необычного в нем не было, однако стоявшая на противоположной стороне улицы пара милиционеров очень внимательно разглядывала раннего прохожего с подозрительно громоздкой ношей.
Лейтенант спокойно выдержал их взгляд и, по-прежнему не спеша, свернул за угол, к остановке. Следом за ним на главную улицу выехал потрепанный «жигуленок», и в его стеклах Комаров без труда рассмотрел отражение почему-то неприятно бдительных милиционеров. Они уже перебрались на Сашину сторону улицы и буквально через пару секунд должны были появиться из-за того же угла. Лейтенант резко свернул и бросился в ближайший дворик. Незнакомый город диверсант изучал так же, как местность, где его высадили, – по карте, а потому не был уверен, что двор проходной. Но времени на размышления не оставалось. Попасться милиции было просто глупо, к тому же это означало полный провал экзамена. Комаров вбежал в гулкий подъезд и быстро поднялся на последнюю лестничную площадку. Лаз на чердак был беспечно открыт. Саша взобрался под крышу и, стараясь не пугать дремлющих голубей, раскрыл свою сумку. Сейчас он был одет в обычную униформу улиц: кроссовки, потертые джинсы и простенькую куртку. Раз милиционеры встревожились, ему следовало преобразиться. Комаров вынул из сумки комплект военной формы, ботинки и кепи. В народе все это называлось «афганкой». Вывернув куртку наизнанку, Саша превратил ее в то, чем она на самом деле и являлась, – военный бушлат. Липовое удостоверение личности офицера, немного денег и командировочное предписание Комаров заготовил тайком от своих наставников. Впрочем, так же, как купил «афганку» у прапорщика с батальонного склада. Из всего снаряжения Сашу интересовал только автомат и боекомплект. Он разобрал «машинку» и рассовал ее детали по внутренним карманам, а ствольную коробку нул за пояс. Бушлат прекрасно скрыл неровности фигуры Комарова. Боекомплект состоял всего лишь из четырех снаряженных магазинов, и с его размещением в карманах особых проблем также не возникло. Остальное снаряжение он присыпал утепляющим крышу шлаком. Конечно, в настоящих боевых условиях все Сашины ухищрения могли оказаться напрасными, но в увядающем советском государстве стражи порядка проявляли исключительно поверхностную бдительность, и Комаров был уверен, что теперь его никто не остановит, а тем более не станет обыскивать. Разве что офицерский патруль, да и то – вряд ли. Все-таки к воинам-интернационалистам уважение питали не только граждане, но и соратники.
Все прошло как нельзя лучше. Саша приехал на вокзал и смешался с галдящей толпой разнообразных путешественников. Электричка в нужном направлении уходила через двадцать минут, и, чтобы не искушать судьбу, Комаров забрел под переходный мост. Там его было не так видно окружающим, и в то же время Саша держал в поле зрения большую часть оживших после зимней спячки и теперь убывающих на участки дачников.
– Давно из Кабула? – раздался за спиной у Комарова знакомый голос.
