Меня буквально захлестнула волна ярости. Отшатнувшись, я с силой толкнула Эвана в грудь, намереваясь освободиться от этих ласково-утешительных объятий и высказать ему все, что накипело. Но, видимо, перестаралась, и удар получился слишком сильным, а может, парень просто обо что-то споткнулся и, не удержав равновесия, начал падать. Я в растерянности застыла на краю невысокого обрыва, с которого, ругаясь и рыча, скатился принц. Негромкий всплеск разбудил во мне злорадство. Так тебе и надо, убийца невинных собак! Остуди свой пыл, «герой»!
Проклятия искупавшегося в холодной воде Эвана звучали, как иностранная песня, и я невольно заслушалась переливами мужского голоса, произносящего то протяжные, то шипящие буквы на языке Тайлаари. Увлеченная этим занятием, не обратила внимания на клокочущие звуки за спиной. Мой слух сосредоточился на ругани парня и шуме водопада. Как ни грустно было признавать, что Красотка погибла от руки принца, изменить это я уже не могла. А жить мне хотелось, и вовсе не в золотом зале без окон и дверей. Перспектива остаться здесь одной пугала гораздо больше, чем возможность простить парню его проступок, ну или хотя бы смириться с ним, найдя оправдания. Ведь он думал, что защищает меня. К тому же она сама напала…
Разумные рассуждения вступили в конфронтацию с моими чувствами. Сердце заныло, а к горлу подкатился ком. Я перевела тоскливый взгляд на выбирающегося из воды Эвана. Он отчаянно жестикулировал, крича на меня. Или мне? Когда я обнаружила причину его странного поведения, было уже поздно. Медленно повернувшись на внезапно одеревеневших ногах, увидела, как на меня летит огромная крылатая тень.
– Мама! – пискнула я, зажмурившись. С проворством бывалого хищника огромная виверна сцапала меня поперек туловища и взмыла в воздух. Я слышала крики спешащего на помощь парня и прекрасно понимала, что ему не успеть. Земля быстро удалялась, а над головой в завораживающем ритме двигалось большое перепончатое крыло.
На берегу…
– Я. Ее. Упустил! – Эвана трясло мелкой дрожью, когда он садился на мягкий ковер из примятой травы. И причина такого состояния крылась вовсе не в купании, и уж точно не в ночной прохладе. Все дело было в похищении Зои непонятно откуда взявшимся киприном. – Болван неуклюжий, идиот нерасторопный, – рычал принц, стягивая с себя мокрую одежду и отжимая ее с такой силой, что та жалобно скрипела. А ведь все так хорошо складывалось. Девушке каким-то чудом удалось выбраться из нижнего города и прийти сюда именно в тот момент, когда он находился поблизости. Она могла бы пожить в пещере, пока не утихнет скандал и не появится новая сейлин. Там безопасно и тепло, а уж провизией парень бы ее обеспечил. – Все могло получиться, если бы не эта полосатая тварь с ее душещипательными розыгрыш-ш-шами! – прошипел Эван.
Полосатая тварь сидела рядом и заискивающе поглядывала на человека, который откровенно игнорировал ее присутствие. Уродливая рана давно затянулась, будто и не было. Собачьи глаза светились в темноте красными угольками, а длинные хвосты виновато виляли. Красотка не проявляла больше признаков былой агрессии, она просто таскалась за своим «убийцей», выдерживая дистанцию, но при этом не отставая от него ни на шаг. Парень пытался ее отогнать, угрожал очередной расправой, обвинял в пропаже Зои и швырял камнями, но упрямая псина лишь тихо повизгивала, уворачиваясь от очередного броска, и продолжала крутиться поблизости.
Мирда нельзя убить! Как нельзя утопить покойника. И Эван прекрасно об этом знал, а девушка из другого мира, похоже, нет. И почему он не рассказал ей раньше, когда она могла его понимать? Все, что он сделал, лишь попытка остановить посланницу бездны метким ударом, причинив некоторые неудобства и боль. А Зоя все не так поняла. И актерская игра «покойницы» тому способствовала.
– Это все из-за тебя, – одевая чуть влажную после тщательного отжима тунику, процедил принц. Он удостоил лежащую рядом собаку мрачным взглядом, в котором плескалась бессильная ненависть. Красотка смущенно опустила морду на передние лапы и жалобно посмотрела на него. – Ну и чего ты добилась своим спектаклем? Или, может, ты именно этого и хотела? – Псина отрицательно мотнула головой, прижимая острые уши, и посмотрела на обвинителя взглядом мученика. – Что тебе надо от нее? Она не аше-ар, ты ошиблась. Зоя обычная человеческая девушка без магических способностей. Зачем она тебе? Ведь собиратели душ не интересуются простыми людьми. Отправляйся за своей добычей в лагерь наемников, а нас с ней оставь в покое!
Достав из-под куста походную сумку, Эван встал, размял мышцы и направился в противоположную Неронгу сторону. – Не смей за мной ходить! – приказал он вскочившей собаке. – И не вздумай мешать мне, мирд, – добавил чуть тише.
Красотка остановилась, глядя ему вслед, потопталась на месте, подумала и, довольно оскалившись, рванула к водопаду. Летящей походкой она заскользила по озерной глади и вскоре исчезла в зеркальном отражении падающей с гор воды.
Глава 4
Из огня да в полымя!
Так, кажется, это все уже было… Разница лишь в том, что огромный чешуйчатый монстр тащил меня по «кладбищу невест», а новая зверушка с не меньшим энтузиазмом несла по воздуху, активно размахивая крыльями и регулируя направление полета длинным хвостом. Или мне просто так показалось, потому что эта часть звериного тела неизменно отгибалась в сторону, противоположную курсу. Изучением строения сцапавшей меня особи и наблюдением за ее повадками я занималась где-то с полчаса, не переставая при этом стучать зубами от холода и щуриться от ветра. На высоте он был сильным и колючим… для меня. Бронированное чешуей чудище на подобные мелочи внимания не обращало. Крылатой рептилии все было по барабану, кроме леса, к которому мы приближались.
Я так закоченела, что даже бояться перестала. Видимо, панический ужас, овладевший мной в первые мгновения полета, тоже не отличался холодоустойчивостью. Замерзло все: руки, ноги, голова с развевающейся по ветру косой. Даже мысли стали ворочаться как-то вяло, будто ледяные глыбы в стоячей воде. Осталось одно полубезразличное созерцание гибкого тела ящера. Кажется, Эван называл этих животных киринами, или, может, кипринами? Не помню. Некоторых из них азоры приручили и использовали как личный транспорт, только мне, похоже, достался дикий экземпляр. Во всяком случае, седла на нем я не видела. А жаль. Как ни крути, а перспектива общаться с прирученным, пусть и не мною, зверем была всяко приятней, чем необходимость налаживать контакт с вольной особью. А вдруг он меня в гнездо свое тащит? Деткам на закуску! Или сам с утра голодный, просто подходящую площадку для сытного ужина подыскивает?
В первые минуты полета я орала как резаная, пока оглушительный вопль не превратился в сухое карканье, перебиваемое приступами кашля. Едва не сорвав голос, я получила в придачу еще и заложенные уши. Дрожащие руки, по счастливой случайности, оставшиеся свободными от захвата, какое-то время возились с завязками плаща, больно впившимися в шею из-за натяжения ткани, попавшей в кольцо когтистых лап. Они у монстра были покрыты белой пупырчатой кожей и имели по три длинных, толщиной с мое предплечье, пальца с короткими, но жесткими шипами на внутренней поверхности. Для удерживания особо вертлявой добычи, наверное. Жертвы… они ведь разные бывают. Это я вся такая прилежная: застыла в горизонтальном положении (что в моем задубевшем состоянии несложно) и не трепыхаюсь. Еще бы! Ведь если ящер, не приведи боги, надумает разжать свои крючкообразные лапки, мое бренное тело тут же отправится в свободный полет с последующим приземлением на том свете.
