– Определился бы сначала, что именно хочешь: провести исторический экскурс по памятным местам этого города или просто почитать мне мораль, – немного обиженно пробормотала я. Ну да, упряма, да и туплю порой, но зачем же так сразу тыкать меня носом в недостатки? Это, между прочим, такая защитная реакция на высокомерных индивидуумов с деспотическими замашками!
– Может, все-таки заткнешься и позволишь мне договорить? – Его пальцы сильнее сжали мое плечо.
Свечение от них было слабее, чем раньше. Вероятно, повелитель не хотел затмить созданное им окружение, поэтому и приглушил свою сияющую маскировку. Я покосилась на его руку, сузив наученные горьким опытом глаза. Золотистая кожа излучала свет, но теперь он не слепил так сильно, и мне ничто не мешало разглядеть мужскую кисть во всех подробностях. Длинные пальцы, острые, чуть загнутые ногти, больше похожие на когти, – жутко и красиво одновременно.
«А он молод, – отметила я, – как минимум телом».
Приняв мое молчание за знак согласия, Светлоликий продолжил рассказ:
– Неронг был процветающим городом. Через него помимо транспортных проходили еще и пространственно-временные пути, поэтому недостатка в гостях тут не знали. Жизнь била ключом, торговля процветала, местное население богатело, и никому даже в голову не могло прийти, что все это оборвется одной памятной ночью. Уже почти тысяча лет прошла с момента наложения проклятия. Сотворившие его обладали огромной силой и практически безграничной властью. Переместить в другой мир живое существо не так уж и сложно, если знать, как это делается, и иметь достаточный энергетический запас для организации перехода, но выбросить за Грань целый остров… немыслимо! Ордену сильнейших пришлось объединить усилия для претворения в жизнь своего безумного плана… хотя скорее не всему Ордену, а нескольким заговорщикам.
– Что же такой всесильный ты им не помешал? – не сдержалась от ехидного комментария я. – Или есть кто-то…
Рука Светлоликого зажала мне рот, а пропитанный осенней стужей голос изрек:
– Ты слишком много болтаешь. Просто… с-с-смотри.
Морской пейзаж с летающими островами начал медленно таять. Ему на смену пришли другие картины. Теперь в арках преобразившегося зала можно было увидеть залитые дневным светом улицы города с высоты птичьего полета. Пестрая раскраска крыш, живые изгороди из цветущего кустарника, сады и парки, полные народа площади. Все такое яркое, сочное, радостное. А потом словно незримый оператор опустил ниже объектив своей кинокамеры, и одна из улиц начала быстро приближаться. Стали хорошо различимы фигуры людей, их улыбающиеся лица. Наверное, в городе проходил какой-то праздник. Все куда-то спешили, по дороге разъезжали украшенные цветными лентами экипажи, с веселым гомоном бегали дети. Пышногрудая продавщица, стоя за прилавком покрытой шатром лавочки, торговала сладкими леденцами, бережно заворачивая их в блестящие обертки. Во всем происходящем было столько счастья, искренности, жизни…
А в следующий миг на безоблачное небо наплыли тучи, и Неронг начал стремительно меняться. Нет, он не превратился в мрачные развалины. Но от позитивной энергетики, которой буквально лучился городской пейзаж минуту назад, не осталось и следа. Все так же хорошо одетые жители, все те же экипажи и дети с такими же милыми мордашками. Только на лицах взрослых фальшивые улыбки, а у малышей совсем не детские глаза. И все вокруг выглядело каким-то искусственным, скучным, неприятным. В этом городе не было больше души, и жизнь его теперь смахивала на вынужденное существование. Немудрено. Столько веков вариться в одном котле… тут не только устать, свихнуться можно!
Картинка снова отдалилась, позволяя увидеть сверху запертый в горном кольце город. Я невольно вспомнила ту странную бочку в мастерской наместника. Его волшебная «вода» показывала сцены, происходившие в разных местах Неронга. Тогда процесс напоминал посиделки у телевизора с щелканьем каналов, сейчас же я чувствовала себя зрителем в кинозале, где на множестве очерченных арками экранов шел трехмерный фильм с полным эффектом присутствия. Звуки, запахи, атмосфера – все это было таким натуральным, что мне стоило большого труда не потерять ощущение реальности.
Светлая полоса водопада на темно-красной поверхности гор, зеленые луга, кое-где покрытые мехом кустарника, пышные шапки одиноких деревьев и в центре этого жизнерадостного ландшафта – город, обнесенный длинной каменной стеной. При всей его красоте он смотрелся уродливым пятном на лоне девственной природы. И дело было не в архитектурных постройках, а в эмоциях, которые источали и они, и те, кто их населял. Скука, усталость, пресыщенность, озлобленность… надежда? Как знать.
Мои глаза недоверчиво сузились. Видела я этот город. И жителей его тоже. Была определенная доля правды в устроенной повелителем демонстрации, но… только доля. Он явно сгустил краски, поделив на белое и черное то, что было раньше и есть сейчас, а серые тона исключил за ненадобностью. Зачем? Неужели Светлоликий действительно думает, что я поверю в безграничное счастье прошлого и непроходимый мрак настоящего? Так не бывает! А если и бывает, то точно не здесь.
– Ты видишь, что проклятие делает с Неронгом? – спросил повелитель, убирая ладонь с моего рта. – Жители не стареют, но умирают. И не имеет значения, в стычке с азорами или от банальной тоски: численность населения за последние века сократилась почти вдвое. Оставшиеся живут верой в то, что рано или поздно пророчество осуществится, и городские стены перестанут быть их тюрьмой. Только благодаря этому люди до сих пор не сошли с ума и не перебили друг друга в пьяных драках. Город находится на полном самообеспечении, но, как бы ни была комфортна клетка, она все равно не заменит волю. Эти несчастные не виноваты в том, что кучка зарвавшихся магов решила использовать их в качестве подопытных кроликов. Они ничем не заслужили такой участи. Взгляни на лица детей! – В арочных проемах замелькали живые иллюстрации его слов. – Это взрослые люди, застрявшие в маленьких телах. Они вынуждены мучиться веками, не имея возможности вырасти. Разве это справедливо?
Он снова положил руку на мое плечо и чуть сжал его. Я не делала никаких попыток оттолкнуть мужчину, слишком уж живы были воспоминания о золотой паутине. Но когда его вторая ладонь легла на мою талию и, не задерживаясь долго на одном месте, скользнула к животу, я вздрогнула. Не то чтобы мне было неприятно, просто как-то слишком собственнически выглядел этот жест. Уловив мое замешательство, Светлоликий убрал руки. Причем обе. Я с облегчением вздохнула, сделала шаг вперед и тут же поинтересовалась:
– К чему ты клонишь? Рассчитываешь вызвать во мне сострадание к местным жителям?
– Тебе их не жаль?
Далеко отойти мне не дали, когтистая кисть снова заняла привычное место над моей правой ключицей, мягко, но настойчиво вынуждая вернуться назад.
– Их? – Я криво усмехнулась, рассматривая проплывающие мимо образы тех, о ком мы говорили. – Отнюдь. По моим скромным подсчетам, всем им давным-давно пора мирно упокоиться на каком-нибудь тихом кладбище. Столько не живут! А они мало того что не стареют, не умирают, так еще и жаждут спасения за чужой счет. Здесь есть все, что требуется для безбедного существования. Но им все мало. Им подавай сейлин на закуску! – Голос мой постепенно увеличивал громкость, приобретая все более яркую эмоциональную окраску. – Она пусть сделает всю грязную работу…
