Однако те, кто пережил оба круга испытаний, могли больше не страшиться этих стихий. Дышать на дне озера? Без проблем! Не гореть в огне? Да пожалуйста! Если бы еще и потеря головы переносилась с такой же легкостью, аше-аров можно было бы признать сильнейшими. Но, увы, для белокожих магов подобный расклад оставался недостижимой мечтой, ибо обманывать смерть и обходить Бездну они так и не научились.
Кир-Кули не сомневался в силе и точности своего удара. Он был уверен и в отравляющем действии яда, которым каждое утро смазывал клинок. Даже хорошая регенерация его сородича должна была значительно замедлиться после такого ранения. То, что невидимка – один из азоров, эйсард понял сразу. Люди неспособны двигаться с такой скоростью, у них вряд ли есть маскирующий плащ, насквозь пропитанный вязью сложных рун, начиная от «отвода глаз» и заканчивая «эффектом невидимости». Разве что сам Светлоликий на огонек пожаловал. Но последнее предположение было абсурдным, потому что девчонка пока еще не сыграла свою роль. И далеко не факт, что сыграет. Хотя Кир-Кули надеялся, что забавная малолетка оправдает его ожидания.
Впервые за многие века он нашел для себя достойную игру. На нее за последние сто лет были истрачены почти все его сбережения. Она с легкостью могла лишить его головы, но то, что стояло на кону, оправдывало риск. Эйсард не спешил на встречу с Бездной, он намеревался выиграть и пожить в свое удовольствие, поставив на уши не один мир. А маленькая невеста, сама того не зная, должна была ему в этом помочь. А если нет? Что ж, появится другая. Мало ли во Вселенной лишенных магического дара девственниц? Вон… вся пустошь их останками усеяна. Жаль все-таки, что нужная информация не попала в руки эйсарда раньше. Столько симпатичных девок зря перебили. Если бы не приказ сильнейших, для этих перепуганных крошек у азоров нашлось бы куда лучшее применение. Но заказчики не желали рисковать, требуя уничтожать всех гостей Неронга, особенно женщин. Единственными, кто мог навещать проклятый город, были те, кто, собственно, его и прокляли. Вот только они не очень-то спешили с визитами.
Прищурившись, Кир-Кули исследовал взглядом дно, освещенное голубым облаком, в которое постепенно трансформировался небольшой энергетический шар, созданный мужчиной. Его внимание привлекла группа серых валунов, опутанных живой сетью подводных растений. Шагнув в их сторону, эйсард крепче стиснул рукоять кинжала. В пылающих лазурным светом глазах разгорался азарт охоты. Плавные движения – более медленные, нежели на суше, но при этом не менее опасные – выдавали в Кир-Кули хищника, почуявшего раненую дичь. Близость чужой крови, даже растворенной в большом количестве воды, будоражила его звериные инстинкты. Чтобы подчинять себе волю зверей, аше-ары и сами отчасти ими являлись, причем нисколько не стеснялись этой стороны своей многогранной натуры.
Камень, полускрытый за другими, постепенно терял наложенную иллюзию, одаривая водное пространство красными разводами сочащейся из раны крови. Беглец шевельнулся, повалился назад и, с трудом удержав равновесие, поднялся на ноги. Серая накидка с наглухо завязанным воротом и капюшоном скрывала часть его лица, но эйсард узнал сослуживца. Только один из его подчиненных имел в своем арсенале множество диковинных предметов, эликсиров, порошков, необычных магических рецептов и других любопытных вещей. Кир-Кули многообещающе ухмыльнулся и шагнул к охотнику, но тот поднял вверх руку и провел ребром ладони сверху вниз, затем отрицательно мотнул головой и указал жестом наверх, предлагая обсудить все разногласия на суше. Эйсард прищурился, раздумывая над тем, стоит ли прислушаться к одной из древних традиций их расы и согласиться на переговоры или нагло проигнорировать столь красноречивый жест и добить противника? Все равно ведь никто не узнает. А если азоры и пронюхают – им же хуже.
Илин-Ули зажимал рукой кровоточащий порез на белой шее, его слегка покачивало. Длинные лапы водорослей колыхались за спиной мужчины в унисон движениям, кое-где маячили мелкие рыбешки, испуганно кося круглыми глазами на двуногих пришельцев, потревоживших покой их подводного дома. Занятый своей дилеммой, Кир-Кули не заметил приближения огромного монстра. Чутье, притупленное водной толщью и быстрой победой, сработало не сразу.
«Умно», – мелькнуло в голове эйсарда, когда гигантская тварь с мордой, похожей на змеиную, засосала его вместе с энергетическим шаром, раздутым до размера создателя.
В желтых глазах озерного обитателя застыла мука, обильно смешанная с сумасшествием, когда гибкая фигура, охваченная лазурным заревом, попала в его желудок. У блондина было слишком мало времени, чтобы переподчинить существо, получившее телепатический приказ от другого мага жизни, но превратить несчастное создание в груду неаппетитных ошметков он мог. Тонкие светящиеся «ленты» мелкими трещинами зазмеились по вздрогнувшему телу чудовища. Оно обреченно вздохнуло, всколыхнув близлежащую растительность и отогнав осмелевших рыб. Затем резко дернулось, рвануло в сторону, ударилось о каменную глыбу и, на мгновение застыв, начало биться в судорогах. Большой пупырчатый язык вывалился из беззубой пасти. Монстр в последний раз выгнулся и безвольной тряпкой опал на каменистое дно. А через пару секунд его обмякшая туша, сквозь потрескавшуюся кожу которой пробивались голубые лучи, разлетелась на мелкие куски. Окрасив воду в буро-коричневые тона, они начали медленно опускаться вниз, привлекая внимание подводной живности. Когда слегка помятый эйсард, убирая в ножны кинжал, осматривал окрестности, охотника там уже не было.
«Изобретательный азор, – мысленно похвалил его Кир-Кули, стирая с лица желудочный сок убитого чудовища. Желеобразная масса, не желая растворяться в воде, облепила мужчину с ног до головы, и кожа под ней начинала неприятно зудеть. – Такие бы идеи – да в нужное русло… – вздохнул он. – Жаль, Илин из рода Ули, что придется тебя убить».
На берег Кир-Кули вышел уже полностью чистым и практически сухим. Несколько бытовых заклинаний избавили его от хлопот, а быстрая регенерация залатала легкие ожоги на теле. Киприн окинул хозяина внимательным взглядом и издал приветственный вопль, затем несколько раз кувырнулся, подняв очередной фонтан брызг, сверкающих в мягком свете Элмы и Кроука, как крупицы горного хрусталя.
– Уже двое на вольных хлебах, – проговорил эйсард, распуская волосы. В отличие от одежды они выглядели неухоженными. Конечно, липкой дряни из нутра озерного червя на них не было, но причесать эту белоснежную гриву все же стоило. – И почему-то мне кажется, что именно охотник поучаствовал в побеге Кейли-Оз. Сама до такого гениального в своей простоте плана она бы не додумалась, – на кончиках белых пальцев засияли послушные голубые огоньки. Постепенно вытягиваясь, они превратились в сверкающие иглы, которыми Кир-Кули принялся водить по длинным, до пояса, прядям. Они отсвечивали цветом его силы, когда увенчанная магическим «гребнем» ладонь скользила по ним.
Мужчина собрал волосы в низкий хвост и опять залюбовался киприном. Тот лежал на волнах, качавших его большое тело, словно колыбель. Чешуйки тускло поблескивали, фиолетовые глаза были прикрыты, а на лбу горел светящийся символ. От ящера шла практически осязаемая эмоция умиротворения. И Кир-Кули невольно улыбнулся. Его органы чувств работали на полную мощь, докладывая о том, что вокруг, кроме них двоих, нет ни одной живой души. Разве что ветер да растения… по-своему живые, но не опасные.
