– Поэтому наша очаровательная сотрудница до сих пор и жива, - неожиданно изрек Кирилл Мефодьевич.
– То есть? - заинтересовался Сноровский.
Все остальные тоже обернулись к матронарму.
– Этого субъекта видели многие, но единственным, кто рассмотрел незнакомца в черном балахоне достаточно хорошо, был воин Крабников, и он убит… - келл развел руками. - По-моему, тут все ясно…
– Логично, - признал Иван Павлович. - Выходит, Вере повезло?
– Он вряд ли собирался показывать ей лицо… Но в целом - да, повезло. Сущность могла прикоснуться к ней раньше, чем возник неизвестный спаситель, а тогда… - Кирилл Мефодьевич как-то угас.
– Эй, Феликс! А ты разве не касался той фальшивой стены в подземелье? - мгновенно сориентировался Сноровский.
– Только, чур, не стрелять! - Сошников поднял руки. - Я, подручный вселенского Проклятия Феликс Сошников, официально заявляю… - Он уронил руки на колени и усмехнулся: - Вы разве не поняли, Иван Павлович? Заразиться Сущностью могут только земляне. Келлы больны ею уже давно и все без исключения.
– То есть она следит за нами через вас?!
– А она реальна?
– Не морочь мне голову, Феликс! Отвечай на вопрос!
– Если принять по умолчанию, что Проклятие существует, то - да. Но даже если поблизости не будет нас, Сущность все равно увидит и услышит все, что ей захочется…
– Неверно, - возразил Евгений. - Если бы она была настолько всеведущей, ей бы не потребовалось подталкивать нас к поискам ответа на поставленные вопросы.
– К поискам Соловьева? - уточнил щепетильный Кирилл Мефодьевич.
Майор коротко взглянул на Веру и едва заметно кивнул.
– Выходит, Андрей сумел-таки найти способ борьбы с этой… Тенью? - предположил Сноровский.
– Иллюзию, - горячо возразил матронарм. - Он нашел не более чем иллюзию, а не реальный способ! Вы же видите, на что способно Проклятие?!
– Зачем же, в таком случае, оно толкает нас на поиски?
– А вы уверены, что это делает Сущность, а не тот незнакомец?
– А разве это не одно и то же - Проклятие и черный балахон? - удивился хранивший до сих пор молчание Федор.
Все посмотрели на парня так, словно он заявил, что заново открыл Америку.
– Мы всегда считали, что нет, - ответил Кирилл Мефодьевич после долгой паузы. - На Келлоде в таких балахонах ходили черные воины. Особая каста… вернее - вид существ. Когда начался кризис, они распространились по всей планете. Они просто наблюдали, ни во что не вмешивались, а к жителям относились вполне дружелюбно.
– И в чем выражалось это дружелюбие? - Федор заинтересованно подался вперед. - Раздавали гуманитарную помощь?
– Нет, но… - матронарм задумался. - Они всегда маячили где-то вдалеке, и у нас не было возможности их даже рассмотреть, но они никогда нам не мешали…
– Не мешали вам эвакуироваться на Диши…
– Хотя бы это… -…а Сущности - захватывать планету? Ваша парадоксальная логика теперь понятна мне и без методов Соловьева. У вас просто нет никакой логики. Как у женщин. Даже еще меньше…
Федор снова откинулся на плетеную спинку и одним глотком допил все, что оставалось в бокале. Судя по запаху, все-таки коньяк…
* * *
*Все понимали, что дальнейшее обсуждение лучше отложить до утра, но просто пойти, лечь и уснуть был не в состоянии даже наименее удрученный ситуацией Сошников. Он сидел прямо на ковре, смотрел в огонь и медленно, но основательно накачивался алкоголем.
Федора, павшего в неравном бою с продукцией армянских виноделов, перенесли на диван. Плетеное кресло унаследовал Сноровский. За столом остался один Кирилл Мефодьевич, в нем проснулась патологическая любовь к чаю. Фарфоровый заварной чайничек давно опустел, а Вера была не способна заварить напиток снова по причине отчетливого дрожания рук, но матронарм не отступал и не сдавался. Он разыскал в кухонном шкафчике коробку заветного продукта в пакетиках и теперь только щелкал выключателем электрического чайника. Евгений и дрожащая Вера расположились в одном мягком кресле между камином и баром. Несмотря на стратегически выгодное положение, майор оставался трезвым, а его подруга никак не могла согреться.
– Искать или не искать? Вот в чем вопрос, - прервал Сошников затянувшееся молчание.
– Искать однозначно, - кто ему ответил, было непонятно.
Феликс поискал собеседника взглядом, но на него никто не смотрел.
– А-а… где?
– Искать, - твердо повторил тот же голос.
Теперь Сошников смотрел не в камин, а на сотрудников. Он готов был поклясться, что никто из них не раскрывал рта, не поворачивал головы и вообще не шевелился.
– Да, я согласен, искать надо, - заливая кипятком очередной пакетик, высказался Кирилл Мефодьевич. - Это не так просто, но главное - начать.
– Какие вы, келлы, быстрые, - Сноровский невесело усмехнулся. - Мы же не на Диши, где всем заправляет единая электронная система, а потайных местечек в сто раз меньше, чем в одном нашем округе…
– Постойте, Иван Павлович, - перебил его Феликс. - Кто сказал «искать»?
– Ты.
– Я спросил - искать или нет?
– Ну, а потом сам себе и ответил: «искать однозначно»…
– Это был не я.
– То есть?
– Женя, ты говорил что-нибудь? - Сошников обернулся к парочке в кресле.
Логинов отрицательно покачал головой.
– Нет, но «однозначный» приказ тоже слышал…
– Все слышали, но никто не говорил? - Феликс приподнялся, заглядывая на диван. - Может, Федор?
Программист лежал на спине, раскрыв рот, и негромко храпел. Он не просто спал, а был практически без сознания. Говорить в таком состоянии он не мог, даже что-нибудь бессвязное.
– Хладный труп, - поставил диагноз Сноровский, проследив за взглядом келла. - До утра, как минимум.
Сошников сел на колени и упер кулаки в бедра.
– Но я же слышал чей-то голос…
– Это была мысль, а не голос, - вдруг пояснил Иван Павлович. - Я вспомнил, мы с Андреем так пару раз общались. Потому ты и не понял, кто говорит.
– А вы поняли?
– Нет. Так же, как все остальные…
– Он употребил слово «однозначно», круг сужается, - заметил Евгений.
– Во-первых, он сужается ровно на два процента. Это словечко употребляют все, кому не лень, - возразил Сноровский, - а во-вторых, мы же решили искать не голос чеширского кота, а Соловьева.
– И вас не волнует, что кто-то запросто влез всем нам в мозги?! - Сошников от возмущения даже встал.
