– Так, Лиза, Глаша, умывайтесь. Холодная вода вас быстро приведет в чувство… – скомандовала Юля. – А я вообще приму холодный душ. Эта жара, вино… Нас развезло не на шутку…
Через полчаса мы, протрезвевшие, сидели, выпив «алка-зельтцер» и заедая лимонами, чтобы заглушить похмельное амбре, и поджидали Наталию.
– Интересно, что же такого могло произойти? – удивлялась я. – Про Ольгу, которая ее заперла, она вроде бы уже рассказала. Может, выпила и решила рассказать второй раз?
– Не гадай, Глаша, – сказала Лиза. – Не забывай, что ее хозяйку и подругу – убили! У-би-ли! А она все еще продолжает жить в ее квартире, да к тому же на правах наследницы! Мне лично кажется, что объявился какой-нибудь новый наследник. Быть может, ее навестил Гарри!
– Хочешь поговорить о Гарри? – хихикнула Юля. – Ну, давай! И что тебе в нем больше всего понравилось?
– Вас что, снова развозит? – воскликнула я. – Дался вам этот Гарри!
– Глаша, вот ни за что не поверю, что ты не обратила на него внимания, – сказала Юля, хохоча. – Да он просто… не знаю, как сказать… У меня Крымов, конечно, душка, и бабы просто шеи себе сворачивают, ну, как если бы это был Ален Делон, понимаете, да? Но Гарри – он из другой оперы…
– Он не из оперы, он из той песни про тролля… Он викинг, вот! – подхватила Лиза.
– Вы обе, похоже, сошли с ума! – я покрутила пальцем у виска.
Раздался звонок. Мы все состроили серьезные лица, Юля пошла открывать.
Наша гостья, икая, вошла в гостиную. Растрепанные волосы, покрасневший нос и запах алкоголя – все это указывало на то, что мы не ошиблись в своих предположениях относительно ее состояния.
К тому же ее слегка потрясывало.
– Что случилось, Наташа? – спросила Юля, усаживая ее в кресло. – Воды хотите?
– Да нет… Ничего я уже не хочу. Я знаю, что вы – не полицейские, вы – адвокаты или что-то в этом роде… Пожалуйста, ответьте мне на один вопрос: вам можно доверить тайну?
Лиза развела руками:
– Да это наша профессия – хранить чужие тайны!
– Я собираюсь рассказать вам что-то очень важное, но только официально я ничего подписывать не буду, предупреждаю сразу… И если что, откажусь от всего, что собираюсь вам рассказать.
– Вы знаете, кто убил вашу хозяйку?
– Если бы… – она издала протяжный вздох. – К сожалению, это мне неизвестно. Но мне почему-то думается, что если вы будете знать то, что я вам сейчас расскажу, то быстрее сумеете найти убийцу Эли. И еще… Пообещайте, что не арестуете одного человека… Он мне доверился, понимаете? Я могу положиться на вас?
Интрига была мощная. Мы все трое просто онемели в предчувствии очередной сегодняшней бомбы.
– Да, разумеется… Вы можете нам все рассказать. Но если речь пойдет об убийстве и вы знаете, кто убийца…
– Нет, в том-то и дело, что никто никого не убивал! Все случилось неожиданно, случайно… Хотя не совсем, конечно, случайно…
Она обвела нас испуганным, напряженным взглядом и стала рассказывать.
– …она считала это знаками, понимаете? И поначалу Эля просто хотела увидеть, как живет Норкина… Она взяла ключ у соседки, вошла в ее квартиру… Она ничего не крала, ничего не брала. Так он сказал, ее отец… Но время шло, а Норкина не возвращалась… Тогда Эля решила навестить ее в санатории, поехала туда, тоже вроде как лечиться, познакомилась с ней, назвавшись другим именем… Они даже подружились… а потом, в один далеко не прекрасный вечер к Норкиной приехала ее подруга, из Америки… Она рассказала ей такое, что сердце Норкиной просто не выдержало… вот… Подруга сказала, что у нее была связь с ее мужем, Норкиным, и она родила от него дочку! И теперь, сказала она ей, ты должна в память о муже позаботиться о девочке, она в детдоме… Сволочь редкая, эта сука американская… Она выдала ей все на-гора́, что называется, и ушла… А Норкина умерла. От разрыва сердца, понимаете? Я все это к чему рассказываю-то?! Да чтобы вы не думали, что моя Эля – убийца. Она – не убийца. Она похоронила Норкину там же, в санатории… ночью… взяла лопату в дворницкой или где там они были… вырыла могилу в ивовых зарослях… Вот в этом ее грех, что тайно похоронила и никому ничего не сообщила.
Мы сидели потрясенные, слушали ее, затаив дыхание.
– …она ждала какое-то время, что кто-то будет искать Норкину… Эля моя была почтальоном… Так вот – никто ее не искал. Единственные родственники в Екатеринбурге… Но и они тоже давно уже не писали… И вот тогда Эля и решила, что это знак… еще один знак… Она нашла мужчину с фамилией Норкин, вышла за него замуж, фиктивно, конечно, потом быстро развелась… Сделала «химию», надела одежду Норкиной, научилась расписываться за нее и продала квартиру на Остоженке, а потом и две другие… Вот и вся история. Но она не убийца, понимаете! Она просто взяла то, что плохо лежало, чтобы все эти квартиры не отошли государству… Она, конечно, виновата… Но она не убийца, не убийца… – и Наталия разрыдалась.
– Скажите, Наташа, – первой пришла в себя Земцова, – а ее отец ничего не сказал о том, кого он подозревает в убийстве?
– Нет. Он сказал, что если бы ее ограбили, то понятно было бы, что просто кто-то посторонний вошел в квартиру, убил и что-то взял… А так… Похоже на месть… Конечно, он предположил, что ее убил кто-то из наследников, но тогда почему же так никто и не объявился?
– Надеюсь, он сам-то не будет претендовать на наследство? – спросила Лиза, и по ее выражению лица я поняла, что она тоже была в растерянности.
– Он хочет принять участие в ее похоронах. И все. А еще… Он взял к себе Катю, дочку той американской подруги… Катя думает, что ее мать давно умерла… А Андрей Семенович хочет заботой о Кате замолить свои собственные грехи… К тому же он не может отвечать за другого человека, даже если это его дочь… Разве не так? Пожалуйста, не трогайте его, очень вас прошу…
– А где он сейчас?
– Он спит… у меня… Господи, мне надо обратно, домой… Я очень надеюсь на вас… Если вам для расследования понадобятся деньги, я готова заплатить… Я сделаю все, что нужно, только вы не трогайте этого старика… Ему сейчас очень тяжело…
– В ивовых зарослях? – тихо переспросила я. – Норкину похоронили в ивовых зарослях, на территории санатория «Золотая ель»?
– Да… Там только в одном месте ивы растут… Но показать точно могилу никто уже не сможет.
Мы отпустили ее, Юля даже проводила ее, посадила на такси.
– Сейчас всем спать, – сказала она, вернувшись, – утро вечера мудренее.
– Утром в «Золотую ель»? – спросила Лиза.
– Да… Шитову ни слова. Мы обещали.
И никто не знает, как вдруг больно мне стало в эту минуту, как тяжело. Ведь именно тогда фантом Норкиной, который жил в моей голове, взорвался, я окончательно поверила в то, что она мертва.
24. Глафира. Развязка
Возвратившись из Москвы в Саратов, к своим семьям, мы с Лизой чувствовали себя уставшими и одновременно счастливыми, ведь мы нашли убийцу женщины, выдававшей себя за Норкину.
