Узнав все это, я стала действовать уже по другим своим каналам – занялась вплотную поисками пансионата, где проживала пять лет тому назад Эльвира Норкина.
– Неужели нашла? – всплеснула руками Лиза.
– Уверена, что если бы дело происходило в твоем Саратове, ты тоже нашла бы иголку в стоге сена… Все оказалось не так уж трудно. И вот теперь у меня на руках есть адрес этого пансионата! Называется «Золотая ель». Вот туда я хочу завтра отправиться. А что у вас?
Раздался звонок. Мои руки машинально принялись натягивать крымовскую тенниску на колени.
– Да, Глаша, это наверняка Шитов, – сказала Земцова. – Иди в мою спальню, в шкафу увидишь мою розовую юбку, я носила ее, когда была беременная…
Шитов, очень скромный человек с серыми глазами, русыми волосами и аккуратным маленьким носом, был похож на рано повзрослевшего мальчика-«ботаника». На нем были белая рубашка, белые джинсы и белые туфли. Нарядился, подумала я.
– Андрей Сергеевич, как хорошо, что вы пришли! Рада! Проходите, пожалуйста!
– Да можно просто Андрей, – сказал Шитов, разуваясь в передней.
– Вы не разувайтесь! – воскликнула Юля.
– Ну… нет, это как-то неудобно. У вас здесь все сверкает…
Он прошел, увидел нас с Лизой и остановился в нерешительности. Я подумала еще тогда, что будь квартира полна бандитов, он меньше бы растерялся и знал бы, как себя вести. Пиф-паф, и готово! Оробел следователь.
– Садитесь, Андрей, вот, видите, я вам и тарелку приготовила, надеялась, что вы придете! Знакомьтесь, это Лиза, а это – Глафира.
Мы познакомились, Юля принялась ухаживать за гостем.
Лиза протянула Шитову запотевшую бутылку водки. И робость нашего гостя как рукой сняло. Он проворно ее откупорил и разлил по рюмочкам.
– За знакомство, – сказал он, поглядывая на нас.
– Что ж, вся компания в сборе, предлагаю послушать Андрея… – сказала Юля. – Я имею в виду появление на горизонте как бы наследника убитой Норкиной, господина Горелова.
– Да уж… Горелов… – усмехнулся своим мыслям Шитов. – Головная боль, а не Горелов. Мы проверили его родственников, и его слова подтвердились… Покойный Евгений Борисович Норкин являлся сводным братом отца Григория Горелова. Отец Григория жив, его зовут Александр Борисович Горелов. Эльвира Норкина была женой дяди Григория, то есть он действительно являлся ее племянником. И засветился он у нее в подъезде приблизительно в то же самое время, когда погибла Норкина, но два часа назад, когда мы произвели официально опознание трупа, Горелов подтвердил то, что он говорил ранее: это не его тетя. И даже близко на нее не похожа. Он сказал, что тетя была старше, ниже ростом, пухленькая… А эта Норкина – повыше, и вообще сложена иначе… То есть это разные женщины.
Мы взяли одежду Горелова на экспертизу – на ней нет следов крови. Понятное дело, он мог переодеться, поэтому мы отправили нашего человека к приятельнице Горелова, Ольге Климкиной, у которой он провел ночь, чтобы взять на экспертизу вещи Горелова. Посмотрим, найдут ли чего… Хотя, с другой стороны, если бы он совершил убийство и запачкался кровью, а он просто не мог не запачкаться, поскольку там вся прихожая в крови… Так вот, вряд ли он в испачканной кровью одежде зашел бы в пирожковую, а после в таком виде напросился на ночлег к незнакомой ему девушке… Это я к тому, что мне и самому не верится, что Горелов имеет отношение к убийству.
Кроме того, мы проверили банковские счета Горелова и выяснили, что он хорошо зарабатывает, сейчас у него на счету довольно крупная сумма денег, что исключает корыстный мотив убийства тетки, вернее, вовсе и не тетки… Просто влип парень, оказавшись не вовремя на пороге ее квартиры…
– А что за еврей с арфой? – улыбнулась Земцова. – Помните, вы говорили?
– Это не еврей… – Он вдруг улыбнулся такой очаровательной улыбкой, что все мы, сидящие за столом, почувствовали себя как-то очень комфортно, а Шитов показался нам милым и своим в доску. – Горелов… Он напевал песню одну… про викингов… Филлеман – это герой норвежской баллады… Такие дела… так что забудем про еврея!
– Ну, хорошо! – воскликнула Юля, радуясь, что ее гость лишь украсил компанию. – Давайте поговорим теперь о Норкиной, той, что в отличие от другой Норкиной решила пуститься во все тяжкие и устроила свою жизнь с максимальным комфортом и морем удовольствий! Итак, у нее была домработница, она же близкая подруга Наталия, которую Эльвира сделала своей единственной наследницей. Наталия, явно не подозревающая о своем статусе наследницы, сидит сейчас в квартире в Козихинском переулке и горюет по поводу смерти подруги. Молодой любовник Норкиной, Александр Зимин, он же ее жених и пока еще муж гражданки Евгении Зиминой, матери двух малышей, исчезает. Примерно в то же время, когда убивают Норкину. Что это, совпадение?
– Однако, – подхватил развивать эту тему Андрей Шитов, – в ходе разговора с его женой, Евгенией Зиминой, я выяснил, что он сегодня приходил домой, причем не с пустыми руками, а с подарками для детей. И поскольку он пришел утром, покупки сделал, вероятно, вчера, то есть в день убийства Норкиной. Но если он не ночевал дома, подумал я, то где же он провел ночь, если Норкина была убита, лежала мертвая в своей квартире? Явно не у нее. Словом, по оперативным данным, он действительно вчера был в магазине «Детский мир», поскольку в деле появились чеки из этого магазина, изъятые у гражданки Зиминой, и покупки совершал в течение получаса, между тринадцатью тридцатью и двумя часами дня, после чего обедал в кафе «Му-му»… В пакетах с игрушками мы обнаружили счет из кафе, зарегистрированный в четырнадцать сорок три… Как выяснилось, в этом кафе он был не один, а со своей любовницей Розой Сайфутдиновой.
– Ба, да у этого альфонса, подлеца, решившего бросить своих детей ради богатой тетки, есть еще и любовница?! – вырвалось у меня. – Но как вы об этом узнали?
– Когда я был у Зиминых дома и разговаривал с его женой и отцом, у меня была возможность просмотреть звонки Зимина…
– Он что, свой телефон оставил дома? – удивилась Лиза.
– Совсем запутался мужик, – усмехнулась Земцова. – Андрей, вы ешьте… Вот, пожалуйста, салатик. Не стесняйтесь…
– Да, представьте себе, он забыл дома телефон. Так вот, я увидел там два активных номера, по которым он звонил в последнее время: это номер телефона Норкиной, обозначенный как «Эля», и еще номер, принадлежащий какой-то или какому-то «Ро». Я позвонил, попал на эту женщину, Розу. Мы с ней потом виделись, и она мне все рассказала, подтвердила, что они с Александром встретились в половине третьего на Лубянке и отправились обедать в кафе «Му-му», где заказали куриную лапшу, отбивные и яблочный пирог, все, как в счете… Роза – давняя приятельница Александра, однако ей ничего не известно о его планах жениться на Норкиной. Он наплел ей, что работал в Сочи, теперь вот вернулся с деньгами, что ему надо было купить подарки детям… То есть Роза была как бы его официальной, что ли, любовницей, смирившейся с тем, что ее возлюбленный женат и не собирается бросать семью…
