И откуда только силы взялись? Пошли охотники быстрее, увереннее. Семен, на правах старшего, вышел вперед, лыжню пробивает. Сейчас важен опыт. Надо с первого раза определить, как лучше и быстрее зверька обложить, чтобы он не убежал, пока они будут сеть расставлять да дрова готовить. Иначе опять все труды насмарку.
А собольи четки – веление времени действительно тянутся в заросли деревьев. Вон, в стороне, припорошенные снегом, его старые следы. Понятно, что аскыр здесь был не раз, идет к себе домой.
Последние двести метров соболь бежал ровно, как по линейке. Его прыжки были короткие, тяжелые. Вероятно, сытый желудок сковывал движения: быстрее бы добраться до теплого, уютного гнезда, свернуться калачиком, да уснуть крепким, безмятежным сном. Перед входом в дупло соболь остановился, долго стоял на задних лапках, слушал тайгу, ожидая преследования. Последние две ночи для зверька были ужасны. Люди хотели его поймать, и только случай, ловкость и быстрота ног помогли избежать ему смерти. Убедившись, что он в безопасности, соболь неторопливо, мелкими шагами прошел к входу в нору и залез под теплые своды корневища.
Прочитав соболью летопись, Семен радостно выдохнул: здесь! Оба охотника быстро, но без лишней суеты взялись за дело. Разгребая таяком
[6]
снег, Семен добрался до дупла и наглухо заткнул его своей шапкой, чтобы зверек не выскочил раньше времени. Ловко орудуя острым ножом, Егор рубил прутики для обмета. На постановку ловчей сети ушло не больше десяти минут. Когда сорокаметровый обмет полукругом занял свое место, охотники вернулись назад, к кедру, топорами ошкурили (сняли кору) дерево со всех сторон на высоту человеческого роста, чтобы соболь ночью не запрыгнул на дерево, и только после этого позаботились о себе.
Жаром знойного солнца пыхнула длинная нодья. Горячие языки пламени охватили смолистые накаты высохшего кедра. Без треска, отдавая равномерное тепло, с мягким шипением запел песню продолжения жизни верный друг людей тайги костер. Подхваченный ладонями огня, беспокойно зашумел закопченный котелок. Расплавленный в воду снег закипел проворным ручейком. Над полянкой потянулся духмяный запах свежезаваренного чая.
Егор положил на котомку походный ужин: большие куски вареной оленины, промерзшие лепешки, разлил по кружкам чай. Расположившись на перевернутые лыжи, охотник долго смотрел в темноту за дерево, потом негромко позвал:
– Семен! Все готово, айда на трапезу!
– Иду! – был ответ старшего товарища. За этим донеслась тяжелая поступь широких, камусных лыж
[7]
и, как объяснение своих действий – короткое дополнение: – Сейчас, колокольчики проверю…
На правах старшего товарища Семен третий раз проверяет обмет. Не доверяя Егору, опытный в очередной раз обошел расставленную за кедром полукругом сеть, ощупал кошели, насторожил колокольчики, отоптал подозрительные кочки, срубил мелкие деревца. Но на этом не успокоился. Вернувшись к костру, присаживаясь подле костра, промысловик все еще недовольно бурчал себе под нос упреки:
– Нехорошее место… плотное. Деревьев много. Как пойдет соболь верхом, опять ложкой снег хлебать будем…
Егор молчит, одним ухом слушает наставника, другим караулит темноту, звонкие колокольчики. Хитрый аскыр может выскочить в любое мгновение, скрываясь за деревьями, неслышными прыжками заскочить на пихту, перепрыгнуть на соседнюю рябину, через обмет – и поминай как звали. Так было в первую ночь, когда Семен не срубил прогнувшийся в дугу куст черемухи. Надеялся промысловик, что зверек пойдет вниз, к россыпи. Однако, на удивление, соболь пошел наискось, влево, вдоль горы, через черемуху. О том, что зверек убежал еще в первой половине ночи, охотники узнали утром, когда рассвело. Ох и корил себя Семен за свое попустительство. «Стоило один раз махнуть топором, и соболь был в котомке!» – ворчал он весь последующий день. А вот после второй неудачной, пустой ночи досталось Егору! Не сбил молодой охотник со старого пня снежный гриб, думал, до обмета далеко, зверек не допрыгнет. Но хитрый соболь перескочил через сеть именно там, преодолев в прыжке под уклон около четырех метров. Семен ругал его отборными словами, считая виноватым. Егору ничего не оставалось, как, удивляясь прыти аскыра, молча слушать наставника. Таков уж характер у Егора, промолчит, когда на него ругаются, слова не скажет, все в себе сохранит. А Семен этим пользуется.
Второй сезон вместе ходят Семен Пономарев и Егор Подольский. Так уж получилось, что от интереса, молодой парень согласился идти в тайгу с опытным Семеном. Зимой работы по хозяйству не так много, что в окошко глаза пялить? Верная жена Наталья с надеждой смотрит в глаза: «Что же ты, Егорушка, сидьмя сидеть зимой без дела будешь? Сходил бы в гольцы, может, хоть одного соболя добудешь, так все кусок хлеба в дом!»
Пошел Егор с Семеном. Тот был очень рад случаю промышлять с таким напарником. У Егора характер добрый, покладистый, натура работящая. Что ни скажи, все делает безропотно. Мужики говорят, из таких пельмени лепить можно. Хорошие напарники в тайге на вес золота. А Семен пользуется этим, хоть и старше годами ненамного, но командует Егором, как может, ссылаясь на промысловый опыт. Егору еще невдомек, почему с Семеном в тайгу ходить никто из мужиков не хочет.
Плотный, сытный ужин длился долго: куда торопиться? Ночь длинная, как бесконечная лыжня. Соболь обметан, главное, вовремя услышать мягкий перезвон колокольчиков.
Семен неторопливо жует мясо, с шумом хлюпает чай, косо смотрит на Егора. Молодой напарник, наоборот, не пережевывая пищу, быстро глотает поджаренные лепешки, тут же сует в рот оленину, не замечая взгляды старшего, допивает вторую кружку терпкого купца. Молодые годы требуют силы. Тяжелый день в постоянном движении забрал энергию, высушил мышцы, притупил разум. Горячее желание утолить голод притупило чувство холода и тепла. Егор не замечает, как мерзнет поясница, а от близкого огня потрескивают волосы на лбу. Семен сочувствующе отодвигает ногой огонь в сторону, усмехнулся в бороду:
– Ну, парень, ты и притомился сегодня! Горишь ведь, и не чуешь!…
Егор слепо посмотрел на старшего, отодвинулся дальше от костра, тяжело соображая от усталости, что творится вокруг. Росомаший аппетит принес быстрое насыщение. Сытый желудок требовал отдыха. Сейчас бы уснуть хоть на несколько часов. А остальное, гори синим пламенем!
Семен понимающе покачал головой, указал на колотые на снегу у костра нары:
– Давай, парень, ложись. До полуночи я караулить буду, а потом ты. Сможешь ли?
За полночь не спать – всегда тяжелее, это понятно. Однако, соглашаясь, Егор молча кивнул головой: смогу! Лишь бы сейчас уснуть, а потом будь что будет. Отвалившись на колотье, молодой охотник повернулся спиной к нодье
[8]
, прикрыл колени кухлянкой, положил голову на котомку и тут же уснул, как в яму провалился.
