Всё это Снайпер проговаривал, не спеша погружаясь в кромешную темень, словно в непроглядный омут. Луч его фонаря рыскал с пола на стены и снова на пол, так как споткнуться о какую-нибудь пакость, валяющуюся на полу или вмонтированную в пол, здесь было проще простого.
Фрагменты помещения, освещаемые фонарями, позволяли представить себе общую картину того места, куда попал Данила с товарищами. К входу на станцию вел длинный коридор, по которому когда-то возили груз для вагонеток. Люди были тем грузом, мутанты или научное оборудование — кто знает? Наверно, и то, и другое, и третье, вследствие чего и появилась на острове колония мутантов-телекинетиков. Но кто знает, что до сих пор хранили в себе подземные лаборатории разрушенного ядерного института, кто мог выжить в них после Последней Войны и во что превратился за два столетия?..
Мысли вяло бродили в голове Данилы. Привнесенный извне страх отступил, как крысособака, почуявшая силу и попятившаяся назад, предоставляя более сильному сородичу право атаки. Как-то сразу и вдруг навалилась усталость, захотелось просто подойти к обшарпанной стене, сесть, привалиться к ней спиной и заснуть. Или даже не ходить никуда, прямо так на пол рухнуть — и спать, спать…
— Держитесь, мужики! — вдруг закричал Фыф. — Шлемы не блокируют звуковые команды! Это Шепот Призраков! Не спать! Слушать только меня!
Вот уж не думал Данила, что маленький мутант может так заполошно и пронзительно верещать. Фыф орал, аж подпрыгивал на ходу, агрессивно потрясая своими глазными отростками, к виду которых разведчик успел уже привыкнуть, а его единственный глаз воинственно сверкал из-под каски в отблесках фонаря. Данила отметил, что от воплей мутанта встрепенулся и Снайпер, который, как и разведчик, чудом не зарылся носом в пол и не заснул на месте.
И вправду, из глубины коридора в паузах между воплями Фыфа слышалось шелестящее пение. Тихонько так, еле-еле. Убаюкивающе, умиротворяюще…
— Вот ведь гадство какое, — сплюнул Снайпер. — Что не шаг, то сюрпризы.
И сразу, без паузы крикнул:
— Вот оно!
Из мрака на границе света и тьмы шевельнулось что-то. Лишь на мгновение, словно вдоль фонарного луча провели прозрачным стеклом.
— Они здесь! — крикнул Фыф, нажимая спусковой крючок своего «Кедра».
Очередь распорола пустоту, гулкое эхо выстрелов частой дробью рассеялось под потолком, на пол звонко сыпанули гильзы.
— Отставить! — рыкнул Снайпер. — У нас патронов не вагон.
— Так они же…
— Это не они!
— Не понял…
— Даже если твои Призраки отражают картинку позади себя, у них должна быть тень! У того, кто пробежал перед твоим фонарем, тени не было. Пойми, тень непрозрачного объекта никуда не девается.
— Морок? — предположил Фыф.
— Вряд ли, — покачал головой Снайпер. — Скорее всего, они что-то делают с воздухом, посылают свое отражение, проекцию, куклу, на которую реагирует противник. Как на войне чучело в окопе выставить, чтоб вражий снайпер себя выстрелом обозначил, понимаешь?
— Но тогда где они?
— Смотрите внимательнее, — бросил Снайпер, светя фонарем уже не только перед собой, но и обшаривая лучом все пространство впереди, включая потолок. — И бей по теням!
Лучи света, словно сверкающие мечи, рассекали пространство, выхватывая из темноты разбитые силовые шкафы, куски оборванных проводов, разбитые потолочные плафоны и огромные дыры в стенах, когда-то облицованных плиткой. Данила успел подумать, что вряд ли те дыры пробиты каким-то оружием. Больше всего эти черные провалы напоминали норы. Только какое живое существо сможет прогрызть нору в бетоне… да еще и в стене под потолком?
— Оно над нами! — вдруг взвизгнул Фыф, но Данила уже стрелял. Так же, как в гигантского червя до этого, задрав ствол «Корда» почти вертикально…
Сверху ему за шиворот посыпалась бетонная крошка. Фыфу повезло меньше — на него плеснуло кровью, словно из ведра. Не отскочи он назад, могло бы и телом придавить…
На полу корчилось странное существо с распоротым очередью огромным животом, из которого хлестала черная кровь — своя или недавно проглоченная чужая — кто знает… Половину головы монстра занимала зубастая пасть, глаза огромные, без век и фасеточные, как у насекомого. Между глаз и пастью — тараканьи усы-антенны длиной с полметра каждый. Торс человеческий, но вместо рук — осминожьи щупальца с присосками, а ноги вывернуты коленками назад и оканчиваются страшными пилами, одного удара которых будет вполне достаточно, чтобы перерубить человеческую шею или конечность.
— Вряд ли это Призрак, — хмыкнул Снайпер. — Скорее, Потолочник. Пока жертва спит, убаюканная Шепотом, или на его проекцию пялится, он ей сверху на плечи прыгает. Режет горло, потом хватает ногами и улепетывает по потолку. Забавная зверушка.
— Пакость какая, — фыркнул Фыф, расстреливая в голову Потолочника остаток магазина. После чего утер с лица чужую кровь, брезгливо стряхнул ее на пол, сменил магазин и, задрав голову, вдруг заорал дурным голосом:
— Да их тут до хрена из нор лезет! Бежим!!!
…Они бежали, паля в тени, скользящие по потолку. Фонари, закрепленные на предплечьях, не мешали стрельбе, выхватывая из темноты мельтешение черных силуэтов над головами Данилы и его спутников.
Куда они бежали? А кто его знает… Вперед, куда ж еще. До тех пор, пока хватит сил криком глушить несущийся со всех сторон Шепот Призраков — или пение Потолочников, хотя, какая разница, как называть психологическую атаку врага. Вперед, до тех пор, пока хватит патронов и пока не откажут ноги, и без того уставшие донельзя. И пока не иссякнет воля к жизни, к победе, к желанию размазать по потолку тварей, которых вряд ли когда смогла бы создать природа без активной помощи человеческого разума.
…Они бежали до тех пор, пока не осознали, что над ними нет потолка и свет фонарей им больше не нужен. Серое небо над головой, остовы разрушенных зданий впереди, напоминающие поставленные вертикально скелеты живых существ, шепот разъяренных тварей, оставшихся за спиной, чьи фасеточные глаза прекрасно видят в темноте, но не способны переносить солнечный свет… И развороченные обломки невысокого здания с чудом сохранившейся трубой, направленной в небо, словно пулеметный ствол…
— Прям у реактора угораздило вылезти, — выдохнул Фыф, падая на колени от усталости.
— Хорошо, что хоть вообще вылезли, — проговорил Данила, все еще на автомате подсчитывая в уме оставшиеся патроны. Подсчет оказался неутешительным — осталось не более двадцати выстрелов. После чего разведчик осознал, что сам уже тоже не в силах стоять на ногах, и поневоле начал искать глазами, куда бы присесть хоть на минуту.
— Парни, попозже отдохнем, — произнес Снайпер, не отводя взгляда от черного провала, из которого они только что вылезли. — Сильно поганое место. Понятное дело, что через двести лет сам разрушенный реактор уже вряд ли опасен, но все равно лучше здесь не задерживаться.
