— Понимаю, каково тебе сейчас, — сказал Данила. — Сам такой же.
Возможно, он нашел бы еще какие-то слова, чтобы приободрить приунывшего Фыфа, но его внимание отвлек сдавленный стон и послышавшееся вслед за ним еле слышное шипение.
Шипение шло от двери. Данила напряг зрение. На черный прямоугольник, сваренный из толстых стальных листов, не падал свет из окна, и разглядеть, что там такое шипит, аж присвистывает, не представлялось возможным.
— Газом, что ли, решили нас отравить? — предположил Снайпер. — Дубль два?
Но в воздухе отчетливо запахло не газом, а расплавленным металлом. Что-то темное, окутанное дымком потекло из-под косяка, а потом из скважины камерного замка вырвалась короткая молния.
— О, черт, — прошептал Снайпер. — Ты все же нашел меня…
Расплавленный, искореженный замок вывалился из двери и упал внутрь камеры. А вслед за ним в образовавшееся отверстие медленно вплыло бледно-синее яблоко, по бокам которого время от времени с легким треском пробегали маленькие молнии.
Яблоко плыло по воздуху неуверенно, словно слепой щенок, тыкаясь то в одну, то в другую сторону и пытаясь поймать носом струйку воздуха, несущую знакомый запах. Молнии, сновавшие по поверхности странного предмета, были совсем коротенькими, блеклыми, как и слабый свет, льющийся изнутри яблока.
— В тебе совсем не осталось энергии… — прошептал Снайпер, напряженно вглядываясь в предмет. — Я здесь, я рядом! Ты видишь мое желание?
И предмет отозвался. Он остановился, зависнув в метре над полом и будто прислушиваясь к словам человека. После чего медленно и неуверенно двинулся вверх и влево. К окровавленной руке Снайпера.
— Что это? Что он делает? — прошептал Фыф.
— Молчи. И замри, — так же тихо отозвался Данила. — Им сейчас нельзя мешать…
Яблоко, покачиваясь, словно из последних сил, взлетело еще немного вверх — и остановилось напротив стального браслета, неуверенно потрескивая молниями.
— Давай. Я готов, — сказал Снайпер, стискивая зубы.
И яблоко ударило.
Направленный сноп молний вырвался из его середины и ударил в толстенную цепь, соединяющую стену и стальной браслет. Цепь моментально нагрелась докрасна, но не лопнула.
— Ниже! Бей ниже!!! — прорычал Снайпер.
Шарик качнулся в воздухе — и каскад молний переместился к тонкому блестящему звену, соединяющему цепь и браслет.
В воздухе запахло паленым мясом. Потом раздался чавкающий звук, с которым рвется размягченный металл… и легкая, еле слышная дробь по бетонному полу, какую издает игрушечный каменный шарик, брошенный шаловливой рукой малолетнего проказника…
На стене алел обрывок цепи, медленно покрываясь черной окалиной. Человеческое тело, прикованное к стене за правую руку, не подавало признаков жизни. А в углу камеры, освещенный солнечными лучами, лежал обыкновенный черный шарик, хорошо отполированный, но вряд ли способный плавать по воздуху, метать молнии или испускать сияние цвета идеально чистого неба.
— Снайпер, — позвал Данила. — Снайпер, слышь! Ты живой?
Человек на стене пошевелился. Потом тряхнул головой и застонал.
— Живой, — облегченно вздохнул Фыф. — Только все равно ненадолго.
— Ну уж… хр-ррен они угадали, — прорычал Снайпер, с трудом поднимаясь на ноги.
— Точно живой, если ругается, — сказал Данила. — Как рука?
— Жареная, — криво ухмыльнулся Снайпер, зачем-то шаркая каблуком ботинка по полу.
— Без толку, отмычка между плит закатилась, не достать, — произнес Фыф.
— И тут ты хр-рен угадал, братишка.
Маскируя рычанием вырывающийся из груди стон, Снайпер продолжал осторожно шарить подошвой по полу.
— И чего делает человек? — тихо проговорил мутант. — Может…
— Умом тронулся, хочешь сказать?
Голос Снайпера был полон веселой ярости, и Данила, пораскинув мозгами, был вполне за то, чтобы принять подобную версию. Боль, стресс, смерть неминучая — вполне может быть. И от меньшего люди блаженными становились. Но тут Снайпер перестал отплясывать странный шаркающий танец, осторожно приподнял ногу и, кривясь от боли, осторожно обхватил обожженными пальцами и отлепил от каблука ту самую утерянную отмычку.
— Учись, студент, — подмигнул он Даниле. — Магнитный супинатор в ботинке. Как раз для таких случаев.
Дальнейшее заняло не более минуты. Потирая запястья, освобожденные из тесного плена наручников, трое спутников встали возле искореженной двери.
— Времени в обрез, — сказал Фыф. — Где-то полчаса осталось.
— Долго же они у тебя молятся, — прокомментировал ситуацию Данила.
— Раз в неделю, — буркнул мутант. — Можно сказать, повезло.
— Интересное дело, — качнул головой разведчик. — Молиться тому, что тебя превратило в…
— Ат-ставить светскую беседу, — скомандовал Снайпер, поднимая с пола черный шарик и пряча его в карман пыльника. — Эх, жаль, видать, до логического конца мне теперь по Москве шататься, и пули вражьи теперь все мои…
— Это тот самый амулет из твоего контейнера? — спросил Данила. — И это он отклонил от нас сегодня ночью пули и ракеты собакоголовых?
— Точно, — сказал Снайпер, перетягивая носовым платком окровавленное правое запястье. — Но теперь всё, лафа кончилась. И домой мне теперь пути тоже нет. Но валить отсюда все равно надо. Кстати, Фыф, это ж вроде арсенал, так?
— Ну да…
— А где арсенал, там и оружие. В курсе, где могут лежать наши пушки?
— Думаю, в главном зале. Вряд ли их потащат на резервный склад…
— Ну так веди.
Снайпер, держа слегка на отлете обожженную левую руку, осторожно приоткрыл дверь.
Рядом с дверью, прислонившись спиной к стене, сидел мутант в камуфляже. Автомат лежал у него на коленях, а в груди незадачливого охранника зияла круглая дыра, обугленная по краям.
— Грудью дверь прикрывал, что ли? — пожал плечами Снайпер. — Данила, поскольку я временно могу пользоваться только ложкой, пипифаксом и пистолетом, цепляй-ка ты автомат и погнали…
* * *
Главный зал оказался рядом, за угол завернуть — и прямо до конца. Наверно, охрана предпочитала больше приглядывать за главной дверью, чем за внутренними помещениями. У двери маялся еще один охранник, вылупивший единственный глаз при виде колоритной троицы, только что прикованной к стене и вот уже деловито шествующей по коридору. И при этом частично вооруженной.
Свой автомат поднять он не успел. «Кедр» в руках Данилы тявкнул несколько раз, и мутант с раскроенным черепом сполз по стене, пачкая штукатурку кровью и мозговым веществом.
— Да уж, для коридоров такой автомат самое милое дело, — прокомментировал разведчик свою работу. — Сильно надо постараться, чтоб промазать.
