После небольшого наставления, полученного от командира роты, я попытался снова. Я обращался к каждому товарищу по роте и, вместо того чтобы предлагать взятки, предлагал им стать командой… и семьей. Я начинал разговор с признания того факта, что облажался, совершил ошибку, а затем говорил: «Если ты совершишь ошибку, я помогу тебе нести наказание. Я помогу тебе, даже если сейчас ты не поможешь мне. Чего я хочу, так это чтобы мы стали командой. Я хочу, чтобы мы стали одной семьей и заботились друг о друге. Я помогу тебе. А сейчас сам решай, хочешь ты помочь мне или нет».
Таким образом я объединял команду. Я смотрел на каждого человека и пытался поставить себя на его место. Что он хотел бы услышать? Я знал, что в глубине души мне самому хотелось ощутить принадлежность к команде… к семье. Именно это я предлагал своим товарищам по учебке. Я предлагал единство и помощь.
И это сработало! Ко мне присоединились все парни в роте. Мы вынесли мое наказание вместе, как единая команда. Они не были обязаны разделять мою боль. Они могли оставить меня одного, но не сделали этого. Им хотелось почувствовать узы единства, и они были готовы принести свою первую жертву.
В тот день я научился использовать желание человека чувствовать себя частью коллектива и узнал, как сильна эта потребность. Но я еще не успел понять, как велика сила единства.
Этот урок я получил примерно пять лет спустя, когда меня направили служить в Антарктику. Насколько там было холодно, трудно описать словами. Но в моем подразделении царила атмосфера полного единства. Мы всегда знали, что думают другие.
Все подразделения нашей части собрали команды по софтболу и стали проводить чемпионаты. (К вашему сведению: когда температура опускается ниже нуля, мяч для софтбола перестает быть мягким.)
Даже в единой команде может быть выдающийся игрок. У нас таким был Моррисон. Этот парень мог бросать, отбивать и ловить как профи. Мы все постоянно говорили Моррисону, что после окончания срока службы он должен попробовать себя в профессиональной команде. Хотя наша команда была отличной и сплоченной, мы все знали, что своим успехом в огромной степени обязаны Моррисону.
Как вы можете догадаться, у нашей «палочки-выручалочки» случилась беда. Моррисон получил от невесты письмо о расторжении помолвки и совершенно поник духом. Мы были рядом. Мы пробовали утешить и подбодрить Моррисона. Мы всем подразделением пытались взять часть его боли на себя. Но ничего не помогало. Моррисон впал в оцепенение. Мы оставались рядом и делали все, чтобы помочь ему. Мы взяли на себя часть его обязанностей. Мы работали вместе с ним и проверяли выполненную им работу. Дополнительная нагрузка выматывала, но на это стоило пойти ради сохранения единства команды.
На поле для софтбола Моррисон был рассеянным. Мы полностью растеряли нашу согласованность как команда. Неожиданно для себя мы лишились нашей силы. Как подразделение авиатехников ВМС мы могли взять на себя недоработки товарища. Но на поле для софтбола у каждого были свои обязанности. Поэтому, когда один из игроков нарушает единство, разваливается вся система командных действий. Все мы были сосредоточены на своих задачах, и никто из нас не мог исправить ошибки Моррисона на поле или на месте отбивающего.
Мы начали проигрывать. Тогда мы стали уделять больше внимания согласованности и восстановили сосредоточенность… все, кроме Моррисона. Но все равно продолжали проигрывать. Затем Моррисон стал играть лучше. Он перенаправил свою ярость и обиду на биту и стал отбивать так мощно, как никогда раньше! Но его игра в защите по-прежнему не была согласована с действиями остальной команды. Он отдавал слишком жесткие пасы и играл чересчур агрессивно. Мы все еще не восстановили единство. И продолжали проигрывать.
Начальнику службы ремонта не потребовалось много времени, чтобы заметить: с Моррисоном что-то не так. Несмотря на то что мы изо всех сил защищали Моррисона, развал единой команды сразу бросался в глаза всем, кто наблюдал со стороны. Моррисона списали по здоровью и отправили на лечение. Наше подразделение снова сплотилось, и мы опять начали выигрывать. Оказалось, что раньше мы выигрывали не только благодаря Моррисону. Вновь став единой, команда выиграла все игры. Мы выигрывали… но это было не одно и то же.
По сути, это печальная история. С одной стороны, она подтверждает, что единство приводит к победе, а разделение – к поражению, но для меня главный урок заключается в том, что единство необходимо защищать. Его нельзя считать данностью. Я часто задумываюсь о том, как мы могли бы помочь Моррисону. И больше никогда не буду считать единство чем-то само собой разумеющимся. Я всеми силами стараюсь сохранять и укреплять единство в своей семье и на работе. Это самое важное условие победы.
Робб Леконт
Глава 9
Урок лидерства № 7
Лидеры должны быть учителями
Вспомните своих любимых учителей. Что они делали? Вдохновляли ли они вас? Уважали ли вас? Пробуждали ли в вас самое лучшее?
Кем были учителя, которые вдохновляли вас быть отличными учениками?
Подумайте об учителях, которых вы ненавидели. Что заставляло вас относиться к ним с неуважением? Что они делали? А чего не делали?
Кем были ваши самые худшие учителя?
Хорошие учителя обязаны быть хорошими лидерами. Они должны вызывать у учеников глубокое уважение. Трудно чему-нибудь научиться у тех, кого вы не уважаете.
В традиционных школах работают хорошие и плохие преподаватели. В военных училищах тоже есть хорошие и плохие учителя. Разница в том, что плохие учителя традиционных школ могут стоить вам хороших оценок, а плохие учителя в военных училищах могут стоить вам жизни.
И в традиционных школах, и в военных училищах я получал плохие отметки потому, что был плохим учеником. На мой взгляд, виноваты в этом были ужасные учителя. Они не пытались меня вдохновить. Не пытались пробудить во мне жажду знаний.
Самыми лучшими моими учителями были люди, которые вызывали у меня уважение. Самыми худшими учителями были те, кто не заслужил моего уважения. Мои отметки отражали уровень уважения – или неуважения – к ним.
Моим любимым инструктором в академии был преподаватель английского языка – выпускник Вест-Пойнт и пилот бомбардировщика В-17 во Вторую мировую войну. Его сбили над Францией, но он сбежал из плена, чтобы снова летать. Это он вдохновил меня стать пилотом.
В 1969 году я окончил академию и был принят на работу в компанию Standard Oil of California. Я осуществил американскую мечту – получил диплом колледжа и высокооплачиваемую работу в гигантской корпорации. Семь месяцев в году я работал и пять месяцев отдыхал в длительном оплачиваемом отпуске.
В то время выпускники Военно-морской академии США в Аннаполисе зарабатывали примерно 2,4 тысячи долларов в год. Некоторые из моих однокашников из Академии торгового флота зарабатывали больше 100 тысяч долларов в год и были самыми высокооплачиваемыми молодыми специалистами в мире. Я зарабатывал меньше, всего 47 тысяч долларов в год, что в 1969 году было вполне солидной зарплатой для 21-летнего мужчины. По моим оценкам, 47 тысяч долларов в 1969 году соответствуют сегодняшним 200 тысячам долларов.
