– Сама не знаю. Вдруг показалось, что пора вернуться домой: подумать, кто я такая, и найти способ обогатить твою жизнь, не теряя себя. Возможно, ничего не получится и выяснится, что я создана исключительно для того, чтобы стоять за кулисами и восхищенно вздыхать. Вдруг по природе своей я лишь поклонница, а сама ни на что не гожусь? Но этого мне мало. Чувствую себя в долгу и перед тобой, и перед собой. Знаю, что обязана найти правильное место в мире и в твоем сердце, а для этого необходимо побыть одной.
Жизнь рядом с любимым требовала ответа на главные вопросы, которые прежде никогда не вставали с подобной остротой: «Кто я? В чем смысл моего существования?»
– Хочешь вернуться домой? – ошеломленно спросил Чейз, и Стефани грустно кивнула в ответ. Он понимал суть проблемы: любимая потерялась в лучах его славы и теперь стремилась обрести собственную личность.
– На какое время? На две недели или навсегда? – настороженно уточнил Чейз.
– Пока не знаю, – честно ответила Стефани. Не хотелось бросать на ветер пустые обещания, тем более что предстояла серьезная внутренняя работа. Больше чем половину жизни она провела в роли жены и матери, а теперь внезапно превратилась в профессиональную подругу популярного музыканта. Но кто же она на самом деле, что способна делать и что готова дать дорогому человеку? Пока ответа не существовало.
– Черт возьми, Стиви, я без тебя пропаду. Разве можно вот так просто и безжалостно бросить того, кто тебя любит? – Но он и сам понимал, что можно все. А Стефани, кажется, приняла окончательное решение.
– Пойми, это необходимо, иначе скоро рядом окажется скучная тетка, которая способна только выбирать рубашки и таскаться вслед за тобой по гастролям. Нет, тебе нужна цельная личность, и я хочу ею стать. Дело за малым: остается лишь понять, как это сделать.
– А разве ты уже не цельная личность? Порою мы неоправданно усложняем жизнь. Стремимся к чему-то, не понимая, что уже достигли цели.
– В таком случае я обязана это выяснить, – твердо заявила Стефани, хотя боялась разлуки ничуть не меньше Чейза. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой, но в то же время ощущала странную пустоту в душе. Сама не понимая, чего не хватает, стремилась найти недостающие звенья и заполнить вакуум. Цельность хотелось обрести и ради себя самой, и ради любимого. Чейза нынешнее положение вещей вполне устраивало; ничего другого он не просил. И все же Стефани высоко подняла планку и теперь опасалась, что не сможет взять назначенную высоту.
– Когда же собираешься уехать? – печально осведомился Чейз, со страхом ожидая ответа. Стояла середина октября.
– Пока не знаю. Может быть, через пару недель, перед Днем благодарения. Дети соберутся дома на праздник, так что вернуться все равно придется. – Очень хотелось пригласить Чейза к себе, но при откровенно враждебном отношении Луизы и Шарлотты присутствие его могло лишь осложнить положение. А вот Майкл не испугался гнева сестер и уже предупредил маму, что привезет Сэнди в родительский дом.
Две последние недели в отношениях присутствовала скрытая печаль. Чейз тяжело переживал решение любимой, да и ей самой совсем не хотелось возвращаться в Сан-Франциско. Здесь, в Нэшвилле, рядом с любимым, было и уютнее, и теплее, и веселее. Но Стефани считала, что должна совершить нелегкий шаг, чтобы впоследствии не попасть в безвыходную ситуацию, аналогичную той, в которой когда-то оказалась с Биллом. Джин не одобрила решение подруги и уверенно заявила, что Чейз – совсем другой человек, а Стефани просто сошла с ума, если собралась оставить без присмотра такое сокровище.
– А что, если ты его потеряешь?
– Значит, так и должно быть, – спокойно ответила Стефани. Она верила в собственную правоту и не собиралась менять с трудом принятое решение. Богатая, сильная личность Чейза настолько плотно вовлекала в свою орбиту, что требовалось отстраниться, чтобы понять, чего стоит она сама и представляет ли ценность их совместная жизнь.
– Стефани, зачем ты это делаешь? – возмущенно воскликнула Джин. – Стремишься к саморазрушению?
Все казалось возможным. Что, если излишне скромная подруга считала себя недостойной столь блестящего мужчины?
– Вряд ли. Просто не хочу превратиться в Элисон и себя прошлую – в рабыню в услужении у господина.
Отзываться о подруге неуважительно было дурным тоном, но Джин не возразила, хотя и подумала, что Стефани слегка преувеличивает.
– Ты была очень хорошей женой и матерью; давай не будем об этом забывать. Ошибка заключалась в одном: ты никогда не думала о себе, а Билл тем более. Но Чейз тебя любит. Не бойся: ничего похожего на брак с Биллом у вас не получится.
– Возможно, проблема не в окружающих, а в моих личных сомнениях, – честно призналась Стефани. – Сама загоняю себя в тупик. Стараюсь сделать все, чтобы близким было хорошо, а потом не могу вспомнить, кто я такая. Ну а им, разумеется, безразлично. Прежде работала женой и матерью, теперь работаю подругой. Скорее всего, ничего плохого в этом нет, но необходимо принять сознательное решение, а не брести бездумно по привычной дороге.
Слушая рассуждения подруги, Джин не могла смириться с внезапным намерением: Стефани ставила под удар отношения с человеком, который искренне ее любил – и это после долгих лет несчастного брака.
– Не мучай себя напрасными сомнениями, – мягко посоветовала она. – Тейлор искренне тебя любит, и он совсем не дурак. Может быть, имеет смысл просто довериться чувству и наслаждаться жизнью?
– Не исключено, что я и сама приду к такому решению. Но пока ничего не знаю.
– Не оттолкни его. Будь осторожна, – посоветовала Джин. – Мужчины, подобные Чейзу Тейлору, встречаются один раз в жизни, да и то далеко не всем, а только избранным.
Стефани понимала, что подруга права, но в то же время чувствовала, что обязана завоевать ценный приз. Пока этого не произошло. Возможно, не произойдет никогда.
Накануне отъезда Чейз снова попытался разубедить любимую.
– Собираешься запереться в пустом доме, чтобы подумать? Но о чем? Для того чтобы произвести на меня впечатление, тебе вовсе не обязательно иметь сногсшибательную карьеру. Это было бы слишком просто. Я не прошу целиком погрузиться в мою жизнь и забыть о себе. Люблю тебя такой, какой вижу. Черт возьми, скорее возвращайся в Нэшвилл и, если хочешь, поступай на медицинский факультет. Делай все что угодно! Только пожалуйста, пожалуйста, помни, что я люблю тебя и нуждаюсь в твоем постоянном присутствии. Оставайся такой, какая есть: не нужно ничего убавлять или прибавлять.
Боль в глазах доказывала искренность мольбы. В последнюю ночь они пылко любили друг друга и много плакали.
– Не исключено, что я просто боюсь впасть в зависимость от твоей мощной личности, – призналась Стефани, когда они лежали, крепко обнявшись, и тихо беседовали. – Вдруг ты меня бросишь или, не дай бог, умрешь? Что я тогда буду делать? Снова стану никем и потеряю себя.
– И поэтому решила на всякий случай бросить меня первой? С ума сошла?
