— В храм! — велел юноша.
По счастью, из подвала можно было довольно быстро пройти к часовне во дворе Валлахала, под которым располагалась подземная усыпальница. Тела положили на поспешно сооруженный помост у алтаря. Священники, которых гвардейцы разбудили и приволокли в часовню, сдерживая зевоту, принялись нараспев читать молитвы. Они глянуть боялись на жутких покойников, да и на Алекиана тоже — черты лица императора заострились еще больше, лоб покрывала испарина… время от времени капли сбегали по лицу на грязный воротник — Алекиан не замечал.
За стенами часовни стучали топоры, сэр Брудо распорядился сколотить временные короба, чтобы разместить в них венценосных покойников — пока будут готовы саркофаги… Держать в часовне разлагающиеся трупы не станут, их следует нынче же упокоить в усыпальнице, едва только будут готовы гробы. Алекиан, похоже, не слышал ни стука топоров, ни молитв клириков — сжав побелевшие губы, он вглядывался в обезображенное лицо отца, будто надеялся, что разлагающийся труп подаст некий знак… Коклос дважды тихонько заглядывал в часовню и так же тихонько исчезал. Наконец маршал велел солдатам внести ящики и переложить тела в них… Тут только Алекиан как будто возвратился к действительности и отвернулся, пока гробы не прикрыли крышками. Снова застучали молотки, вгоняя гвозди в сырую древесину…
— Отец, великий император Элевзиль, был достоин иных похорон, — тихо пробормотал Алекиан, шагая следом за солдатами, которые понесли тяжелые ящики в склеп, — и я клянусь, это только начало. Отец получит такие похороны, о которых заговорит Мир! Нынче — только начало.
Когда наспех сколоченные саркофаги встали в ряд со старыми, каменными (свежеоструганная древесина сразу бросалась в глаза на фоне потемневших плит), император велел:
— Оставьте меня. Я хочу побыть с отцом. И попов отпустите, завтра допоют. Идите все, ждите снаружи. Не смейте беспокоить меня здесь.
— Ваше величество, — робко промямли Кенперт, — вы устали, вам нужно отдохнуть…
— Идите! — голос Алекиана прозвучал резче.
Свита и солдаты, притащившие гробы, склонились перед повелителем, а затем торопливо устремились прочь…
До утра Алекиан не показывался из часовни. Придворные, собравшиеся во дворе, с беспокойством переглядывались. Коклос несколько раз заглядывал в храм — зев ведущей в подвал лестницы был темен и тих… Наконец, когда маршал ок-Икерн уже собрался объявить, что отправляется, вопреки приказу, за императором, тот показался на пороге. Как ни странно, выглядел юноша даже лучше, чем накануне — был спокоен и сосредоточен, двигался уверенно. «Кажется, пришел в себя», — шепнул Кенперт Войсу, тот кивнул. Все почувствовали облегчение, поскольку вчерашнее поведение императора казалось странным и пугающим.
У дворцовых ворот послышался, шум, голоса, скрип колес… Створки поехали в стороны — из замка Рехель прибыла императрица. Должно быть, торопилась и выехала с рассветом, чтобы поскорей присоединиться к супругу. Повозки, окруженные конвоем, остановились, латники охраны спешились, слуги отворили дверцу и помогли спуститься Санелане.
Алекиан молча пошел навстречу супруге, свита расступилась, образуя коридор, затем, сомкнувшись за спиной императора, последовала за ним. Санелана улыбнулась и протянула руки, Алекиан склонился к ней и ответил сдержанным объятием. Что-то прошептал на ухо, улыбка императрицы померкла. Затем супруг двинулся прочь, кое-то заторопился следом, солдаты и слуги разбрелись. Коклос подошел к Санелане, которая осталась посреди двора едва ли не в одиночестве, и буркнул:
— Братец сильно изменился, а?
— Я прежде не замечала, как сильно он походит на отца… — рассеянно произнесла императрица.
* * *
Ингви еще раз медленно оглядел Вентиса с головы до ног и вынес вердикт:
— Ну что ж, не хочешь — дело твое. Задерживать не стану, можешь отправляться на все четыре стороны. Денег с собой дам. А если передумаешь… у меня вакантно место придворного чародея. В конце концов, ты такой немногословный — это уже плюс. Ну и рекомендация у тебя превосходная.
Вентис молчал. Вмешался Филька:
— Рекомендация? Я что-то пропустил?
— Его покойный наставник — Проклятый Принц Гериан. Это подходящая рекомендация, — и снова обернулся к Вентису. — Хлопот будет много, свободного времени — наверняка мало. Работа грязная, опасная, неблагодарная — зато веселая. У нас не соскучишься. Ну что? Да или нет?
Вентис помолчал с минуту, затем кивнул:
— Я немного подумаю, хорошо?
— Лады…
Вентис отступил в сторонку, а Ингви обернулся к Счастливчику с Аньгом. Молчание затянцулось… Наконец демон заговорил, адресуясь в основном к Кари.
— Ну а с вами, голуби мои, что делать? Ну, паренек — ладно. Он, сдается мне, человечек убогий, и вреда от него не будет. — Аньг слушал, хлопая огромными черными глазами, будто слова демона его не касались. Он и впрямь после схватки Создателей так и не пришел в себя, пребывал в прострации. — А вот ты, борода? Ты, знаешь ли, в большом долгу перед Ннаонной.
— Мадам, — Кари обернулся к вампирессе и галантно опускаясь на колено. — Поверьте, лишь злая судьба столкнула нас именно таким печальным образом. Я признаю свою вину и готов отслужить. Хотя место придворного мага, по-моему, занято…
— Да, — подал голос из угла Вентис. К нему вернулась прежняя немногословность.
— …так и думал, — Кари покачал головой. Ну, если не магом, то я — хоть кем. Хоть палачом, Гилфингом клянусь.
— А тебе службы никто и не предлагал, — пожал плечами король. — Речь пока что о том, как ты собираешься уговорить нас сохранить тебе жизнь. Может, найдешь хотя бы одну причину? Кстати, кто ты таков?
— Меня зовут Кари Счастливчик. И я не собираюсь расшибаться в лепешку, уговаривая ваше величество… Я — Счастливчик.
— Ты уже представился, к чему повторять? Или это имя должно мне говорить о чем-то важном?
— Это имя означает, что мне всегда невероятно везет. Повезет и теперь, так что я за себя не беспокоюсь…
— Нахал.
— Вовсе нет! — Кари поднял брови. — Просто я знаю, что если существует хоть малейший шанс уцелеть, то он непременно мне выпадет. Ну, как тогда… гм… когда мы встретились на границе Альды. Если же мне суждено помереть, то это означает: уцелеть было невозможно.
— Либо, что твое везение исчерпано, — заметил Ингви.
— Это невозможно. Я — Кари Счастливчик. Ваше величество, сохраните мне жизнь, я пригожусь. Да будет вам известно, что я не всю жизнь разбойничаю, бывали у меня и лучшие деньки. Совсем недавно под моим началом было больше тысячи человек, мы разрушали замки и…
Аньг всхлипнул и смахнул слезу.
— …Они все погибли в Эгенеле, наши мальчишки — продолжил Кари. — Но пароли и связи у меня сохранились.
— Эгенель… — задумался Ингви. — Граф Ирс? Это неинтересно, он удрал в Сантлак. Что ты еще можешь вспомнить?
