— Итак, ученик, — спокойно глядя на Вентиса сверху вниз, объявил колдун, — свидетелей, как видишь, нет. И ты тоже не выдашь меня…
Вентис что-то залепетал, что, дескать, он не… он никогда… но маг продолжил, как ни в чем не бывало, не слушая юноши:
— …Потому что ты только что в одиночку уложил пятерых солдат и Изумруда — мага не из последних… Стало быть, ты не только дерзок, но и опасен. Тебя больше не станут ловить, а просто прикончат без разговоров — если дашь застигнуть себя врасплох. И поскольку сразу прикончат — ты никак не успеешь меня выдать. Надеюсь, ты меня понял. Ну что, пойдем?
Вентис с трудом встал на дрожащие ноги и поплелся следом за своим странным спасителем. Странным — не то слово, этот человек был завораживающе загадочен. Вскоре он увлек Вентиса с тракта в сторону и они побрели, спотыкаясь, по перепаханному полю — начавшаяся метель заметала их следы. Колдун шел уверенно, видимо он хорошо знал окрестности — путники пересекли поле, затем небольшой лесок и когда Вентис был уже готов упасть в изнеможении (и будь что будет!), наставник указал ему на чернеющие в отдалении дымки:
— Давай, дружок, еще немного. Там в деревне отдохнем… Да, я ведь еще не назвался — звать меня Керкес, Керкес-дорожник. А тебя?
— Томен…
— Надеюсь, у тебя хватило ума не называть мне свое настоящее имя? И почему-то ты мне кажешься знакомым…
— Мы встречались как-то… — Вентис теперь действительно что-то припомнил. — В Гонзоре. Там мой прежний… Э-э-э… — Вентис замолк.
— Эй, эй! — прикрикнул путник, отворачиваясь от ветра, несущего колючие снежинки, — скрытничай, да знай меру. Я прекрасно помню, что было со мной в Гонзоре три года назад. Да, три года, раньше я не мог тебя встретить, ибо ты юн. Гельда-колдун тогда сманил моего ученика, Сарнака ок-Как-его-там… Хороший парень, но с амбициями… Впрочем и ты, кажется, таков — но ты вне закона… И, значит, ты был в учениках у Гельды… Ладно, идем…
Вечером Вентис наслаждался едой и теплом, которые его новый наставник заработал, дав представление местным крестьянам. Представление было так себе — блеск и мишура, много ярких искр, шума и треска. Больше фокусов и ловкости рук, чем истинной магии. Вентис вновь был поражен — и это великий маг, запросто разделавшийся на дороге с целым отрядом? Это несравненный тавматург и воитель, носящий двуручный меч под видом посоха и сумевший вернуть удар Изумруду? Да такой колдун может наслаждаться роскошью и всеми благами цивилизации в каком-нибудь большом городе, или в замке важного вельможи, а не показывать фокусы крестьянам за убогий кров и миску каши… Непостижимо!
ГЛАВА 30
Остров Римбан медленно рос на горизонте — полузанесенная снегом гора за пеленой из колючих снежинок. «Нивга» вошла в бухту и остановилась у каменной дамбы, выполнявшей роль причала. Там уже стояло несколько драккаров. Викинги и их пассажир не торопясь сошли на берег — гостей никто не встречал, ибо если пожаловал ты на колдовской остров Римбан — значит так тому и быть. Все одной тесной кучкой двинулись в поселок. Когда они уже подходили к первым постройкам, Никлис, шедший впереди, обернулся и тронул Ингви за рукав:
— У причала стоял среди прочих и «Змей Агил» конунга Хольна. Вернулись они, слышь-ка, твое демонское. Так, может статься, и Моррик Черный Щит здесь.
Ингви кивнул — чему быть, того не миновать.
Путники проследовали по безлюдной улице (если, конечно, можно считать улицей пространство между глухими, лишенными окон, стенами неуклюжих построек) и подошли к самому большому дому. Никлис пробормотал: «Ну, Гилфинг-отче, благослови» — и толкнул дверь. Нутро здания встретило их криком, стуком и теплым смрадом десятков немытых тел. В дальнем углу ярко пылал огромный очаг, над огнем жарилось несколько овечьих туш, а за столом восседали сами немытые тела — около сотни мужиков, пьяных и веселых. Никлис поклонился и громко произнес:
— Добро вам, удальцы, Морского царя любимые сыны!
Вслед за ним поклонились и все вошедшие. Воины прервали застолье и поглядели на вновь прибывших. Сидящий в центре здоровенный мужчина с заметной плешью встал и откинул за спину косички, сплетенные из остатков шевелюры.
— Ой-ей… — тихо протянул Никлис, — ну все здесь…
— Ага, — заявил плешивый, — никак Никир-викинг почтил наш пир… И Биги здесь, и другие рожи мне знакомы. Может, вы пожаловали за своей долей в риодненской добыче после того, как трусливо сбежали из устья той речки. Бросили вашего конунга…
При этом один из сидевших спиной к двери встал и обернулся, Ингви успел рассмотреть только свежий чудовищный шрам, пересекавший его лицо от правого виска к левому углу губы и теряющийся затем в бороде («Это Моррик — который встал-то» — шепнул Биги).
— А мы не бросили конунга, слышь-ка, многославный Хольн, — спокойно отвечал Никлис, — мы к другому конунгу перешли, вот к этому славному Ингви. И с ним на Каменную Пристань ударили. Побили тамошнее мужичье и добычу взяли добрую. Теперь вот сюда, на Римбан по обычаю явились. Долю, слышь-ка, положенную оставить, Морскому царю за удачу хвалу воздать…
Хольн задумался, переваривая слова медлинга. Задуматься было над чем — нападать на риодненскую столицу еще не рисковал ни один викинг. Зато Моррик задумываться не стал, он выбрался из-за стола и заорал:
— Предатель! Предатели все! Бросили в бою! Из-за вас, черви!
— Постой-ка, Моррик, — осадил его Хольн, как ни странно берсерк мгновенно утих, — воин имеет право уйти к другому конунгу. Но не в бою, а, Никир? Ты из чужеземцев, но уж настолько наш обычай знаешь. Уйти ты мог не в бою.
— Да разве это бой, — развел руками Никлис, — с риодненцами, говорю — разве это бой? Драчка малая… Ежели бы мой конунг спьяну с кем задрался, а я бы к другому ушел — разве есть вина в этом?
Хольн опять задумался, а Никлис шепнул, обращаясь к Ингви: «Тут я их уел, ни один викинг не скажет, что с риодненцами тяжко было биться».
— Ты, медлинг Никир, хитрец… Знаешь, на чем гордых воинов поймать. Но я, Хольн Плешивый, — здоровяк горделиво выпрямился, — я-то могу сказать — драка ли, бой ли, а нам пришлось туго. Я скажу, потому что знаю — никто меня трусом не назовет, если я признаю, что в этот раз мы едва превозмогли южан. И потери были таковы, что мы в их земли не решились соваться. И добыча была — только то, что с мертвецов сняли. И Моррик в этот раз был крепко побит… Помолчи пока, брат Моррик. Их Красный Плащ, говорю, нашему Черному Щиту рожу попортил…
Несмотря на серьезность момента, Ингви не удержался, чтобы не поделиться с Кендагом своими впечатлениями, шепнув:
— Значит, Карамок был не так уж и не прав. Да, их побили, но и викинги дальше не пошли.
Тем временем Хольн Плешивый продолжил:
— Ладно, Никир, ты плут и обманщик, но обманы твои меня посмешили. Пусть ты не изменник, пусть так. Но вот обвинение, от которого ты не отвертишься: судно ты увел у Моррика? «Нивгу» его увел, говорю? Отвечай.
