Вайда выслушал молча, не перебивая. И не проронил ни слова, пока «виллис» не остановился у ограды.
Судя по общей суете, царящей в усадьбе Якалов, за время отсутствия Игоря Степановича здесь тоже что-то успело случиться.
– Ой, а у нас здесь… – Бася бросилась к Семеняку, как только он выпрыгнул из машины. Подтверждая правильный ход мысли. – Такое! Такое…
– Отставить, – чуть грубовато остановил девушку комендант. Но сейчас было не до сантиментов. – Рядовой Остапчук! Ко мне! Доложите как положено.
Боец подбежал, откозырял.
– Товарищ младший лейтенант. Докладываю. На вверенный объект прорвалась свора псов. В количестве четырех особей. На требование остановиться и предупредительные выстрелы собаки не отреагировали. Вместо этого пробежали через двор и попрыгали в дыру… Виноват, подземный ход. Я, как и было приказано, бросил им вслед гранату… Но она не взорвалась. Вторая – тоже…
– В смысле? – удивленно воздел брови Игорь Степанович. – Кольцо с предохранительной чеки забыл выдернуть, что ли?
– Никак нет, – Остапчук протянул руку ладонью вверх. На ней лежали два кольца от гранат.
– Почему же они не взорвались?
– Не могу знать, товарищ младший лейтенант.
– Погоди бойца донимать, Степаныч, – остановил Семеняка председатель горкома. – Я тоже в люк гранату бросил. И она тоже не взорвалась… Такая вот закавыка. Пся крев.
– Собаки попрыгали, а три гранаты не взорвались… – словно смакуя соль анекдота, суммировал услышанное Вайда.
Квасневский кивнул.
– Знаешь, капитан, я тебя понимаю. Расскажи мне такую историю кто угодно, да хоть ты, к примеру – я бы не поверил. Но не могу же я не верить себе самому. Понимаю, выглядит полнейшим бредом. Четыре здоровенные псины, никогда в жизни таких огромных не видел… выскакивают из-за этих вот кустов и сигают прямиком в колодец. Один за другим, след в след. Как в воду ныряли. Без единого звука. Ни тебе лая, ни рычания. Вообще ничего… Мне показалось, они на нас даже не глядели. Словно одни были.
– И глаза зеленые… – добавила Боженка.
Все мужчины, как по команде, развернулись к девушке.
– Чего вы?.. – смутилась та. – Я не сочиняю. Честное слово. Святой Богородицей клянусь. У псов глаза светились, как у этого… – кивнула в сторону упакованных в брезент останков скелета-упыря.
– Разрешите? – Вайда присел рядом и осторожно, прикрывая фуражкой от солнца, приподнял краешек материи. – Этот, что ли, Степаныч? Какой-то не слишком резвый.
– Зато на месте остался, а не исчез, как твой трофей, – устало отмахнулся Семеняк.
– А еще от них… от псов этих… – неуверенно добавила Боженка. – Паленой шерстью воняло. Словно они сквозь огонь пробежали.
Глава седьмая
Игорь Степанович поерзал подошвой, проверяя надежность скобы, чуть ослабил натяжение веревки и посветил вниз. Там слабо поблескивало нечто похожее на водную гладь или на лужу на дне колодца. Но только похожее. Потому что ни он сам, ни звезды там не отражались. Более того, эта странная гладь даже на свет фонаря не отреагировала. Никакого отблеска. Что могло произойти только в двух случаях: дно колодца находится на огромной глубине – такой, что луч фонаря не достает; либо – это не вода, а что-то иное. Во второе верилось быстрее. Кому и зачем мог понадобиться бездонный колодец во дворе обычного фольварка? Пусть даже реквизированного под лабораторию. Подземный ход, туннель – это понятно. Бомбоубежище, запасной выход и тому подобное. Но артезианская скважина… Еще одна странность до кучи.
Колодец, ведущий в подземелье, как и следовало ожидать, оказался с секретом. Вбитые в стену скобы вели не на дно, а всего лишь метров на пять ниже среза люка, где заканчивались ступенькой в боковой ход, устроенный из бетонных колец. Вполне просторный. Не так чтоб задрав нос вышагивать, но и особо кланяться человеку среднего роста нужды не имелось.
И без смертоносных ловушек, что тоже навевало на определенные мысли. Скорее всего, проход построен для срочной эвакуации персонала, не имеющего навыков саперного дела. Хотя наличие бронированного люка ставило жирный знак вопроса под таким выводом. Случись любая поломка или, как сейчас, обрыв троса, и все – братская могила. Вручную такую махину не поднять никаким оборотням. А внизу – бездонный колодец.
– Чего застрял? – Вайда спустился первым и уже стоял в проходе, ожидая Семеняка.
Следопыт был не так многословен, но после его рассказа, с демонстрацией соответствующих следов, весь ералаш невероятных событий сложился в одну картинку. Вполне логическую, хотя и абсурдную с точки зрения здравого смысла.
Вкратце из его рассуждений получалось следующее. Люк в дне фонтана ведет в подземелье сверхсекретной фашистской лаборатории, где… неизвестными науке методами бесноватым фанатикам из «Аненербе» удалось каким-то образом научиться либо воскрешать мертвецов, либо создавать из трупов подобие кукол, способных какое-то время действовать как живые существа.
Далее. Несмотря на бомбежку и последующую зачистку местности, запрятанной глубоко под землю тайной лаборатории частично удалось уцелеть. Предположение о частичности вытекает из небольшого количества инцидентов в городе и крайне бестолковому виду. Нет четкого планирования. Как будто существа действуют сами по себе, руководствуясь исключительно остатками инстинктов, вроде попытки добыть пищу.
Следовательно, где-то там, в подземелье, скрывается недобитый враг, которого надо найти и уничтожить.
Последняя фраза, дословно цитирующая девиз РДГ, буквально оживила Семеняка, четко сформулировав задачу.
– Совершенно верно, товарищ Лесняк. Причем немедленно. Пока эти… существа затаились. По тому, что мы видели, можно предположить, что солнечный свет для них вреден… А то и смертельно опасен. Значит, у нас есть время до темноты. На подготовку.
– Есть конкретные соображения? – задал единственный интересующий всех вопрос Вайда.
– Да, – кивнул Семеняк. – Но для начала, товарищи, давайте вспомним, что здесь собралось почти все высшее руководство города. Не кажется ли вам, слишком много чести паре-тройке упырей?
Вопрос был скорее риторический, так что никто не перебивал, ждали продолжения.
– Я предлагаю товарищу Квасневскому доверить поиски и поимку недобитых диверсантов, кем бы там они ни были на самом деле, компетентным органам, а самому заняться более важными и насущными делами. Как считаешь, товарищ Анджей? Найдутся у тебя дела поважнее?
– Вагон и тележка, – проворчал тот. – Кстати о вагоне. Что там за стрельба была? Как сахар? Все в порядке?
– Да. Бери мою машину, езжай на станцию и… Сам знаешь, что.
Семеняк достал из кармана небольшой блокнот, открыл и быстро зачиркал в нем огрызком карандаша.
– Комар.
– Я здесь, товарищ комендант.
