Софья Михайловна, не отвечая на вопрос, набрала какой-то телефонный номер и, услышав ответ абонента, заявила: «Это государственный нотариус Зимина. Сейчас в моей конторе находится (она назвала фамилию адвоката) с группой граждан. От меня он требует, чтобы я нарушила закон и разгласила сведения о моих клиентах. Грозит расправой»…
Адвокат бросился было к телефону, но вовремя остановился: черт его знает, что можно ожидать от склочной карги и кому она звонит. Есть такие абоненты, что потом никакой адвокатский статус не поможет. Но нотариус, между тем, сама протянула трубку посетителю.
— Это заместитель начальника РУБОП. Он просил, чтобы вы ему лично высказали претензии по моей работе…
Адвокат, еще не забыв, как трясся на прежней государственной службе от одного упоминания названия этой конторы, взял сразу вспотевшей ладонью трубку и пробормотал, что вышло просто недоразумение, а его неправильно поняли. Человек, говоривший по телефону на другом конце провода, знал Зимину, когда-то симпатичную выпускницу юрфака Софочку, уже лет тридцать, причем, достаточно неформально. Одно время он даже хотел сделать ей предложение, но не успел, так как она скоропалительно выскочила замуж за его приятеля. Но старая любовь не была забыта, и поэтому адвокату было высказано все именно теми словами и в том тоне, которые должны были пресечь любые попытки хотя бы косо смотреть на нотариуса.
После короткого разговора по телефону адвокат затравленно взглянул на Зимину, затем — на обступивших его акционеров и, пробормотал, что сведения о наследнике нужны ему только, чтобы знать, в какой суд подавать исковое заявление.
Cофья Михайловна, представив, что наговорил ее старый приятель непутевому поверенному, вдруг расхохоталась и, вытирая платочком выступившие слезы сказала, что пока на свете существуют такие деятели, как ее визави, порядочные юристы — выпускники государственных вузов без работы не останутся.
— Да вы даже сами не понимаете, что как только открываете рот — несете всякую ересь, ничего общего не имеющую с правом. Вас никогда не учили, что споры, связанные с наследованием по общему правилу рассматриваются по месту открытия наследства, а никак не по месту жительства ответчика? — Так постарайтесь же объяснить, зачем вам понадобился адрес?.. И, знаете что, последнюю юридическую консультацию я вам тоже дам совершенно бесплатно: по Основам законодательства «О нотариате» любые сведения о клиентах нотариус представляет только, подчеркиваю: только (!) по решению суда. Так что идите с Богом и не пачкайте мозги ни мне, ни своим клиентам…
После ухода посетителей Зимина осталась одна и была очень довольна собой. Конечно, так разговаривать с гражданами она бы себе раньше не позволила. Но эти нувориши и их необразованные консультанты, как выражалась внучка пожилого нотариуса, «достали». Сегодня был день Софьи Михайовны. Во-первых, она не ошиблась в своем друге молодости, который (и это было приятно) до сих пор к ней неравнодушен. Во-вторых, она, наконец, увидела, что и эти сытые господа могут бояться. В-третьих, она, действительно, искренне радовалась за симпатичного человека, которому сегодня оформила документы о наследстве. А в-четвертых… В четвертых, она, наконец, могла продолжить работу, прерванную нежданным вторжением — дописать заявление об увольнении в связи с уходом на пенсию.
* * *
В кабинете генерального директора «Транскросса» шла самая настоящая свара. Несостоявшиеся наследники сначала пытались обвинить в некомпетентности адвоката Дениса Петровича, но тому, хотя и с трудом, удалось доказать им, что он не при чем.
— Вы же меня не предупредили, что у вашего Даутова есть еще какие-то наследники. — Упрекнул адвокат наскакивавших на него акционеров.
Затем хитрому поверенному пришла в голову грандиозная мысль, что узнать имя внезапно объявившегося наследника можно через Управление юстиции, которое вправе инициировать проверку деятельности нотариусов. Получив одобрение от акционеров, юрист с облегчением выскользнул из неуютного кабинета и убежал, якобы, «искать выходы» на чиновников, а на самом деле просто постарался удрать подальше от скандальной обстановки. С того момента, как твердолобый нотариус разрушила их комбинацию, он больше всего опасался, что разъяренному Денису Петровичу придет в голову отобрать у него гонорар.
После ухода адвоката акционерам уже никто не мешал высказывать все претензии, накопившиеся за последние полгода и они с жаром принялись обвинять друг друга во всех смертных грехах.
— Климентий Ремизов, который раньше и рот боялся открыть в присутствии широкой публики, вдруг, выпучив глаза, замахал перед носом Дениса Петровича руками.
— Это все твои, левые дела, Денис! — Кричал Климентий Антонович. — Это ты порекомендовал нам связаться с этим адвокатом! Это ты завалил дело. Ты давно хотел всех кинуть! Я понял это еще тогда, после именин Даутова, царство ему небесное. Ты собирался охомутать его падчерицу, поиметь ее, получить в приданое все акции, а потом — поиметь всех нас вместе взятых. А кто говорил тогда, что все будет «о'кей»? — И какой же результат? — Сначала ты сделал вид, что все сорвалось, потому что, будто тебя приняли за другого. Кого другого?! — Тебя же как облупленного твои бандиты должны были знать!.. Потом, вместо решения вопроса, как договаривались, во Франции, ты велел грохнуть девчонку, рассчитывая на завещание. Что, не проверить было, какое оно? Да, теперь твой этот юрист хренов побежал… он проверит… — Черта с два. Полгода назад это сделать было нельзя?!..
— Заткнись, — прервал его Денис, — кто бы мычал. Ты что, за дурака меня считаешь? Неужели думаешь, я не знаю, кто договорился тогда, на именинах, чтобы мне настучали по голове? Кстати, тысячу баксов, которые тогда мне Витюша вроде бы вернул — не слишком маленькая была цена за это?! Молчишь? Я не хотел говорить, но ты сам вынудил меня к этому. Это не я «кидаю всех», а именно ты с покойным Михиным… Кто деньги Витюше ссуживал на открытие заводика? Кто ему поставщиков нашел, чтобы он водочку разливал на площадях фирмы? Или ты думаешь, что «Транскросс» будет платить деньги Главбуху и не получать отчет об их использовании? — Так нет же. Теперь придется тебе еще раз посчитать полученную прибыль и, за неимением Витюши, возместить фирме расходы. Это только Неврюкова можно было дурить безнаказанно.
Денис занял место исчезнувшего исполнительного директора и теперь слишком хорошо разбирался во всех делах, которые происходили в «Транскроссе». Ремизову следовало бы, возможно, замолкнуть, но он уже не мог остановиться, стараясь спасти полученные доходы и хоть каким-то образом отвести от себя обвинения.
— А не скажете ли, любезный, куда так спешно запропастился Виталий Самуилович, о котором вы только что обмолвились, что он мертв? И кому же понадобилось взрывать машину уважаемого Глеба Игоревича? — Парировал Климентий выпад Дениса. — Я, между прочим, навел справки у реестродержателя — все акции Неврюкова в день, когда он так некстати погиб, были подарены именно вам. Или опять скажете, что во всем виноват бригадир-Боря? Да, а это случаем не ваш бывший одноклассник и подельник по похищению, извините, убийству Климовой, которое вы так умно организовали? А взрыв твоей машины, Димочка? — Расскажи людям, как ты договаривался с неким Слоном, чтобы туда заложили взрывчат…
