В камеру к ним я пошел один. Девочки уже не спали, я открыл дверь и остановился на пороге, не приближаясь. На меня уставились две пары одинаковых карих глаз, однако никакого любопытства в них не было. Настороженность, тревога, возможно, даже паника. И безнадежность. Они сидели на кушетке, не шелохнувшись, ожидая, что сегодня с ними будет. Я присел на корточки, чтобы наши глаза находились на одном уровне.
– Привет. Я Фальк. Не бойтесь, я не буду подходить, если вы не разрешите. Меня здешний хозяин украл и посадил в камеру. Но мне тут не понравилось, и я решил сбежать. Приглашаю вас уехать со мной. Подальше от гоблинов и нежити.
Эмоции девочек совершенно не изменились. Они не верили никому и не ждали от жизни ничего хорошего. Усилием воли подавив волну черного, не контролируемого бешенства, я с трудом заставил себя остаться на месте и не дать промелькнуть на лице никакой другой эмоции, кроме легкой добродушной улыбки. Очень хотелось пойти и для начала переломать ноги ближайшему из тех уродов, которые довели детей до такого состояния. И его раскаяние мне совсем не помешало бы. Но Блохин был мне еще нужен, да и не думаю, что я сумею завоевать доверие девочек, если начну сейчас, фактически на их глазах, избивать другого человека. Поэтому я остался сидеть, где сидел.
– Девочки, я понимаю, что я чужой для вас человек, но разве где-нибудь может быть хуже, чем здесь? А там, куда мы уедем, нежити не будет. Я обещаю.
Вот это уже нашло отклик. Они заинтересовались.
– А ты не врешь?
Я закатал рукав на правой руке, обнажая татуировку.
– Клянусь честью егеря вольного отряда. Я ненавижу нежить и сам ее убивал. Вот смотрите, это Лич, а это Мертвый Рыцарь. Я убил их не очень далеко отсюда, в том месте, где вырос. И зову вас к тем, кто защищает живых от мертвых.
Несколько секунд переглядок, и девочки синхронно кивнули, оставшись при этом абсолютно серьезными, но хотя бы тянущее жилы чувство безнадежности отошло, уступив место робкой надежде.
– Хорошо, мы поедем с тобой.
– Отлично. Только должен предупредить, что с нами поедет один из местных. Лекарь, который занимался вами. За ним я буду присматривать, и он вас больше никогда не обидит. Вы согласны?
И снова синхронный кивок двух одинаковых голов.
– Ну и хорошо. Сами идти сможете? Походите пока тут, разомнитесь. Сейчас я найду, что вам накинуть сверху, чтобы вы были не так заметны. Скоро нам выдвигаться.
Нести девочек на руках было опасно, ибо это лишало возможности маневра. К тому же расстояние от казарм до гаража, если верить Блохину, совсем небольшое и вполне по силам для детей даже в таком состоянии. Довольно быстро в шкафчиках комнаты охраны нашлись две камуфлированные куртки, в которые можно было завернуть близняшек. В общем и целом к моменту, назначенному для побега, мы все были готовы. За прошедшее время никто нас не побеспокоил, а значит, настало время покинуть гостеприимных хозяев, век бы их не видеть.
Отперев дверь, я выглянул наружу и осмотрелся. В память от того времени, когда поместье являлось реальным оборонительным сооружением, остались стены не менее пяти метров высотой. Однако выполнены они были из современного железобетона и имели в каждом из пяти углов не полноценные башни, а, скорее, вышки, оборудованные прожекторами. Пулеметов на них я не заметил, да и Блохин говорил, что укомплектованы они только винтовками. Наверное, хозяева не хотели привлекать к себе внимания, хотя наличие автоматического оружия можно было бы списать на близость Пустошей. Но я не стал забивать себе голову извивами логических ходов местных, а продолжил осматриваться.
Слева от казарм виднелись арена и бывшие конюшни, ныне логово нежити. Впереди находился господский дом, а мимо него дорожка вела в расположенный у противоположной стороны поместья гараж, все пространство между строениями было засажено невысокими, примерно по пояс взрослому человеку, кустами. А среди них виднелись дорожки, выложенные деревянными плахами.
Ни живых, ни мертвых в округе видно не было. Слова лекаря о матче, а точнее, о том, что местные болельщики его не пропустят, подтвердились. А в том, что игра состоится, я убедился сам, включив приемник охраны. Что ж, будем надеяться, что и все дальнейшее пройдет как по маслу.
Расстояние до гаража мы преодолели в бодром темпе. Первым шел Блохин, чтобы, если уж и заметит нас кто, в первые секунды не принял за чужаков. А там уже будем действовать по обстоятельствам. Разогнав перед выходом скорость сознания, снижать ее я не собирался, а значит, в оценке ситуации и скорости принятия решений у меня была приличная фора. Но, к счастью, это так и осталось лишь мерой предосторожности.
Мы вошли через боковую пожарную дверь, оказавшуюся не запертой. Просторный бокс на три машины закрывался большими двустворчатыми дверями, выходящими на забетонированную площадку. Как и предполагал лекарь, механик ушел смотреть игру к местному повару, с которым нежно дружил. Мне эти подробности были неинтересны, хотя и облегчали задуманное.
Из трех мест в боксе в данный момент было занято всего одно. Мощный армейский внедорожник, правда, в гражданском варианте, казался идеальным для нашей задачи. Усадив и пристегнув девочек на заднем сиденье, я отправился открывать ворота гаража.
Проблем с этим не возникло. На территории все так же никого не было видно. Будка привратников находилась метрах в тридцати от нас, самое время подумать, как покинуть поместье. Главные ворота не распахивались, а сдвигались в сторону, скользя по желобу. Следовательно, тараном дело не решить. Я уже собрался пойти и тупо перебить всю охрану, когда из будки выскочили двое, а створка медленно начала открываться.
Отступив к машине, чтобы не палиться раньше времени, мы наблюдали, как на территорию въезжают три машины, похожие на наши.
– Шилов… – потерянным голосом произнес лекарь. – Он же не должен был сегодня приехать!
Я ухватил Блохина за ворот и притянул к себе, смотря ему прямо в глаза.
– Сейчас ты сядешь за руль и поедешь до ближайшего места, где есть отделение СИБ. Это приграничная полоса, они должны быть в каждом поселке или военной части. Там ты при как можно большем скоплении народа покажешь девочек и объяснишь, что тут происходило. Ты сделаешь это, чтобы хоть немного искупить свою вину перед ними. Если же испугаешься за свою шкуру, то знай, то, что с тобой было, и то, что ты видел здесь, лишь слабое подобие того, что я сделаю с тобой, если девочки не попадут к сибовцам. Ты понял меня?
Разговаривая с ним, я попробовал применить недавно выученную мной технику из базы Саи. Суть заключалась в том, что эмпат может не только чувствовать чужие эмоции, но и транслировать свои. Для меня это являлось пределом, но вот сейчас я точно знал, что мой посыл, сконцентрированная уверенность и обещание страшных мук дошли до адресата. Лекарь сидел как кролик перед удавом. Он даже не моргал. Я встряхнул его, приводя в себя. Блохин покачнулся, очнулся и тут же кинулся к машине, постоянно оглядываясь на меня. Теперь я точно был уверен, что он довезет девочек и сделает все, как надо.
