– Саш, давай разберёмся.
Но Сколова не слушала её, бормоча что-то неразборчивое, жалобное. Подцепила пальцем ленточку с колокольчиком, потрясла, вслушиваясь в переливчатый звон.
– Ты больше никому не причинишь зла, – она стиснула кулак, давя колокольчик. – Никогда!
Подбежала к большой автомобильной канистре, что стояла у двери, и медленно отвинтила крышку. Резко запахло бензином.
– Саш, ты чего задумала? – встревожилась Ленка.
– Ты должна умереть, – сказала она просто.
– Но я не хочу умирать, – растерялась Ленка. – Сашка, что происходит? Ты так шутишь? Если да, то ты уже довела меня до мурашек. Давай на этом остановимся.
– Ты умрёшь, – она потрясла канистрой, но вытекло совсем немного. – Сегодня.
– Да что же я тебе такого сделала? – Ленка в горестном недоумении уставилась на струйку, ползущую к ней. – Скажи хоть перед смертью. А то как-то неинтересно умирать в полном неведении.
Сашка молча поставила канистру на пол, достала коробок спичек и, сосредоточенно погремев им, вытащила спичку.
– Не надо, – попросила Ленка. – Сашка, мы во всём разберёмся.
Зажжённая спичка упала на пол. Пламя бодро рвануло вверх, стремительно распределяясь по лужицам бензина.
– Вот и всё, – Сашка удовлетворённо уставилась на огонь.
Ленка отползла к окну, с трудом веря в реальность происходящего. Это был какой-то дурной сон, который всё не заканчивался.
– За что? Сашка, за что?
Сколова посмотрела на неё. Так смотрят на пустое место. Равнодушно, без интереса. Потом перевела взгляд на стену и неожиданно проворно бросилась сдирать фотографии.
– Не трогай! – возмутилась Ленка. – Убери свои грязные лапы от Дашки! Слышишь?
Но Сашка только хмыкнула, продолжая собирать снимки. Тогда Ленка кое-как поднялась и неловко запрыгала к ней, собираясь отпихнуть, или сбить с ног, или ещё что-нибудь сделать, но только не позволить ей трогать портреты подруги.
– Не подходи, – резко обернулась Сашка. – А то врежу.
Она стиснула большие костлявые кулаки и шагнула к Ленке. Лицо у неё было странно неподвижным. Ни злости, ни радости, как манекен. Словно та, настоящая, Сашка потерялась где-то там, внутри, а её тело непонятно как умудрялось самостоятельно передвигаться.
– Ленка! – послышался далёкий, взволнованный голос Вересова. – Ты где?
– Я здесь! – радостно заголосила Ленка. – Здесь, наверху! Здесь! Сюда!
– Заткнись! – Сашка тяжко пихнула её плечом, и Ленка рухнула навзничь, больно приложившись локтем о пол.
– Поздно, он знает, что я здесь, – Ленке очень хотелось показать ей язык, но на всякий случай она удержалась.
– А это мы ещё посмотрим, – скривилась Сашка и, схватив канистру, удивительно бесшумно выскользнула в коридор.
Ленка встала, но, потеряв равновесие, неуклюже свалилась на бок, отбив уже другой локоть. Вторая попытка встать оказалась более удачной, но Сашка уже возвращалась. Ленка на всякий случай замерла столбиком посреди комнаты.
Сколова появилась спиной вперёд, волоча что-то тяжёлое. Вересов! Это был Вересов. У Ленки подкосились коленки.
– Что ты наделала? – завопила она, увидев кровь на его лице. – Ты его убила?
– Может быть, – она скучно посмотрела на Ленку – Канистра тяжёлая.
– Как ты могла? – расплакалась Ленка. – Он тут совершенно ни при чём.
– Не повезло, значит.
Она потыкала его ботинком в бок. Вересов шевельнулся, застонал и открыл глаза.
– Что это было? – Он потянулся рукой к голове и, ткнувшись во что-то мокрое, с удивлением уставился на окровавленные пальцы. – Блин, да что здесь происходит?
– Живой! – всхлипнула Ленка, торопливо вытирая слёзы жёстким коконом. – Как хорошо, что ты живой.
Он с недоумением оглядел её.
– Во что играем?
– Сашка решила меня убить. И тебя за компанию, – торопливо объяснила Ленка, не особо вдумываясь в смысл сказанного.
– Что? – Вересов сел, но, видимо, так резко, что, поморщившись, ухватился за голову. – Вы тут подурели обе? Или как?
Сашка обеими руками вцепилась в спинку стула.
– Как же я давно хотела это сделать, – прошипела она, с большим воодушевлением замахиваясь.
Гот откатился в сторону, и стул с треском врезался в то место, где он только что был.
– Не в этот раз, сударыня, – он вскочил, бросился на неё, сбил с ног, и они покатились прямо в чахлый пятачок огня.
К большому Ленкиному облегчению, потасовка загасила робкое пламя. Никто не загорелся.
– Не дёргайся, – Вересов вздёрнул Сашку на ноги и прижал к стене. – Ленка, уходить надо. На крыше уже полыхает вовсю.
Неожиданно Сашка с каким-то утробным звериным рыком вырвалась, нелепо ткнула его рукой в живот и выскочила из комнаты. Гот как-то придушенно всхлипнул и изумлённо уставился ей вслед.
Ленка зубами рванула бантик на запястьях. Кокон легко сполз с рук. Чтобы освободить ноги, не потребовалось и пяти секунд. Ленка мысленно поблагодарила нелюбовь Сашки к вязанию узлов.
Вересов вдруг начал сползать по стене на пол, скрючившись и зажимая рукой живот.
– Ты чего? – Она бросилась к нему, схватила за руку и ойкнула Она вся была в крови. – Как это? Что? Да не молчи же!
– На нож напоролся. Как дурак.
– Почему как? – кусая дрожащие губы, спросила она.
– Ленка, уходи. Я пожарных вызвал. Только ты всё равно уходи. Здесь опасно.
– Без тебя не уйду!
– Ну и дура, – он, морщась, попытался встать, Ленка бросилась на подмогу– Вот ты мне скажи, какого лешего по пустым баракам шляешься? Тут же никто не живёт. Эти дома идут под снос, они от старости в любой момент рухнуть могут.
– Мне здесь встречу назначили, – пробормотала она, переполняясь созерцанием глубин своей глупости. – Я не знала, что здесь всё так запущено.
– Ленка, ты вроде умная, но местами такая идиотка.
– Куда-то собрались? – Сашка появилась на пороге. В её руке неприятно блеснул окровавленный нож.
Вересов оттёр Ленку плечом, заслоняя.
– Сколова, тебя всё равно вычислят, – тихо сказал он.
Сашка засмеялась.
– Нет. Я умная. Я вас обманула и других тоже обману.
– Да ты и котёнка вокруг пальца провести не сможешь, не то что меня, – усмехнулся Вересов. – Ты ж зубрилка, у тебя фантазии маловато для чего-то серьёзного.
– Ещё как могу! – взвизгнула Сашка, размахивая ножом. – Это я эсэмэски Ленке посылала! Я! Понял?! Я про неё директрисе рассказывала. И в Контакте тоже я за неё писала. И планшет ей подкинула. Всё я!
