Он опять улыбался и даже казался счастливым.
– Тебе весело, да? – хмуро поинтересовалась Ленка.
– Вовсе нет, – он уселся рядом, положив руки на колени. – Просто до тебя, наконец, дошло. И это радует. Предупреждён – значит, вооружён.
– Ты думаешь, это наркотик?
– Похоже на то.
– Если мне его подсыпали – это не значит, что хотели убить. Я могла просидеть всё время в парке.
– Но ты не сидела.
– Ладно, испугал. И дальше что?
– Ты что ела? Ну перед этим, в школе. Может, кто чем угостил?
– Да, было такое, – усмехнулась Ленка.
– Кто и что? – встрепенулся гот.
– Ты. Лимонад.
Вересов заметно погрустнел.
Ну я ж при тебе покупал. Она была нераспакованная.
– Не боись, я тебя в списки киллеров не записываю. Но пила я только лимонад. Если мне что-то и подсыпали, то только в бутылку.
– Надо Сашку спросить, – оживился гот. – Может быть, она что-нибудь видела.
– Не надо впутывать сюда Сашку, – воспротивилась Ленка. – Распереживается ещё. Она такая ранимая. Не надо.
Вересов задумался.
– А может, ты сегодня в школу не пойдёшь? Я как раз и присмотрюсь ко всем. Хотя если это кто-то не из наших, то не поможет.
– Вот ещё. Пойду обязательно. Пусть эти козлы думают, что я ничего не заметила.
– Хорошо. Тогда я побежал. Надо удобную позицию занять, – и он умчался, охваченный шпионским азартом.
Ленка подобрала незамеченный осколок у ножки стула. Кусочек ручки. Гладкий и округлый. Без чашки он смотрелся особенно сиротливо. И она сунула его в карман. Просто так, без всякой задней мысли.
Взяла рюкзак, но долго ещё стояла в прихожей, почему-то не решаясь открыть дверь. Признание Вересову о Дашке невыносимо царапалось засохшей хлебной коркой где-то в желудке. И было совершенно невозможно как-нибудь выковырять его оттуда.
В школе Ленка с пристрастием приглядывалась к одноклассникам. Никто не удивился её появлению. Да, собственно, её вообще не особенно-то и замечали. Она мечтала стать невидимкой и стала ею. Правда, кто-то ходил с лупой и следил за каждым её шагом. И этот кто-то был неуловим.
– Ты чё такая? – поинтересовалась Сашка, с удовольствием натирая очки. – Как пришла, всё молчишь и молчишь.
– Голова болит.
– Может, аспиринчику дать? У меня всегда с собой, – Сашка потянулась за сумкой.
– Не люблю я таблетки, – поморщилась Ленка. – Само пройдёт.
– А я, наверно, выпью, у меня тоже болит.
Сашка выковыряла таблетку из блистера и забросила в рот. Запила соком из крохотного тетрапака с трубочкой.
Ленка вдруг вспомнила. Ведь Сашка вчера пила её лимонад и тоже отравилась. Но, наверно, не так сильно, потому что выпила немного. Да, дела. Ещё и подруге ни за что перепало. Всё, никаких больше перекусов в школе.
На перемене Вересов, строя из себя агента ноль ноль семь, знаками выманил Ленку под лестницу. Убежище было так себе, но вполне уединённое.
– Никто не отреагировал на твой приход, – доложил он. – Скорей всего, это кто-то не из наших. Я одноклассников как облупленных знаю. У них кишка тонка решиться на такое.
– Тогда мы его вообще не вычислим.
– Я что-нибудь придумаю, – оптимистично пообещал гот.
– Что-то сомневаюсь.
– Не кисни. Прорвёмся.
Дубинин, заметив, что они вышли из-под лестницы, так удивился, что остолбенел посреди коридора. Гот тут же деликатно слинял.
– А я тебя ищу, – растеряно сообщил он подошедшей Ленке.
– Да Вересов попросил подтянуть по алгебре. Он, видите ли, стесняется при всех, – не очень изящно соврала Ленка. Вводить сероглазого в курс дела по поводу попытки покушения не хотелось. Да и было ли это отравление?
– Так у него же пятёрка по алгебре.
– Вот же урод, – натурально возмутилась Ленка. – Не знала. Значит, не буду подтягивать.
– Я тут в интернете пошарил. Посмотри, – оттаял сероглазый и протянул распечатку.
В приятно оформленной табличке кроме названий фильмов и времени сеансов были ещё и довольно подробные аннотации. Чувствовалось, что он тщательно подготовился.
– О, вот этот нравится, – ткнула Ленка пальцем в строчку. – Люблю фантастику. А тебе как?
– Нормально. Я как раз хотел сходить.
– Тогда встречаемся в кинотеатре.
Осчастливленный сероглазый умчался, забыв список. Ленка бережно свернула его и сунула в рюкзак. Может, тетрадку завести и вклеивать туда такие послания? Ага, рамочками украсить, сердечками. Она развеселилась. Вот ить, стоит Дубинину улыбнуться, как она теряет всякую соображаловку. Уже и на амурные альбомчики потянуло. Жуть.
– Лена, – невесть откуда выскочил чрезвычайно сосредоточенный Стёпа. – У нас сегодня чаепитие после уроков. Ты придёшь?
– А меня звали?
Стёпа озадачился и почему-то посмотрел на часы в мобильном.
– Не знаю. А сейчас можно позвать?
– Дай подумать, – стараясь не рассмеяться, со скорбным видом сказала Ленка. – Ладно. Попробуй.
– Лена, приходи сегодня чай пить, – бодро выпалил Стёпа, сияя торжественной улыбкой. – Мы приглашаем.
– Хорошо. Приду.
Стёпа кивнул и уткнулся в телефон, кого-то вызывая. Абонент пискнул в трубке, и Стёпа, уже на бегу, доложил: «Отбой, я нашёл, она придёт».
Мимо Вересова не проскользнул визит бандерлога. Он тут же нарисовался и поинтересовался, зачем тот приходил. И, выслушав Ленку, сказал наставительно:
– Ты смотри там, ничего не ешь и не пей.
– Ты что, сдурел? Это же мои детки. Они за меня горой.
– Мы должны подозревать всех.
– Вересов, не надо кидаться в крайности. Бандерлоги такие чудесные, ты даже не представляешь.
– Бандерлоги? – Он удивился.
– Ну я их так называю. Они никогда меня не подведут.
– Люди всегда подводят, даже самые хорошие, – заметил гот, почесав макушку.
– Не могу же я прийти на чаепитие и ничего не попробовать. Нужно было тогда отказаться. Они обидятся, если я приду и буду сидеть, как статуя.
– Ладно, иди. Я тебя подстрахую.
– Это как? – всполошилась Ленка. – Ты что задумал?
– Увидишь, – загадочно усмехнулся он и сбежал от расспросов.
Оставшиеся уроки Ленка промаялась в подозрениях. То представляла Вересова замаскировавшимся где-нибудь в углу в третьем «Б», то нагло заглядывающим в чайник, то отбирающим у неё кусок пирога.
