– Брось, жупа, – с улыбкой протянул Уэсли. – Тебе же хочется со мной прокатиться. Он наклонился и заглянул мне в глаза. – Ну что плохого может произойти?
– Ничего, справлюсь.
Ни за какие коврижки не поеду в одной машине с ним и его новой жертвой. Ну уж нет. Только не я.
– Не говори глупости. Своим потом позвонишь. Какой смысл торчать на стоянке до темноты? Мне только нужно забросить Эми, а потом я отвезу тебя домой.
Эми, повторила я про себя. Так вот как зовут эту глупенькую красотку.
А потом я сложила два и два.
О боже! Эми! Да это же его сестра! Я снова взглянула на девушку, удивляясь, как сразу не заметила сходства. Вьющиеся каштановые волосы, темно-серые глаза, очень привлекательная… Ну точно же. Похожи, как две капли воды. Какая же я невероятная идиотка!
Тут Уэсли потянулся и выдернул мои ключи из зажигания.
– Ну ладно. – Я тут же приободрилась, выхватила у него ключи и кинула их в сумку. – Только возьму свои вещи.
Забрав все, что мне было нужно, я заперла машину и пошла за Уэсли к его «Порше». Поскольку он был единственным на стоянке, его трудно было не заметить.
– Ну вот, жупа, – проговорил Уэсли, садясь на место водителя. Я села сзади, чтобы Эми – которая явно была тихоней – сидела рядом с братом. – Признай, что иногда я все-таки совершаю добрые поступки.
– А я никогда этого и не отрицала, – заметила я, стараясь расположиться поудобнее на тесном заднем сиденье. Господи, какая же маленькая машина, хоть и крутая! Мне пришлось сесть боком и подтянуть колени к груди. Ужасно неудобно! – Ты совершаешь добрые поступки, но только если это каким-то образом тебе на руку!
Уэсли усмехнулся.
– Слышала, Эми? Представляешь, что она обо мне думает?
– Уверена, Эми и без меня знает, что ты за птица.
Уэсли замолчал.
Эми рассмеялась, но как-то нервно.
Она вообще говорила мало, хоть Уэсли и пытался несколько раз вовлечь ее в разговор. Сначала я подумала, что она стеснялась меня, но вскоре поняла, что она просто робкая. Когда мы подъехали к большому старинному дому – видимо, принадлежавшему бабушке Уэсли – Эми обернулась и тихо сказала:
– Пока. Рада была с тобой познакомиться, – и вышла из машины.
– Какая она милая, – заметила я.
– Ей нужно выбраться из своего панциря, – вздохнул Уэсли, глядя, как она бежит к крыльцу. Когда она скрылась в большом доме (не особняк, конечно, но ясно, что у бабули Уэсли тоже деньги водились), он перевел взгляд на меня.
– Теперь можешь сесть вперед, если хочешь.
Я кивнула и вышла из машины. Открыла дверь с пассажирской стороны и села на место, где только что сидела Эми. Пристегнула ремень безопасности и вдруг услышала, как Уэсли недовольно застонал.
– Что такое? – спросила я и подняла голову. Не успел он ответить, как я догадалась сама.
Из дома вышла женщина лет шестидесяти и направилась к машине. Несомненно, это была бабушка Уэсли. Та самая, что его терпеть не могла. Неудивительно, что вид у него был такой, будто он хотел спрятаться. Я с легким беспокойством изучала эту женщину, которая была очень хорошо одета: дорогой розовый свитер и брюки с безупречно отглаженными стрелками.
Когда она подошла достаточно близко, чтобы его услышать, Уэсли опустил стекло.
– Привет, бабушка Раш. Как дела?
– Не увиливай, Уэсли Бенджамин. Я очень тобой недовольна. – Но голос у нее был вовсе не недовольный. А высокий и мелодичный. Шелковистый. Это был голос самой милой старушки на свете, но ее слова не соответствовали тону.
– Чем я провинился в этот раз? – со вздохом спросил Уэсли. – Надел не те ботинки? Машина плохо вымыта? К какой еще мелочи ты найдешь придраться сегодня?
– Я бы советовала тебе не говорить со мной таким тоном, – заметила она совершенно не угрожающим голосом. Все это было бы даже смешно, если бы Уэсли не выглядел таким несчастным. – Живи, как хочешь, но малышку Эми в свои дела не втягивай!
– Эми? А что я не так сделал с Эми?
– Нет, ну серьезно, Уэсли. – Бабушка Уэсли печально вздохнула. – Будет лучше, если Эми поедет на школьном автобусе. Я не одобряю, что она разъезжает с тобой и твоими… – тут она замялась, – …друзьями на заднем сиденье. – Тут она перевела взгляд, и наши глаза на секунду встретились, а потом она снова воззрилась на внука. – Не хочу, чтобы на твою сестру оказывали плохое влияние.
На минутку я растерялась. Вообще-то, я училась на одни пятерки. Никогда в жизни от меня не было неприятностей. И эта женщина считает, что я каким-то образом могу плохо повлиять на ее драгоценную внучку?
А потом до меня дошло.
Она решила, что я – одна из потаскушек Уэсли. Из тех развязных цыпочек, с которыми он спит. Уэсли же говорил, что бабушка не одобряет его «стиль жизни». Ей не нравится, что он спит с кем попало. И увидев меня на заднем сиденье, она наверняка подумала, что я – очередная шлюшка, которую он подцепил.
Я отвела глаза и посмотрела в окно, чтобы не видеть отвращение на лице этой женщины. Мне было обидно, и я очень разозлилась.
Главным образом потому, что она была права.
– Тебя это не касается, – прорычал Уэсли. Никогда еще не видела его таким злым. – Ты не имеешь права неуважительно отзываться о моей подруге, и уж точно не тебе решать, буду я подвозить сестру или нет. Надеюсь, ты знаешь меня достаточно хорошо и понимаешь, что я никогда не сделаю ей ничего плохого – хотя ты убедила ее в обратном. Я не чудовище, каким ты меня изображаешь.
– Думаю, впредь я буду сама забирать Эми из школы.
– Валяй, – огрызнулся он. – Но ты не сможешь запретить нам встречаться. Она моя сестра, и мать с отцом придут в ярость, узнав, что ты пытаешься разбить нашу семью, бабуля.
– Боюсь, от вашей семьи и так остались одни осколки.
Послышалось жужжание – Уэсли поднял окно. Потом взревел мотор. Старая леди зашагала обратно к дому. А Уэсли взвизгнул шинами, газанул назад и выехал на дорогу. Я встревоженно смотрела на него и не знала, что сказать. К счастью, он заговорил первым.
– Прости. Не знал, что она выйдет на улицу. Она не должна была так говорить о тебе.
– Да ничего, – ответила я.
– Старая ведьма.
– Это я уже поняла.
– Хуже всего, что она права.
– В чем? – спросила я.
– В том, что касается нашей семьи, – ответил он. – Она права. Нет у нас никакой семьи. Уже давно нет. Мать с отцом вечно в отъезде, а бабушке удалось встрять между Эми и мной.
– Эми все равно тебя любит.
– Возможно, – пробормотал он, – но уже думает обо мне плохо. Бабуля убедила ее, что я никчемный сукин сын. И я видел, как Эми стала на меня смотреть. Как будто ей меня жаль. Как будто она во мне разочаровалась. Считает меня ужасным человеком.
