– А девчонки любят засранцев. Поэтому никто и не соглашается со мной встречаться. Я слишком приличный.
– Или слишком волосатый, – сказала я, допила колу и подтолкнула к нему стакан. – Сбрей свою бороду как у Моисея, и увидишь: люди к тебе потянутся. Не всякая девчонка согласится целоваться с ковром.
– Ты увиливаешь от темы, – заметил Джо. – И это только доказывает, что между тобой и мистером Засранцем что-то есть.
– Заткнись, Джо. Просто заткнись и все.
– Так значит, я прав?
– Нет, – ответила я. – Просто ты меня бесишь.
Видимо, теперь мне лучше не захаживать в «Гнездо», по крайней мере пару недель… а лучше вообще.
12
– Твоя очередь, жупа. – Уэсли облокотился о кий с торжествующей улыбкой на губах.
– Ты еще не выиграл. – Я закатила глаза.
– Но скоро выиграю.
Не обращая на него внимания, я сосредоточилась на одном из двух оставшихся на столе полосатых шаров. Я уже успела пожалеть о том, что сегодня мы с Уэсли изменили нашему обычному распорядку и не пошли сразу в спальню, пренебрегая всеми остальными делами. Но когда мы уже поднимались по лестнице, Уэсли упомянул, что у него есть бильярдный стол, и начал хвастаться, что в бильярде ему нет равных. И по какой-то причине мне захотелось с ним посоревноваться. Мне не терпелось размазать его по бортику и стереть самодовольную ухмылочку с его лица.
Вот только теперь я начала жалеть о своем решении сразиться с ним в бильярд, потому что оказалось, что его заявления были недалеки от истины. Я тоже неплохо играла, но, кажется, в этот раз мне грозило поражение. И вряд ли я бы уже выпуталась.
– Спокойно, – прошептал он и встал позади меня. Его губы коснулись моего уха. Он положил руки мне на бедра и начал теребить край моей рубашки. – Сосредоточься, жупа. Ты сосредоточена?
Он пытался меня отвлечь. И, черт возьми, у него получалось.
Я дернулась и хотела ткнуть его тупым концом кия в живот, но он увернулся – в итоге я отправила шар в совершенно другой конец стола, и тот попал в угловую лузу.
– Скрэтч!
[12]
– воскликнул он.
– Черт! – Я повернулась к нему лицом. – Это не в счет!
– В счет. – Он достал шар из лузы и аккуратно положил его на край стола. – В любви и бильярде все средства хороши.
– В любви и на войне, вообще-то, – поправила его я.
– Это одно и то же. – Он отвел кий, нацелился по прямой и ударил. И через каких-то полсекунды восьмой шар упал в лузу. Победный удар.
– Засранец, – прошипела я.
– Проигрывать нужно уметь, – проговорил он и поставил кий к стене. – Да и собственно, чего ты ожидала? Нет такого дела, в котором я не был бы первым, – улыбнулся он. – Но разве можно на меня обижаться? Ведь бог сделал нас такими, какие мы есть.
– Ты высокомерен и играешь не по правилам. – Я отшвырнула свой кий, и тот стукнулся об пол в паре метров. – Некоторые выигравшие хуже тех, кто не умеет проигрывать, знаешь ли. А ты выиграл лишь потому, что отвлекал меня! Распускал руки и не давал мне нормально прицелиться! Это просто… низко. А еще…
Тут без предупреждения Уэсли поднял меня и посадил на бильярдный стол. Потом схватил меня за плечи, и уже через секунду я лежала на спине, а на меня смотрела его довольно ухмыляющаяся физиономия. Он наклонился над столом и надо мной, и его лицо оказалось всего в паре сантиметров от моего.
– На бильярдном столе? – прищурилась я. – Ты серьезно?
– Ничего не могу с собой поделать, – ответил он. – Ты такая сексуальная, когда сердишься, жупа.
Во-первых, меня поразила несообразность этой фразы. То, что он использовал слова «сексуальная» и «жупа» – то есть гадкий и некрасивый – в одном предложении. Я чуть не рассмеялась над этим оксюмороном. Чуть.
Но еще больше меня смутило то, что никто – даже Джейк Гейтер – никогда не называл меня сексуальной. Уэсли был первым. И по правде говоря, находясь с ним рядом, я действительно чувствовала себя привлекательной. То, как он касался меня. Как целовал меня. Я чувствовала, что он хочет меня. Так, ну ладно. Допустим, это был Уэсли, известный бабник. Он всех хотел, но все же. Это чувство я не испытывала… честно говоря, никогда. Оно радовало и окрыляло.
Однако я все же ощутила болезненный укол, услышав последнее слово. Пусть Уэсли был первым парнем, который назвал меня сексуальной, но он также первым придумал это прозвище – «жупа». Оно приклеилось ко мне и не давало покоя уже несколько недель. И всему виной Уэсли.
Так как это возможно – одновременно считать меня сексуальной и жупой?
А главное, почему мне есть дело до этого?
Но не успела я найти подходящий ответ на этот вопрос, как он начал целовать меня, а его пальцы отыскали пуговицы и молнии на моей одежде. Наши губы соединились, руки и ноги сплелись, и я забыла обо всем.
По крайней мере, на некоторое время.
* * *
– Вперед, «Пантеры»! – прокричала Кейси и вместе с другими чирлидершами из «команды стройняшек» сделала колесо по краю поля.
Сидевшая рядом со мной Джессика размахивала гигантским сине-оранжевым помпоном за два доллара, а лицо ее сияло от радостного волнения. Джейк и Тиффани тем вечером ужинали с родителями Тиффани, а значит, у Джессики появилась пара свободных часов, чтобы провести их со мной… даже если это означало поход на дурацкий спортивный матч.
По правде говоря, я терпеть не могла школьные мероприятия, потому что совершенно не чувствовала гордости за нашу школу. Я ненавидела «Хэмилтон Хай», ужасные яркие цвета ее спортивных команд, ненавидела наш совершенно неоригинальный символ-зверушку и как минимум девяносто процентов учеников. По всем вышеперечисленным причинам я мечтала поскорее уехать в колледж.
– Ты всех и вся ненавидишь, – заметила Кейси тем утром, когда я объяснила ей, почему не горю желанием идти на баскетбольный матч.
– Неправда.
– А вот и правда. Ты такая. Но я все равно тебя люблю. И Джесс я тоже люблю. Поэтому, как твоя лучшая подруга, хочу попросить тебя сходить с ней на матч.
Когда Джессика сказала, что хочет вечером потусоваться вместе, моим первым порывом, конечно же, было пригласить ее к себе и просто предложить посмотреть кино. Но Кейси должна была выступать на матче. Конечно, мы с Джессикой могли бы посмотреть кино вдвоем, велика беда… но Кейси, как всегда, надо было все усложнить. Ведь ей тоже хотелось повидаться с Джессикой. И чтобы мы посмотрели ее выступление. Даже если мне при этом пришлось бы нарушить все свои принципы.
– Да ладно тебе, Би, – почти сердито бросила она. – Всего один матч!
В последнее время она часто сердилась. Особенно на меня. А я была не в настроении с ней спорить.
