После легкой артподготовки Палыча в бой вступила директриса. Карапетовна никогда не ходила вокруг да около. Она выдавала претензии на-гора скопом. Разговаривать поэтому с ней было с одной стороны тяжело, но в то же время сразу становилось ясно, что она от тебя ждет.
– Значит, так: если это ваше творчество, я хочу, чтобы вы в этом сознались, если это сделал кто-то другой, я хочу знать – кто!
Женя заметил, как под рентгеновским взглядом Карапетовны в Максимке начинаются процессы распада. Подкупающая прямота директрисы очень часто достигала цели. Еще нажим, и Макс, пожалуй, возьмет все на себя, хотя в проекте «Антишкола», кроме, разумеется, написания программной оболочки, сам разработчик прямого участия не принимал. Его мало волновали дискуссии на околошкольные темы, бушевавшие на порожденном им форуме – для Максика значим был лишь собственно факт его создания.
– Тамара Карапетовна, а почему вы считаете, что мы должны вам отвечать?
Женя опередил Макса, не давая ему выступить и задавая оборонительную тактику.
– Мартов! Не хами. Ты сопляк, чтобы так себя вести, – схамила Шапокляк. – И если тебя вызвали в кабинет директора, значит, у нас есть все основания здесь и сейчас решить вопрос целесообразности вашего пребывания в нашей школе.
– Я только спросил, почему вы считаете, что я кому-то должен? Должен или сознаться или кого-то заложить. Я свободный человек.
– Кто это тебе сказал? – скривилась Шапокляк. – Ты, прежде всего, ученик школы, а до человека, тем более свободного, тебе еще расти и расти.
– В таком случае, – Монмартик изобразил на лице индифферентно – официальное выражение, – я требую, чтобы мне зачитали мои права: я имею право на один телефонный звонок и на личного адвоката? Я отказываюсь отвечать, пока сюда не прибудет мой адвокат.
– Мартов! – Шапокляк побагровела, и на ее виске проступила извивающаяся пульсирующая жилка. – Ты не в американском суде присяжных. Не забывайся!
– Это я уже понял: сегодняшнее мероприятие больше всего напоминает заседание «тройки» на Лубянке образца тридцать седьмого года.
На этот раз вспыхнула директриса. Она не дала отреагировать Шапокляк и, задетая за живое, выпалила сама:
– Не надо меня шантажировать тридцать седьмым годом. Никто из вас здесь сапогами признания не выбивает. Но если ты так ненавидишь нашу школу, то зачем здесь учишься?
– Ненавижу школу? Я никогда этого не говорил. Если мне не все в ней нравится, это не относится к школе в целом. У меня здесь уйма друзей. И учителя, многие из которых достойны уважения.
– Судя по дискуссиям на вашем… форуме, – директриса покосилась на Палыча, не уверенная в правильности термина, но тот одобрительно кивнул, – этого не скажешь.
– Я не говорил, что это наш форум и что мнение авторов всегда совпадает с моим.
– Так ты знаешь, кто авторы?
– Даже если знаю, это не имеет никакого значения.
Шапокляк не выдержала:
– Тамара Карапетовна, кого мы слушаем? Вы хотите пробудить в них совесть? Они не понимают, что это такое, они с ней не знакомы. Нам Ольга все ясно сказала. Достаточно, чтобы сделать выводы. Мы ждем, чтобы они обязательно раскаялись? На это можно рассчитывать от людей, способных оценить, сколько для них делается. А у этого, посмотрите – одно наглое самолюбование.
Максимка вскочил с места:
– Лариса Вячеславовна, что вы сказали про Ольгу Николаевну?
– Сядь, Коган! – приказала директриса.
Но Максим остался стоять. Женя поднялся рядом:
– Мы, кажется, разобрались и все всё поняли. Тамара Карапетовна, мы можем идти?
– Нет. Мы не разобрались, но обязательно разберемся. Идите, если вам больше нечего нам сказать.
– Нам больше нечего сказать. До свидания, Тамара Карапетовна.
За время следующего урока в кабинете директрисы по очереди успели побывать Инга, Дик, Граф и Лошак. Следственная группа работала. Каждый возвращался хмурый и озлобленный. Даже подвергающий все и вся насмешке Лошак.
После звонка на перемену из класса никто не вышел. Следующий урок – литература – должен был проходить в том же кабинете.
Макс, вокруг которого сгрудились ребята, сидел подавленный. Женька тоже был не радостный, но его мысли бродили по одному ему известным дебрям.
– Главное – не идти у них на поводу. Никто ничего не сказал и не скажет. Они ничего не смогут доказать и сделать. Поразбухают и успокоятся, – убеждала всех и себя саму Инга.
– Ты не понимаешь, – парировал Дик, который не был так оптимистичен. – Они не собираются ничего доказывать. Им нужен показательный процесс, чтобы у других отбить охоту. Как минимум свести счеты – подпортить человеку биографию.
– Они что-то на тебя ополчились, Монмартик, – произнес без насмешки (редкий случай) Лошак. – Ты что их там, Лубянками и тридцать седьмым годом запугал? Они меня спрашивают в лоб: «Кто на форуме пишет под именем «Марат»? Мартов, да?», а я в ответ Палычу: «Ой, а что за форум? Подскажите адресок, страшно интересно».
– А ты тоже… умник, – остановился возле Жени Граф. – У тебя все имена читаются как нечего делать. Мне за то, чтобы я вас сдал, Шапокляк обещала на выпускном сочинении не заваливать. А не сдам – замочит. Она еще с Лошакового посещения девчоночьей раздевалки обещает меня одарить в знак большой любви.
Монмартик молча поднял взгляд на Графа, который до этого момента упорно его бойкотировал после известных событий на изостудии. Женька прекрасно понимал, что сейчас для Графа самое время свести с ним счеты.
– Так что если получу пару на выпускном, тебе отдельное дополнительное спасибо.
– И мне, – тяжело приземлился рядом на стул Дыня. – Это я двойникового «Марата» запустил. В шутку. Ей-бо, не со зла.
– Я знал, – кивнул Женя. – Ты этим самым «ей-бо» на форуме лучше всякой подписи себя выдаешь. Ты бы хоть стиль, что ли, выдерживал, если взялся подражать.
Маша подошла к Жене сзади и незаметно для остальных положила ладонь поверх его руки, тихонько сжав.
– При чем здесь Монмартик, – возбужденно начал Макс. – Если кому-то и отвечать, так это мне. Чья идея?..
– Еще чего, – перебил его Гарик. – Только не вздумай играть по их правилам. Они только этого и ждут. Найти козла отпущения. Ни тебе, ни Женьке ничего на себя брать нельзя. Общие дела – значит, всем и расплачиваться.
– Черт, надо бы закрыть весь сайт с форумом, и все бы успокоились, – подала идею Гаврош.
– Да что я, не пытался, что ли. Еще месяца два назад. Но там уже поменяли все коды и пароли. Старые ни черта не работают, – поморщился Макс.
– Но ты им говорил, что пытался его закрыть?
– А они мне поверят?.. Только скажи, тогда однозначно спишут все на меня.
