Макс притянул жену к себе, крепко обнял и поцеловал, но Алина отстранилась, показав глазами на спину водителя.
Войдя в квартиру, Макс равнодушно огляделся, будто никогда здесь не жил. Все казалось чужим и чуждым, и женщина, которой он помогал снять пальто, тоже выглядела какой-то незнакомкой.
Возникла мимолетная неловкость, но Алина с блеском разрешила ее, отправив мужа сразу в спальню, а сама скрылась в ванной, чтобы через довольно продолжительное время появиться в своей эротической ипостаси: с волосами, распущенными по плечам, и в коротком шелковом пеньюаре.
Макс потянулся к ней, зарылся лицом в густые волосы, вдохнул исходящий от них нежный цветочный аромат… И вдруг чрезвычайно отчетливо понял, что это все не то.
Он целовал ее и ласкал, но делал это с таким же примерно чувством, как расставлял сердечки в своем телефоне.
Минуточку, хладнокровно подумал он, сердечки я ставил именно для того, чтобы получить от нее вот это. А теперь понятно, что вот это мне не надо, так какого черта? Ради чего эта нежность из-под палки?
Впрочем, раз начал дело, надо его закончить.
Погрузив ладонь в ее волосы, Макс запрокинул голову жены и покрыл ее шею мелкими и осторожными поцелуями.
«Она привыкла, что секс у нее роскошный и изысканный, как и все остальное в ее жизни, – подумал он, проводя кончиком языка по нежной коже. – а я вроде поставщик эксклюзивного товара… Что ж, в принципе, лестное сравнение».
Когда все закончилось, Алина встала с постели и принесла ему бокал вина. Макс не успел удивиться, откуда эта неожиданная забота, как она сказала:
– Надеюсь, ты понимаешь, что лучше тебе не оставаться на ночь?
– Прости? – Он резко сел.
– Если ты останешься до утра, то наша жизнь покатится, как раньше, – протянула Алина. – а мне надо еще время, чтобы принять решение…
Макс нахмурился:
– Какое еще решение?
– Как какое… Видишь, ты совсем меня не слушаешь. Я весь вечер объясняю тебе, что мне нужно понять, как я вижу для себя перспективы нашего брака и чего хочу, а ты спрашиваешь, какое решение.
– Слушай, Алина, а тебе не кажется, что лучше подумать о другом? – спросил он зло и потянулся за брюками. – после стольких-то лет брака? А? Как считаешь?
– О чем же?
– Возможно, о том, что наше счастье зависит от нас обоих, и тебе тоже надо что-то делать…
– О, начинается, – смеясь, Алина встала, завязала поясок пеньюара и подошла к большому зеркалу. – женщина отвечает за семейный очаг и должна всячески ублажать своего мужчину, что ли?
– В каком-то смысле да.
– Дорогой, оставь эти идеи пролетариату. Я не какая-нибудь низкоранговая женщина…
– Ну так я вроде тоже себя не на помойке нашел.
Алина пожала плечами и взяла с туалетного столика щетку для волос. С некоторым усилием Макс вспомнил, что раньше любил смотреть, как она причесывается.
– Видишь ли, тебе не повезло, я не принадлежу к тем убогим бабам, которые считают, что главное их предназначение в жизни – быть при мужике и что можно идти на любые жертвы ради достижения этой великой цели.
– Господи, о чем ты говоришь! Откуда вообще взялись в твоей голове эти идеи? – воскликнул Макс, хотя примерно представлял, откуда. Судя по термину «низкоранговая», жена черпала их из мутных источников психологических форумов в Интернете.
Любопытный парадокс, Алина терпеть не могла ширпотреб, а тут вдруг в таком важном деле, имея под рукой мужа, который мог бы порекомендовать ей лучшего психолога страны, полезла искать правду у каких-то сомнительных непризнанных гениев. Все равно что директор клиники Мейо, заболев, стал бы лечиться ослиной мочой.
– Солнышко, зачем ты все это затеяла, хорошо же жили? – спросил Макс и внезапно осознал, что сидит на кровати голый с брюками в руках.
Он стал одеваться.
– Вот именно. Каждый день одно и то же, и вдруг поняла, что пройдет жизнь, а я так и не пойму, чего хочу!
Макс поискал глазами носки. Видит бог, он никогда не препятствовал амбициям жены, и, если она не смогла себя реализовать, он не виноват.
– Если бы у нас родился ребеночек, ты бы нашла свое предназначение в жизни, – улыбнулся он.
– Ну вот, я так и знала! Макс, я для тебя всего лишь самка, у которой вместо мозга один большой инстинкт размножения.
– Милая, ты множество раз доказывала мне, что это не так.
– Но ты бы хотел, чтобы так было! Чтобы я зависела от секса и создавала тебе райскую жизнь, лишь бы ты спал со мной.
Макс покачал головой:
– Нет, так бы не хотел. Я сам завишу от секса, что уж тут лицемерить.
Очаровательно надув губки, Алина сказала, что он должен с уважением отнестись к ее просьбе. Если они сейчас останутся вместе, пока она не сделала выбор, то измучают друг друга, зато, когда она сама позовет его домой, он может быть твердо уверен, что это осознанное решение, а не капитуляция перед обстоятельствами.
Макс послушал эту трансляцию идей из блогов одиноких женщин с психологическим образованием и понял, что не хочет больше оставаться в чужом холодном доме.
– Алина, – он решительно взял жену за руку, – скажи, чтобы я остался, и, клянусь, я больше не уйду никогда! Я обещал быть с тобой до конца, когда мы женились, и сдержу свое слово, можешь не сомневаться. Только сейчас, прошу тебя, попроси меня остаться.
Жена убрала руку и покачала головой.
Начала что-то говорить про «сценарий, который он хочет ей навязать», но Макс, не дослушав, ушел. Надевал куртку и повязывал шарф он уже в лифте.
Половина второго ночи, транспорт не ходит.
Макс вытащил айфон, чтобы вызвать такси, и обнаружил три пропущенных вызова от Анны Спиридоновны. Стало стыдно, что, поглощенный самыми низкими инстинктами, он не удосужился предупредить тетку.
А потом еще забыл мобильник в куртке и не слышал вызовов, естественно, тетя Аня с ума сходит, куда делся племянник.
Поколебавшись немного, он позвонил Руслану, но его телефон оказался выключен. Странно, обычно брат всегда оставался на связи, как ведущий хирург клиники. Тогда Макс набрал городской номер и довольно долго слушал длинные гудки. Это слегка встревожило его, но не до такой степени, чтобы паниковать. Всегда в таких случаях люди представляют самое плохое, а потом молчание абонента получает простое и невинное объяснение.
«Наверное, Руслан забыл зарядить телефон, – подумал Макс, садясь в такси, – а тетя Аня немножко поволновалась за меня, потом поняла, что я пошел к жене, и легла спать. Вот и все. Конечно, с моей стороны свинство, что я ее не предупредил, завтра первым делом извинюсь».
Стало так холодно, что Христина почти бежала от метро домой. Пора доставать зимнюю куртку, думала она, ежась и втягивая ладошки в рукава утлой одежки, которую прямолинейная Анна Спиридоновна называла «полуперденчиком».
