– Отпусти, зар-р-раза! – Дварф взмахнул секирой, но по цели не попал. – Отпусти!
Кто-то невидимый тянул дварфа за ногу вверх, а он, отчаянно извиваясь и размахивая секирой, пытался вырваться.
Терваль стоял, держа булаву перед собой. Он ждал какого-нибудь знака или хотя бы намека, который должен был подсказать ему, куда нанести удар. Клирик медлил, боясь ошибиться, потому что возможности нанести другой удар могло уже и не представиться.
– Брось секиру! – крикнул Весперу авир.
– Чего?
Веспер снова взмахнул секирой, стараясь наугад поразить невидимого врага. Описав короткую полудугу, секира застряла, как будто угодила в комок глины.
– Отдай, тварь!..
Веспер обеими руками рванул рукоять.
В ответ послышалось утробное бурчание.
– Отдай!..
Дварф принялся дергать рукоять из стороны в сторону, пытаясь отобрать секиру у того, кто ее схватил.
Пользуясь возникшей заминкой, Ванфар подбежал к Весперу и нанес короткий и резкий удар кулаком в пустоту. Кулак не встретил препятствия. Ванфар сместился на полшага в сторону и снова ударил. На этот раз кулак угодил в податливую влажную массу. Определившись с местонахождением врага, монах принялся молотить его кулаками. С каждым разом кулаки все глубже уходили в желеобразную массу. Казалось, невидимое тело расплывается, разваливается на куски. Дважды плечи Ванфара обожгло, будто ударом плети, но монах словно и не заметил этого. Однако шестым чувством он угадал, когда невидимый хлыст снова метнулся в его сторону. Пригнувшись, монах ушел от удара и снизу ударил невидимого противника ногой.
Под ударами Ванфара тело псевдогриба хлюпало, булькало и издавало прочие влажные звуки, порой не очень приятные. Да и запах от него пошел отвратный.
Ориентируясь на удары Ванфара, Терваль обошел невидимый псевдогриб сбоку и, размахнувшись как следует, ударил его булавой.
Псевдогриб захлюпал, будто захлебываясь жидкой грязью. В разные стороны полетели склизкие ошметки.
– Проклятие!
Больше всего досталось Тервалю – клирик оказался с головы до ног заляпан мерзкой слизью.
Обеими руками ухватившись за рукоять булавы, Терваль еще раз ударил невидимого врага.
Псевдогриб – существо невообразимо глупое. Все его действия продиктованы исключительно инстинктами, первейшим из которых является потребность в еде. Но каким бы глупым и голодным ни был псевдогриб, ворвавшийся в пещеру отшельника, наконец-то и он понял, что нужно удирать. Бросив отчаянно дергающегося дварфа, псевдогриб попятился к выходу.
– Э, нет! Постой!
Веспер, как был весь в слизи, вскочил на ноги, вскинул секиру над головой, бросился туда, где Ванфар с Тервалем продолжали биться с псевдогрибом, и нанес удар, в который вложил всю свою злость и ненависть.
Будь на месте псевдогриба человек, секира Веспера, наверное, развалила бы его надвое. Псевдогриб же хлюпнул пару раз обиженно и испустил дух.
Ванфар стряхнул с рук налипшую слизь и куски аморфной плоти. Терваль с тоской посмотрел на булаву, с конца которой свисало нечто, похожее на кусок гниющей рыбы.
– Сейчас! Смотрите! – вскинул руку Хесроб.
На фоне каменной стены нарисовалось огромное бесформенное серо-зеленое тело, опирающееся на четыре тумбообразных ноги. Верхняя часть туловища была покрыта безобразными наростами, из которых высовывались тонкие плети с крючками на концах. Огромный рот с двумя рядами острых треугольных зубов, растянутый в подобии безобразной ухмылки, делал тело псевдогриба похожим на уродливую безглазую морду.
– Мы сейчас являемся свидетелями крайне редкого явления, – таинственным полушепотом сообщил Слепой Библиотекарь. – Псевдогриб становится видимым только после смерти!
– Подумаешь, невидаль какая. – Веспер сплюнул в сторону.
Псевдогриб пошатнулся и с влажным шлепком упал на пол. Тело его начало растекаться, теряя форму.
– Помыться бы. – Веспер стер со щеки слизь и посмотрел на перепачканную ладонь.
– Помоетесь, вода есть, – пообещал отшельник. – Только сначала уберите из моей пещеры мертвечину. А то ведь все равно измажетесь, когда возиться станете.
Веспер недоумевающе посмотрел на мертвый псевдогриб.
– Куда ж мы его денем-то?
– Да куда хотите, – беспечно махнул рукой Хесроб. – Только подальше.
– А может, пусть здесь остается? – предложил дварф. – Ты его своим червям скорми.
– Они столько не съедят… Да и вообще, о чем мы спорим? – отшельник недоумевающе развел руками. – Можно подумать, это я псевдогриб завалил!
Веспер хотел было еще что-то возразить – его вовсе не радовала перспектива возиться с мертвым скользким монстром, – и ему было что сказать.
Но Терваль положил конец бессмысленному спору:
– Ладно, давайте утащим его отсюда.
Вытащить мертвый псевдогриб из пещеры оказалось не многим проще, чем убить его. Мало того что непонятно было, за что тут можно ухватиться, так еще и удержать в руках склизкое тело было совсем не легко. Бесформенная плоть, казалось, расползалась под пальцами, разваливалась на куски. Вчетвером – Лигон, Терваль, Ванфар и Веспер – провозились минут сорок, прежде чем вытащили мертвый псевдогриб из пещеры, оттащили его шагов на сто и скинули в так вовремя встретившуюся на пути расщелину.
– Герой должен убивать монстров, а не хоронить их, – недовольно ворчал на обратном пути Веспер.
– Герой должен все уметь делать, – попытался возразить ему Ванфар.
– Тогда это будет уже не герой, а народный умелец, – усмехнулся дварф.
Отшельник проводил перемазанных слизью героев в дальний конец пещеры, где по стене стекала тонкая струйка воды. Плошка, подставленная под нее, наполнялась за четыре минуты. На мытье и стирку ушло около двух часов.
Все это время Хесроб беседовал с Ариэллой. О чем они говорили, никто не слышал, но сама Ариэлла осталась очень довольна беседой со старым отшельником. За неполных два часа ее мнение о Слепом Библиотекаре едва ли не полностью переменилось. Если поначалу он представлялся ей довольно неприятным, желчным старикашкой, кичащимся своими знаниями, так же как иные хвалятся богатством, то к концу их беседы девушка была совершенно очарована мудростью и добротой отшельника. И удивляло ее лишь то, что потребность делиться всем, что он имел, казалась Хесробу совершенно естественной. Более того, он верил в то, что со временем это станет нормой поведения для всех людей. И вот тогда – именно тогда, а никак не раньше – наступит тот самый Золотой век, о котором говорили древние мудрецы.
– Все дело в том, – объяснил Ариэлле Слепой Библиотекарь, – что со временем оказался утрачен первоначальный смысл выражения «Золотой век». Это вовсе не значит, что с наступлением Золотого века все будут есть и спать на золоте, как обезумевшие драконы. Нет! Золотой век наступит тогда, когда золото перестанет иметь ту власть над людьми, которое оно имеет сейчас. Золото перестанет отравлять разум и души и станет просто металлом, из которого можно делать красивые безделушки.
