– Точно, – кивнул Веспер, после чего как следует приложился к кружке с элем. – Фиал Жизни пропал. Без малого месяц тому назад.
– Да обойдет нас стороной Северный Ветер, – быстро пробормотал Морах и, выхватив из рук Веспера кружку, хлебнул эля.
Как следует хлебнул.
– Да, вот такая история, – угрюмо произнес Веспер.
– Да, – тем же тоном повторил следом за ним Морах.
– Можно мне задать вопрос? – поднял указательный палец Лигон. – Что такое Фиал Жизни и почему мы собираемся искать его в заброшенном руднике под домом уважаемого Мораха?
– Фиал Жизни – величайшее сокровище дварфов из клана Голдхеймов. – Веспер достал из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его и положил на стол. – Вот так он выглядит.
На бумаге был изображен продолговатый граненый сосуд размером чуть больше ладони, заключенный в оправу изумительно тонкой работы – это было видно даже на рисунке.
– Сам Фиал сделан из горного хрусталя, оправа, понятное дело, золотая, – прокомментировал рисунок Веспер.
– Вещица, конечно, редкостная. – Терваль вернул рисунок дварфу. – Но, надо полагать, Фиал очаровал дварфов не только своей красотой?
– Этот Фиал старше любого из ныне живущих дварфов. – Веспер сложил бумагу и спрятал ее за пазуху. – Никто уже не помнит, когда и кем он был создан. Согласно легенде, в нем заключен дух родоначальника клана Голдхеймов – Великого Лампета Голдхейма.
– То есть Фиал – это клановая святыня? – уточнила Ариэлла.
– Не только, – покачал головой Веспер. – Фиал Жизни обладает магической силой. Дварфы, как известно, не наделены выдающимися магическими способностями. Однако Фиал работал даже в наших руках! Фиал начинал светиться, оказавшись вблизи благородных металлов или драгоценных камней.
– Да, я сам это видел, – подтвердил Морах. – Фиал излучал розовый, немного матовый свет, стоило только к нему золотую монету поднести. Даже при дневном свете видно.
– Дварфы из клана Голдхеймов славятся как непревзойденные ювелирные мастера, – гордо изрек Веспер. – Фиал Жизни помогал нам искать драгоценные камни в толще гор, серебряные и золотые жилы. Но в первую очередь это, конечно, святыня, без которой клан Голдхеймов…
Дварф умолк на полуслове – то ли забыл, что хотел сказать, то ли вообще не успел придумать конец фразы. Чтобы придать ясность мыслям, Веспер хлебнул эля. Добрый был эль, но нужные слова так и не пришли в голову.
– Без Фиала Жизни Голдхеймы станут ничем не лучше других дварфов, – закончил за него Морах.
– Точно! – согласился Веспер.
– Сколько я этих Голдхеймов знаю, они только и делают, что кичатся своим Фиалом Жизни, – хитро подмигнул клирику Морах. – Мол, во мы какие! У нас даже Фиал Жизни есть!
– А что ж, ежели есть чем гордиться! – Веспер грохнул кулаком по столу так, что тарелки звякнули.
– Было, – уточнил Лигон.
– Что? – непонимающе уставился на эльфа дварф.
– Было, чем гордиться, – повторил эльф. – Ты сказал, что Фиал Жизни пропал.
– Пропал, – угрюмо кивнул Веспер. – Умыкнули недруги.
– Как это случилось? – спросил Терваль.
– Не знаю, – уныло пожал плечами Веспер. – Никто не знает. Фиал Жизни хранился в сокровищнице. Его выносили только по особо торжественным случаям. Али когда старатели отправлялись на поиски новой золотой жилы. Ну вот… Вынести его в очередной раз должны были в день четырехсотпятидесятилетия Пеноха Голдхейма. Хватились – ан, нет Фиала.
– Как же так? – удивилась Ариэлла. – Величайшую святыню клана увели у вас из-под носа?
– Без комментариев. – Веспер допил остававшийся в кружке эль.
Нет зрелища печальнее на свете, чем дварф, пьющий эль без удовольствия.
– И ты полагаешь, мы найдем похитителей в заброшенном серебряном руднике? – спросил клирик.
– Не, – покачал головой Веспер. – По старым шахтам мы доберемся туда, где живут недруги.
– Я бы предпочел идти верхом, – заметил эльф.
– Через рудник мы выйдем там, где нас не ждут.
– Так кто же украл Фиал Жизни? – не выдержав, спросила Ариэлла.
Она все ждала, что кто-нибудь другой задаст этот вопрос. Но мужчин, как водится, интересовало совсем не то, что считала важным женщина.
Все разом умолкли и посмотрели на рыжеволосую не то удивленно, не то с осуждением.
Ариэлла смутилась даже – может, что-то не то спросила?
– Я полагала, дварфам известно, кто похитители, – произнесла она негромко.
– Естественно. – Веспер достал из кармана клочок буро-зеленой кожи размером с носовой платок и кинул его на стол. – Это мы нашли в сокровищнице.
Первым обрывок кожи взял в руки Морах. Старый дварф помял кожу пальцами, ковырнул ногтем, понюхал, сказал уверенно:
– Дуэргары! – и передал клочок Тервалю.
Клирик внимательно осмотрел кожу со всех сторон, даже на просвет глянул, следуя примеру дварфа, понюхал и недоуменно пожал плечами.
– Почему именно дуэргары?
Дварфы насмешливо переглянулись.
– Порой я удивляюсь, как люди не умирают маленькими? – сказал Морах. – Если даже взрослые совершенно беспомощны!
– Она же воняет дуэргарами, – объяснил клирику Веспер.
На всякий случай Терваль еще раз понюхал клочок кожи. Пах он и в самом деле не очень приятно, но был ли это запах, присущий исключительно дуэргарам, клирик определить не мог. Хотя бы потому, что он вообще не знал, как пахнут дуэргары.
– Готов поверить на слово, – сказал он, передавая кожу Ариэлле.
Девушка сделала отрицательный жест рукой – участвовать в конкурсе на звание лучшей ищейки года она не собиралась.
– Дуэргары приходятся дварфам дальней родней? – спросила она у Веспера.
– Очень, очень, очень дальней, – внес необходимое уточнение дварф. – Настолько дальней, что никто уже и не помнит родства.
– То есть решить с ними вопрос миром не удастся?
– Красавица моя, – усмехнулся Морах. – Ты, видно, никогда не видела дуэргара?
– Не приходилось, – призналась Ариэлла.
– Забравшись жить под землю, дуэргары там окончательно запаршивели и одичали. Они такая же родня дварфам, как шакал собаке.
– Дуэргары не знают грамоты, никогда не моются и не умеют варить эль, – добавил Веспер. – В общем, начисто лишены чувства прекрасного.
– Зачем же им тогда святыня Голдхеймов? – спросил Лигон.
– Да ни за чем. Просто так – решили гадость сделать.
– В таком случае они могли уничтожить Фиал.
– Дружище, – положив локоть на стол, Веспер подался в сторону эльфа. – Я же тебе на всеобщем языке толкую: вещица магическая. Ее просто так, молотком треснув, не разобьешь.
