Вопросы господства на морях всегда воспринимались в Британии крайне болезненно. Чтобы избежать опасности, даже чисто теоретической, меры применили самые суровые. О правилах чести и прочих «мелочах» задумываться не стали. Черчилль приказал провести операцию «Катапульта». Ночью 3 июля английские моряки и солдаты неожиданно, без всякого предупреждения, напали на французские корабли, стоявшие в Портсмуте и Плимуте. Были убитые, раненые. Захватили 2 линкора, 2 эсминца, 5 подводных лодок. Экипажи высадили на берег и интернировали — как округло писали, «не без кровавых инцидентов». Предложили желающим вступать в ряды «Свободной Франции», но после случившегося добровольцев почти не было. Моряков окольными путями отправили на родину.
В Александрии старый линкор и 4 крейсера сдались англичанам. Но основное ядро флота (в том числе 4 линкора) находилось в Алжире, в порту Мерс-эль-Кебир. Его блокировала британская эскадра адмирала Сомервилла и предъявила ультиматум — перейти в английские владения или затопить корабли. Французский командующий, вице-адмирал Женсуль отказался. Пригрозил, что на силу ответит силой. Когда об этом доложили Черчиллю, он отдал приказ: «Французские корабли должны либо принять наши условия, либо потопить себя или быть потопленными вами до наступления темноты».
Но адмирал Сомервилл очень уж хотел использовать внезапность. Он открыл огонь даже раньше, чем пришел приказ из Лондона, и раньше, чем истек срок ультиматума. Французы ответили. С обеих сторон грохотали 430-мм, 350-мм, 280-мм гигантские орудия. Женсуль ринулся на прорыв. Несколько кораблей у него пошли на дно, другие были повреждены. Самый мощный линкор «Дюнкерк» вывели из строя, и он остался в Алжире. Хотя основная часть эскадры дошла до родных берегов и укрылась в Тулоне. В этом сражении погибло 1300 французов, более 300 было ранено. Через несколько дней британский флот пожаловал в Дакар. Обстрелял и бомбил стоявший там линкор «Ришелье», он также получил значительные повреждения.
По Франции покатилась волна возмущения — нет, не против немцев, не против собственного правительства. Против англичан. Их выставляли коварнейшими врагами, грабителями, пытавшимися присвоить французскую собственность. Немцы даже не стали разоружать флот, собравшийся в Тулоне. Ну а как же, французские моряки делом и кровью проявили верность новым хозяевам. Могут пригодиться против их же вчерашних союзников.
Между тем де Голль представил англичанам свой план — постепенно, по очереди отрывать от вишистской Франции колонии. «Свободная Франция» обретет собственные территории под ногами, сможет формировать там войска. Первую подобную операцию наметили в сентябре 1940 г. в Сенегале. Она представлялась простой. Союзная эскадра высадит де Голля с его отрядами, и жители колонии, конечно же, перейдут на их сторону. Англичане не поскупились поддержать десант, к Дакару подошел большой флот. Но… все задумки пошли насмарку. Ведь британский флот приходил сюда два месяца назад — топить линкор «Ришелье». С прибывшими в Дакар парламентерами «Свободной Франции» разговаривать не захотели, арестовали их. Клеймили де Голля как британского шпиона. По эскадре открыли огонь, выслали подводные лодки. Два английских линкора и два крейсера получили серьезные повреждения, и эскадра убралась восвояси.
Следующую операцию подготовили более тщательно, внесли поправки. Целью выбрали французскую колонию Габон. На этот раз обошлись без десантов. Базой для нападения стала британская колония Камерун. Отряды «Свободной Франции» подкрепили контингентами австралийских, голландских солдат, камерунского ополчения. Французские гарнизоны в Габоне ожесточенно отбивались. Но за три недели боев их сломили. 12 ноября 1940 г. местные войска сдались. А губернатор Габона Массон покончил жизнь самоубийством! Счел позорным капитулировать перед мятежником де Голлем, предпочел «сберечь честь»! Его подчиненные тоже выбирали «честь». 15 ноября де Голль приехал к захваченным в Габоне соотечественникам, уговаривал перейти на сторону «Свободной Франции» — к немалому удивлению генерала все отказались. Пришлось строить для них лагерь и содержать как пленных! Гитлеровцы терзали Францию, а ее солдаты истребляли и сажали за колючую проволоку друг друга. Из Габона деголлевцы стали продвигаться в другие владения своей родины — Экваториальную Африку, Чад.
Между тем собственную войну и собственные фронты разворачивала Италия. У нее под боком располагалась британская военно-морская база, Мальта. На десант дуче не отважился, но принялся посылать туда свою авиацию. Германия бомбит Лондон, но и Италия ничем не хуже. Благо система ПВО на Мальте была слабой, всего шесть стареньких самолетов. Но они отважно дрались с итальянцами, и ущерб от бомбардировок был совсем незначительным. А потом британские авианосцы перебросили сюда подмогу, 61 новейший истребитель. Атаки стали обходиться слишком уж дорого, и дуче прекратил их.
Он полагал, что теперь-то пришла пора воплощать в жизнь давние мечты о Римской империи. Особенно его манила Греция. Надеялся пристегнуть и Румынию — как бы «родственную», романоязычную. Немцы пускай господствуют в Западной Европе, а Италии достанется Юго-Восточная. А в дополнение к Балканам — Африка. На этом континенте итальянцам принадлежали несколько стран. В Северной Африке — Триполитания (Ливия). Плюс Восточная Африка — Эритрея, Сомали и недавно захваченная Эфиопия. С ними граничили английские колонии — Британское Сомали, Кения. А Судан и Египет разделяли два итальянских «острова». Выглядело очень соблазнительным все это подмять под себя и объединить в одну зону, «Римскую» [149].
Основной удар был намечен из Ливии на Египет. Летом 1940 г. сюда перевезли две итальянских армии общей численностью 230 тыс. солдат. Командовал ими маршал Бальбо. Изрядные силы удалось собрать и в Восточной Африке — под руководством наместника, герцога Амедея Савойского, было развернуто 74 тыс. итальянских солдат и 180 тыс. человек вспомогательных туземных войск. Противостояли им довольно жиденькие отряды. Лучшие войска Англия оттянула для сражений во Франции и собственной обороны. В колониях оставались отдельные полки, местное ополчение. Начали прибывать части из Индии, но их было еще мало.
Основная группировка под командованием Арчибальда Уэйвелла располагалась в Египте — 66 тыс. англичан, индусов и египтян. Втрое уступала противнику не только по личному составу, но и по количеству танков, самолетов. Но итальянцы действовали слишком бестолково. Перемещались туда-сюда, нерешительно топтались на месте. Уэйвелл всячески мешал им сосредоточиться, начал клевать мелкими наскоками танков, кавалерии. Итальянцы суетились, дергались туда, где их ударили, а их уже долбили в других местах. Маршал Бальбо в полной прострации докладывал, что наступать он не может, британские танки «Матильда» гораздо сильнее его легких танков, жгут их. А потом и маршал погиб совершенно нелепым образом: его самолет при заходе на посадку сбила своя же зенитка.
Но наместник Восточной Африки Амедей Савойский был иного мнения о боеспособности Англии. Убеждал правительство, что соседние колонии вполне можно захватить. В конце лета на африканских фронтах загрохотало общее наступление. Войска Амедея Савойского действительно добились успехов. Овладели Британским Сомали, вторглись в Кению и Судан. Кстати, это были единственные победы Италии во всей Второй мировой войне. А объяснялись они достаточно просто. В Британском Сомали им противостояли лишь 1,5 тыс. солдат, а в Кении и Судане 27 тыс. — без танков, почти без артиллерии.
