Второй канал – Березинский – был внутренним, соединяя реки Березину и Уллу, протяженностью 119 километров, с 14 шлюзами и 6 плотинами. И что особенно заинтересовало Сашу, он был недалеко, всего в полусотне километров, самая близкая точка по прямой – город Лепель.
Саша попросил рассказать поподробнее. Однако только один человек смог рассказать, да и то немного, остальные о канале только слышали, но сами там не были.
Саша решил сначала идти в разведку сам, взяв в проводники молодого партизана, который уже был на канале. Звали его Янек, по звучанию имя – польское, но в Белоруссии дети из одной деревни могли носить и русские, и белорусские, и польские имена.
Набрав в «сидор» консервов и сухарей, они ушли из отряда.
Янек до войны проживал недалеко от Лепеля, в деревне Брили, и местность знал хорошо, вел быстро, по хоженым тропам, вкруговую от немцев. Но даже при быстром передвижении выйти к каналу удалось только к вечеру второго дня.
Саша сначала принял канал за небольшую, метров двадцать шириной, реку.
– Вот, он самый! – Янек с гордостью показал на «реку» рукой.
– Березинский? – уточнил Саша.
– Он!
– А где шлюзы?
– Вот на этом канале, где мы стоим, четыре шлюза. Два слева от нас, два справа. Слева озеро Береза, справа озеро Плавно, дальше – Сергучский канал, он в реку Березина впадает.
– Там тоже шлюзы есть?
– А как же, батька! Три шлюза.
– И все?
– Почему же? От озера Береза еще Веребский канал идет – к озеру Проша. На нем два шлюза, и от озера к реке Улла канал Чашницкий – на нем тоже шлюзы есть. Только уж не помню, сколько.
– Эка вы размахнулись! А какой из них самый… Ну, самый главный?
– А кто его знает? По-моему – взорви любой и вся система встанет.
Саша выругался. То, что надо взорвать шлюзы, он понял. Но то, что шлюзов много, он не знал, думал – один, два… А тут их полтора десятка. Все взрывать – никакой взрывчатки не хватит.
– Ладно, Янек, переночуем, а дальше к любому шлюзу веди. Я их сроду не видел, не представляю, что это такое и как его взрывать будем.
– Да это вроде огромных деревянных ворот, только в воде.
– Дерево? Это хорошо, взрывать проще, чем металлические или, скажем, бетонные. Давай искать место для ночлега.
– А что искать? Тут мельница недалеко заброшенная. Крыша есть, переночуем.
– Веди.
Заброшенная мельница была водяной. Крышу изнутри облепили летучие мыши; их было множество, не один десяток. Они летали возмущенно над головами, выписывали в воздухе бесшумные пируэты. Мерзкие твари! Но аппетита они не испортили.
Скромно поужинав, Саша с Янеком улеглись спать. Стены защищали от ветра, и было теплее, чем на улице, но заснуть удалось с трудом. В заброшенном здании пищали мыши, слышались какое-то шуршание, чьи-то вздохи, даже шепот. Саше все мерещилось, что в здании еще кто-то есть. Он встал невыспавшийся, как и Янек.
– Ну ты и место для ночлега выбрал!!
– Прости, батька. Поговаривали в деревне, что здесь призраки живут али сам водяной сюда захаживает, только не верил я во всякую нечисть.
Съев на двоих банку консервов и по сухарю, они направились к каналу.
На берегах было пустынно – ни людей, ни кораблей на самом канале.
Километра через два Янек предупредил:
– Сейчас, за поворотом, будет шлюз.
Они немного углубились в лес и вышли к опушке в створе шлюза. Небольшой деревянный домик на берегу, видимо – для обслуживающего персонала, и сам шлюз – высокие деревянные ворота.
Саша был даже разочарован, он предполагал увидеть более монументальное сооружение, а для такого же деревянного шлюза с лихвой хватит одной минометной мины. Вопрос только в том, где ее правильно заложить. Придется понаблюдать, как работает устройство, чтобы понять его слабые места. Бинокль бы сейчас, да где его взять?
Через час из домика вышел служащий, подошел к деревянному ящику на берегу и откинул крышку. Там от непогоды скрывался электродвигатель.
Служащий включил рубильник, мотор загудел, и ворота шлюза медленно распахнулись.
Издалека, со стороны Плавно, приближалось речное судно. Саша не был специалистом по судам, но нашел, что оно было похоже на самоходную баржу. На носу баржи облокотился на турель с пулеметом скучающий немец в клеенчатом блестящем дождевике.
Вся середина баржи была занята грузом ящиков. На корме виднелась дощатая надстройка рулевого. Мерно тарахтел двигатель. Вполне мирная картина, если бы не немец с пулеметом.
Саша прикинул вес груза. Пожалуй, не меньше десятка вагонов, если на железной дороге. Только если на железной дороге охрана, дрезины патрулируют, паровоз впереди себя пустую платформу толкает, то на канале – тишь да гладь.
Саша сразу оценил важность канала. М-да, зря он сразу за шлюзы не взялся. Риска меньше, а ущерб поболе будет. Шлюз быстро не отремонтируешь, он в воде, легководолазы нужны или канал осушать придется. И то и другое – хлопотно и долго.
Суденышко прошло, ворота шлюза закрылись.
Через некоторое время Саша заметил, что справа от створок уровень воды снизился. И справа же через час подошло другое судно. Оно остановилось перед шлюзом. Уровень воды стал медленно подниматься, и когда он сравнялся с обеими створками ворот, шлюз открылся и судно пошло дальше.
М-да, слаженно система работает. И для этого телефонная связь нужна. Стало быть, ночью вполне реально заложить взрывчатку, а днем, немного в отдалении перерезать телефонные провода и рвануть. Место вполне себе глухое, подмога быстро не прибудет. Конечно, ноги уносить надо сразу. Но место для диверсии прямо-таки отличное.
У Саши даже настроение поднялось.
– Другие шлюзы такие же?
– Я на всех не бывал, – отозвался Янек. – Видел несколько, очень похожие.
– Ну все, тогда можно в отряд идти.
– Батька, у меня веска в восьми километрах отсюда. Разреши на побывку сходить? С родичами повидаюсь, домашнего поем, помоюсь.
– А если полиция зацапает?
– У нас полицаев в веске сроду не было, – гордо заявил Янек.
Саша постоял, подумал немного. Вроде бы можно парня на побывку отпустить – как в увольнительную в армии.
– Ладно, сделаем так. Иди к себе в деревню, а я в отряд. Через неделю будь у старой мельницы. Я приду с группой, взрывчатку принесем.
– Я не подведу, батька, обязательно буду.
Парень ушел, а Саша смотрел ему вслед. Временами Янек срывался на бег, видимо – не терпелось побыстрее увидеть родителей, братьев и сестер. Семьи в белорусских деревнях были обычно большие, многодетные.
