— Потому что эта женщина заплетает Сабине волосы слишком туго и у нее не хватает ума понять, что девочке из-за этого очень больно, особенно когда она ложится в кроватку, — сердито ответила Лиза. — Один Бог знает, переодевает ли она малышку по утрам. Сабина не выходит гулять на улицу, и вся одежда ей мала.
— Ей нужно было всего лишь попросить у меня денег, — рассудительно заметил Дент.
— Неужели ты не видишь, что она боится тебя до полусмерти? — парировала Лиза.
Нельзя сказать, что Дент вел себя намеренно жестоко. По его разумению, он снял с себя всю ответственность, наняв для девочки няню. А потом он в буквальном смысле забыл о существовании Сабины. Ему и в голову не приходило поиграть с ней, проверить, как за ней ухаживают, счастлива ли она, — а Сабина, вне всякого сомнения, была очень несчастна.
Словарный запас девочки ограничивался десятком слов, и она не умела играть ни с кем, кроме своей куклы. Когда они сошли вниз, малышка серьезно и трогательно посмотрела на Лизу своими большими карими глазами, которые блестели так, словно девочка вот-вот расплачется. Впечатление это лишь усилилось, когда Лиза заметила, как задрожали ее губки. Ей хотелось обнять и прижать к себе крошечное детское тельце, но она понимала, что слишком пристальное внимание со стороны совершенно незнакомой женщины может огорчить малышку еще сильнее.
Вместо этого она сказала:
— Меня зовут Лиза, и мы с тобой станем большими друзьями. Ты знаешь, что такое друзья?
Сабина кивнула и серьезно ответила:
— Долли — друг.
Лиза отвела девочку в сад и научила ее бросать и ловить мяч. Из дома вышел Дент и, к удивлению Лизы, присоединился к ним. Как ни странно, но именно он сумел вызвать первую улыбку на губах малышки, когда совершил головокружительный прыжок и упал на траву, пытаясь поймать брошенный Сабиной мяч.
Позже, когда Лиза вошла в кухню, чтобы узнать, готов ли обед для девочки, Милли сказала:
— Вы не представляете, как я рада, что эта дамочка, миссис Райт, убралась. Я все время повторяла, что она — бестолковая ленивая стерва, но его милость не обращал на мои слова никакого внимания.
— Я собираюсь выйти за него замуж, — сообщила кухарке Лиза.
Милли звонко расхохоталась.
— Уж лучше вы, чем я, — фыркнула она.
Их прервал громкий рев мотоцикла, и Лиза выскочила наружу. Сабина исчезла. Через полчаса Дент вернулся. Дочь крепко держала его за руку. Ее щечки раскраснелись, а длинные волосы растрепались и находились в полном беспорядке.
— Я прокатил Сабину на Бесси, — сообщил Дент. — Думаю, ей понравилось.
Лиза застонала. Этот человек был неисправим.
— Веселый у нас будет медовый месяц, — заметил Дент. — С Сабиной и Гэри.
— Ты ведь ничего не имеешь против, а? — поинтересовалась Лиза.
— Отнюдь. — Он пожал плечами.
Они возвращались со свадебной церемонии на серебристом «дюзенберге», некогда принадлежавшем Вите Риз. Лиза и Дент вдруг в самый последний момент решили перенести бракосочетание на несколько недель, чтобы обмануть вездесущих репортеров, которые, похоже, сочли, что это событие заслуживает самого пристального внимания.
Гостей не было. Две женщины из конторы, располагавшейся в соседнем здании, согласились стать свидетелями, и Дент вручил каждой по сто долларов.
Лиза украдкой взглянула на него. На нем был тот же лоснящийся черный костюм, в котором он нанес ей визит, — неужели это было всего шесть недель назад? Ей казалось, что с тех пор минула целая вечность. Этот невысокий мужчина, настоящий живчик, фонтанирующий энергией, в сущности, оставался для нее незнакомцем. Лиза даже не была уверена в том, что он ей нравится. Но, к собственному неописуемому изумлению, она все-таки вышла за него замуж! Вероятно, это произошло потому, что Дент не признавал условностей. С ним можно быть собой. Можно не беспокоиться о том, что она обидит его, скажет или сделает что-нибудь не так. Да, он мог ни с того ни с сего разбушеваться. Но ведь и она могла отплатить ему той же монетой. Лиза получила массу удовольствия в тот день, когда растоптала его картину.
— О чем ты думаешь? — поинтересовался Дент.
— О тебе.
— Какое совпадение — я тоже.
Дент панически боялся летать на самолетах. Свою слабость он оправдывал тем, что заявлял — у него, дескать, в голове не укладывается, как можно доверить свою жизнь трубе из штампованной стали, поднимающейся на высоту в несколько тысяч футов над землей.
— Должно быть, эти люди — настоящие безумцы, — с ноткой удивления в голосе говорил он. — Страшно даже представить, сколько всего там может сломаться!
— Твоя проблема, Дент, заключается в том, что ты слишком много думаешь, — заявила ему Лиза.
Тем не менее она с удовольствием предвкушала путешествие на корабле в Канны.
Сабина полюбила море. Пока Лиза не находила себе места от беспокойства, не спуская с нее глаз, девочка могла часами стоять на корме судна, глядя, как в кильватере пенится серая океанская вода. Малышка брала с собой куклу, чтобы и та могла посмотреть, как разбегаются из-под винтов волны, и, нахмурившись, сосредоточенно провожала их взглядом. Лиза знала, что Сабина хочет о многом расспросить ее, но пока что не может задать нужные вопросы. Когда она сказала об этом Денту, тот прочитал трехлетней дочери целую лекцию о гребных винтах, частоте вращения и сопротивлении воды. Ни Лиза, ни Сабина не поняли ни слова.
Трапезы в роскошной столовой стали настоящей пыткой. Дент считал остальных пассажиров идиотами, особенно соседей по столику: нефтяного магната из Техаса и его супругу и еще одну пару — работяг из Нью-Йорка, которые на лотерейный выигрыш купили билеты на самое запоминающееся путешествие в их жизни. Техасец отличался зычным голосом и высказывал свое мнение таким тоном, словно оно было истиной в последней инстанции. Дент либо не обращал на него никакого внимания, либо уничтожал язвительными замечаниями.
— Пожалуй, нам следует заняться обустройством концентрационных лагерей, — сказал он однажды вечером, когда техасец пустился в рассуждения о том, как это глупо — платить пособия безработным. Он называл это «баловать иждивенцев».
— Что вы сказали? — Магнат тупо уставился на Дента. Техасец носил очки без оправы, и в его маленьких глазках за стеклами читалось безмерное удивление.
— Надо поместить безработных, черных, больных и стариков в концентрационные лагеря, — дружеским тоном пояснил Дент.
У Лизы упало сердце. Она уже знала, что он собирается нанести смертельное оскорбление. И еще ей было известно, что Денту плевать на безработных. Если бы техасец заявил, что небо голубое, Дент все равно смешал бы магната с грязью просто потому, что тот ему не нравился.
— А здоровых надо заставить строить газовые печи, чтобы потом сжечь остальных.
