Сон Блума был похож на долгое путешествие по невероятно длинному, неосвещенному туннелю. Блум двигался вперед, не испытывая ни усталости, ни страха. Он знал, что рано или поздно туннель должен кончиться, и тогда он увидит… Земляничную поляну?.. Может быть.
Блум проснулся внезапно, как от толчка. В комнате все ещё было темно. Он захотел подняться и едва не свалился с узкого дивана. Только уперевшись руками в холодный пол, Блум окончательно проснулся и вспомнил, где он находится.
Прошлепав голыми ступнями по полу, Блум наткнулся на стену и, пошарив рукой, нашел на ней выключатель. Отрегулировав верхнее освещение до привычной для себя яркости, он вернулся к дивану, чтобы одеться и собрать постель.
– Проснулся уже? – спросила, заглянув в комнату, Мейла. Блум глянул на часы. Было без десяти восемь.
– Я проспал всего пару часов? – Блуму с трудом удалось подавить зевок.
– Сейчас восемь часов вечера, – развеяла его иллюзии Мейла. – Ты спал весь день.
– Извини, – смутился Блум.
– Я разве тебя за это осуждаю? – улыбнулась Мейла. – Одевайся. Я пока закажу себе ужин, а тебе завтрак. Зубную щетку и эпиляционный крем я оставила для тебя в ванной.
Когда Блум, умывшись и сведя с лица дневную щетину, вышел в большую комнату, еда была уже на столе.
Мейла переоделась в брючный костюм песочного цвета. Ее ослепительно-рыжие волосы были уложены в высокую прихотливую прическу.
– Ну, и как ты себя чувствуешь, находясь на нелегальном положении? – спросила Мейла, наливая Блуму в чашку кофе. Блум на минуту задумался.
– Честно сказать, не знаю, – признался он. – Должно быть, я ещё не осознал до конца, что же со мной произошло.
– Естественно, никаких планов на будущее у тебя пока нет?
– Вначале я хочу выяснить, удалось ли мне избавиться от наблюдения инфора… Но…
Блум замялся. На мгновение он засомневался, стоит ли вообще говорить об этом.
– Ну так что? – требовательно посмотрела на него Мейла.
– Видишь ли, – переводя взгляд с одного предмета сервировки стола на другой и при этом изо всех сил стараясь не смотреть в сторону собеседницы, начал Блум. – Если инфор следит за каждым жителем города, то ему уже известно, что в твоей квартире находятся двое человек вместо положенного одного. Даже если пока он ещё и не установил личность нового жильца, то, думаю, много времени у него это не займет.
Блум с силой воткнул нож в кубик масла и принялся с ожесточением размазывать его по тосту.
Какое-то время Мейла молча, со снисходительной улыбкой на губах наблюдала за его нервозными действиями.
– Мне кажется, ты сильно преувеличиваешь возможности инфора, – произнесла она, когда Блум, закончил наконец-то намазывать тост и, положив нож, поднес его ко рту.
– Что? – рука с тостом замерла в воздухе.
– Вести постоянное наблюдение за каждым жителем Города, – это слишком громоздкая задача даже для инфора, – пояснила свои слова Мейла. – Я вовсе не ставлю под сомнение то, что ты рассказал мне вчера. Я просто считаю, что инфор уделяет тебе особое внимание, как субъекту, который, с его точки зрения, может представлять собой некую потенциальную угрозу.
– Для кого? – положив тост на край тарелки, спросил Блум.
– Насколько я понимаю, задачей инфора является поддержание Города в жизнеспособном состоянии в течение неограниченно долгого времени. Как мы видим, со своей задачей он справляется весьма успешно…
– Более чем успешно, – вставил Блум.
– Именно так, – согласившись с ним, чуть наклонила голову Мейла. – Инфор не в состоянии самостоятельно понять и оценить все многообразие проявлений человеческой натуры. Поэтому он сам или те, кто в свое время закладывали в него программу, создали набор неких усредненных показателей, характеризующих нормальное состояние человека. Любое отклонение от этой нормы инфор автоматически расценивает как патологию, требующую от него незамедлительного вмешательства. Для него жизнеспособность Города определяется, прежде всего, стабильностью системы, которую он призван контролировать. А стабильность – это, в первую очередь, неизменность, – Мейла чуть приподняла руки и слегка развела их в стороны, словно желая показать, что в них ничего нет. – Соответствующие выводы из всего сказанного в состоянии сделать даже младенец.
– Значит ты считаешь, что инфор ведет постоянное наблюдение только за теми, кто, как ему кажется, способен вывести систему Города из равновесия? – обдумав слова Мейлы, задал уточняющий вопрос Блум.
– Подобное предположение кажется мне вполне разумным, – ответила женщина.
– Но, в таком случае, возникает вопрос, каким образом инфор выбирает тех, кто нуждается в его опеке?
– А для чего, по-твоему, в Городе существует могучая гвардия врачей-психокорректоров?
– Они, что же, все являются штатными осведомителями инфора? – в голосе Блума явно прозвучало недоверие.
– Ну, зачем же так прямолинейно? – снисходительно улыбнулась Мейла. – Психокорректоры добросовестно выполняют свои обязанности, помогая людям избавляться от мешающих им спокойно жить навязчивых идей и комплексов. Но ведь все медицинские карты с историями болезней находятся в архиве Медицинского департамента. А где расположен этот архив?..
– В сети инфора, – с пониманием прищурил глаз Блум. – А, значит, инфор может свободно проводить по ним выборку.
– Обращая особое внимание на тех, кого врачи направляют на интенсивную психокоррекцию, – закончила Мейла. Опустив взгляд, она провела пальцем по золотистому ободку на краю блюдца. – То, что ты рассказал о сеансе интенсивной психокоррекции, это просто ужасно. Я и представить себе не могла… Бедняга Люц…
– Он сам сделал свой выбор, – сумрачно произнес Блум. – Хотя, боюсь, что в этом была и моя вина.
– Что ты имешь в виду? – быстро взглянула на него Мейла.
– Если бы я не потащил его за собой на улицу…
– Если бы ты знал, чем все это закончится, то и сам, наверное, сидел бы дома.
– Ты так думаешь?
Пронзительный взгляд Блума смутил Мейлу.
– Возможно, что я ошибаюсь, – отведя взгляд в сторону, сказала она. – Если так, – то я рада.
– А тебе самой никогда не рекомендовали пройти процедуру интенсивной психокоррекции? – как бы между прочим поинтерсовался Блум.
– Скажешь тоже! – сверкнув глазами, как-то странно, как будто недобро, улыбнулась Мейла. – Десятки раз! Мне даже кажется, что любой практикующий врач-психокорректор рано или поздно направляет каждого своего пациента на процедуру интенсивной психокоррекции.
– И как же тебе удавалось этого избежть?.. Или ты просто не помнишь, как это было?
– Женщины умеют проявлять гибкость там, где мужчины не находят ничего лучшего, как только идти напролом, – улыбка Мейлы снова сделалась лукавой. – Я всего лишь периодически меняю наблюдающих за мной психокорректоров.
