– Строительством жилых комплексов. Он подрядчик.
– А в бизнесе матери ваш муж никакого участия не принимал?
– Нет.
– Это было его решение?
– Решения обычно принимает Белла Романовна. Но не думаю, чтобы Толя так уж страдал оттого, что не вовлечен в экспорт и обработку древесины. Ему нравится его работа.
– А Виктор?
– Виктор – управляющий банка. Что-то небольшое, региональное…
– И, надо полагать, аффилированное со структурой матери?
– Возможно. Я никогда не интересовалась этим вопросом.
– А что скажете насчет Александра?
– Он не живет в России, последний раз я видела его десять лет назад. Накануне отъезда. Тогда он был совсем мальчишкой.
– Это был вынужденный отъезд, насколько я понимаю?
– Да. Старуха просто выжила его. Выкинула, как щенка. Взяла – и перерезала нить. И рука не дрогнула.
– Что произошло?
– Это не моя тайна. Есть такая вещь, как этика… Она распространяется не только на профессиональную среду…
– Слишком много слов, Софья Леонидовна, слишком много слов. Просто объясните мне…
– И диктофону?..
– Считайте, что его нет.
– Но он есть.
– Неужели так сложно ответить? Он что, цинично обокрал мать? Переметнулся на сторону конкурентов? Спустил в казино семейное состояние?
– Это не моя тайна.
– Другого ответа не будет?
– Нет.
– Вы так защищаете Александра, как будто он очень вам близок. Прямо родственные души!.. Надо полагать, все эти годы, несмотря на его отъезд, вы поддерживали отношения? Назло старухе? А, Софья Леонидовна?
– Мы не поддерживали отношений.
– Почему?
– Так получилось. Мне жаль, что так получилось.
– Десять лет солидаризировались с узурпаторшей, а теперь жалеете?.. Ну, хорошо. Вы, в общем, ему не родственница. Не кровная родственница. А ваш муж? Он тоже позабыл о существовании брата?
– У него свои резоны. Я относилась к ним с пониманием.
– А к Александру не относились с пониманием? У него были причины ненавидеть мать?
– Я бы на его месте возненавидела… Если бы не была на своем.
– Вы знали, что он приезжает?
– Нет. Я узнала об этом вчера. Как и о болезни Беллы.
– Когда конкретно?
– Сразу после того, как приехала в «Приятное знакомство» с детьми.
– А ваш муж?
– Он появился позже. Днем. В городе его задержали дела. Сдача объекта. Все как обычно – аврал и штурмовщина.
– Кто вам сообщил дурные вести о свекрови? Или это были радостные для вас вести?
– Сейчас это не имеет значения. Мне сказал об этом Виктор.
– Не удивились, что он не поставил вас в известность раньше? Все-таки болезнь Альцгеймера не случается с человеком в одночасье.
– Естественно, я была удивлена. Когда отошла от первого шока. Во-первых, я – психоаналитик и могла бы помочь на первых стадиях развития болезни… Во всяком случае, хоть ненадолго замедлить ее ход…
– Вы бы и впрямь это сделали? Учитывая ваше… столь нежное отношение к Белле Романовне?
– Да. Но правда заключается в том, что вылечить Альцгеймер нельзя. Слегка замедлить ее ход – да, продлить существование пациента – да. Хотя это будет именно существование, до тех пор, пока больной человек не забудет окончательно, как правильно дышать.
– И такое случается?
– Случается разное, но исход один. Полное разрушение личности и смерть. Вряд ли Белла хотела бы себе такой судьбы. Она и в страшном сне не могла себе этого представить. Вчера, когда я ее увидела… Я впервые пожелала ей скорой смерти. Искренне и от души.
– «Скоро ты сдохнешь, гадина». Это оно? Пожелание?
– Ах, господи… Мальчишка…
– Так он не соврал?
– Единственное, чего я не понимаю, – как он мог это услышать? Я была совсем одна… Стояла в зимнем саду, перед окном. Смотрела на поле для гольфа. Метель только начиналась. Я даже не уверена, что произнесла это вслух… И вокруг никого не было. Ровным счетом никого…
– Этот парень – тот еще геморрой, так?
– Я не была бы так категорична в оценках.
– Правда?
– Его жизни не позавидуешь.
– Честно говоря, я бы тоже так помучался. Под британским флагом.
– И согласились бы пережить то, что пережил он? Смерть матери, которая произошла на его глазах.
– Я не знал этого.
– Видите ли, Лора… Первая жена Виктора, мать Марка… Она не умерла. Вернее, не просто умерла. Она покончила с собой. Марку тогда было четыре года.
– И он запомнил, как это произошло?
– Не думаю, что в подробностях. Детская психика достаточно мобильна, какие-то вещи она отказывается воспринимать, а какие-то просто загоняет в подкорку. Переформатирует в сознании. С ним не мешало бы поработать хорошему специалисту… Убрать хоть часть проблем, которые преследуют его с детства…
– И кто бы мог это сделать? Вы?
– Помочь его матери я не успела. Или просто оказалась недостаточно внимательна к ней. Лора была прекрасной женщиной, очень ранимой, очень деликатной. И… вот черт, как же я могла позабыть об этом… Она была единственной, к кому благоволила старуха. Если вообще в ее случае имеет место какая-то человеческая расположенность. Она любила Лору. По-своему, но любила. И кажется, не простила сыну того, что произошло.
– И что же он сотворил?
– Ушел к другой. Банальная история.
– Другая – это Изабо?
– Вы и это знаете? Личная секретарша старухи нашептала?
– Имеются и другие источники.
– Я осуждала Виктора. И тоже не прощала ему Лоры… Пока не увидела Изабо. Устоять перед ней не было никаких шансов…
– Не совсем понимаю, о чем вы. Она что, супермодель какая-нибудь?
– Нет. Хотя могла бы при желании сделать карьеру в модельном бизнесе.
– Красивая женщина? Вы тоже – красивая женщина. Извините.
– Это пишется на диктофон?
– Э-э-э… Да.
– Мы как-то слишком удалились от основной темы…
– Мы просто беседуем. Значит, она красивая.
