Круглов прошел по засыпанным опавшими листьями шпалам к вышке, протиснулся через полуоткрытую ржавую дверь на лестницу и почти на ощупь – внутри было темно – поднялся наверх. Люк в потолке раскрылся, Лука помог профессору забраться.
Круглов оказался в квадратном, лишенном мебели помещении. В каждой из четырех стен на высоте груди имелись окантованные железом широкие прорези. Потолок из бетонных плит был низок, Лука почти касался его макушкой. Помимо Луки на вышке находились двое солдат, один со скучающим видом курил, облокотившись на пулемет, закрепленный на станине, другой сидел на ящиках с патронами и играл в КПК.
– Здорово, Моль, – в своем «ленивом» стиле поприветствовал Лука.
– Здорово, Лука, – весело отозвался Круглов, уже свыкшийся с манерами вожака «Воли».
– Кофе-то забыл? – посочувствовал тот.
Тут Круглов вспомнил, что оставил стакан у выхода, и чертыхнулся.
– Промозгло тут у нас, – буднично пожаловался Лука. – Никаких условий для ведения боевых действий.
Он указал на потолок, где в щели между плитами зеленел мох, а на полу под щелью виднелась темная выщербленная полоса – следы дождевых капель.
– «Эх, сейчас бы супчику горяченького, да с потрошками!» – заявил Лука.
– Пойдем ко мне, – предложил Круглов.
– Не могу, однако, – развел руками Лука. – На боевом посту. Объявлена боевая готовность.
– Это с чего вдруг? – заинтересовался Круглов и подошел к бойнице.
– Да вот как-то так, – пояснил Лука. – Раз – и объявили!
Круглов выглянул в амбразуру. Хорошо сохранившаяся асфальтовая дорога тянулась от ворот параллельно забору. На противоположной стороне был еще один забор, из колючей проволоки. За ним – путаница сухих веток, сквозь заросли проступали какие-то серые железные кубы с белеющими рогами фарфоровых изоляторов. Обогнув забор, дорога ныряла в низину и там пересекалась с еще одним шоссе – тополя, усаженные по обочинам, образовывали на перекрестке рисунок, напоминающий стилизованную свастику.
Круглов полюбовался подернутыми пасмурной дымкой безлюдными пейзажами Зоны и снова полез за сигаретой.
– Ну, так все-таки, от кого обороняться-то будем? – спросил он, обернувшись к Луке.
– Хрен его знает, – пожал тот плечами. – После этого переезда теперь вся Зона о нас знает.
– Ну и кто к нам полезет? Найдутся идиоты? – Круглов показал на антенны, виднеющиеся через бойницу.
– Не очень я верю в эти его чудо-волны, – произнес Лука.
– Зря, солдат. Я, признаться, сам не знаю, как все это работает. Только начинаю входить в курс дела. Но Сахаров действительно нашел способ манипулировать сознанием, это факт. Так что твоя Зона теперь у нас на коротком поводке.
– Знаешь, друг-профессор, – недовольно ответил Лука. – Вы там себе все лавры не приписывайте. Про контролеров слыхал? Они задолго до Сахарова людям мозги крутили.
– Я контролеров ни разу не встречал, только слышал о них.
– Если бы встретил, рассказать бы уже не смог, – философски заметил Лука.
– Ну а как же тогда другие рассказывают?
– Ртом рассказывают, как еще-то? – пожал плечами Лука. – Есть контролеры, папаша, я точно знаю. И им не нужно ни вот этих антенн, ни рисунков с артефактами.
– Не спеши, солдат. Нам это тоже скоро не понадобится. Проекту «Альтернатива» не больше года. А результаты – грандиозные. И, между прочим, Дмитрий Константинович все это один вытянул. Ну, мы ему, конечно, помогали. Но это так, мелочь. А вот сейчас, получив свободу, он развернется.
– Как вам так быстро с Коалицией удалось договориться? Слово заветное знаете?
– Я там не присутствовал, – признался Круглов. – Но Сахаров умеет находить убедительные доводы.
– Это точно, – покривился Лука. – Знаешь, профессор, а ты не боишься, что у старика крыша съедет? Он ведь может нами управлять как личными рабами?
– Сахаров – ученый, – помолчав, ответил Круглов. – Он не позволит себе ничего такого. К слову сказать, Сахаров ни разу не воспользовался своими возможностями в отношении меня. Ну а для защиты проекта… В конце концов, он честно предупредил, чтобы к нам не лезли.
– Мы, товарищ Моль, сами ко всем лезть начинаем, – негромко сказал Лука.
– В смысле? – профессор удивленно покосился на Луку.
– Мы планируем идти на Станцию за Кристаллом.
– Да ладно! – не поверил Круглов.
– А чего ты вскинулся-то? Это как раз логичное продолжение вашей «Альтернативы», разве нет?
– Ну, вообще-то да… – неохотно признал Круглов. – Но только… как?
– Легко. Смотри: моих бойцов под сотню. Столько же у Якудзы. К ним прибавить ваших лабораторных мальчиков. В условиях Зоны – целая армия.
– «Секта», Выжигатель…
– Это, сам понимаешь, чисто технические проблемы. Меня другое пугает. У нас верят, что Зона может управлять аномалиями. Если она будет защищаться – что у нас есть против нее?
– Есть кое-что, – загадочно улыбнулся Круглов.
– Ну-ка, колись! – с Луки мгновенно слетела апатия, глаза загорелись азартом.
– Хочешь победить Зону, парень? – осведомился Круглов.
«Ишь ты, занервничал-то как!» – подумал он. Видя, как по-детски наивно воодушевился Лука, он наконец-то почувствовал превосходство над этим странным сталкером: в конце концов, он – ученый, исследователь, пожилой, много повидавший человек, а этот – еще мальчишка, как бы ни маскировался под эдакого Печорина.
– Так, значит, пройдем аномалии, отец? – поменял вопрос Лука.
– Пройдем, сталкер. Что такое аномалии, как не определенный тип энергии?
Лука радостно хлопнул в ладоши, бойцы уставились на него – сталкер тут же взял себя в руки, и когда, прикурив, поднял лицо от зажигалки, перед Кругловым был уже прежний Лука: спокойный, медлительный, с пустым, лишенным выражения взглядом.
– Дойдем к Исполнителю, – заявил Лука жестко. – И тогда я спрошу за все.
– За что?
– За все! – пообещал Лука, тряхнув бородой. – «Поговорю я с тобой вдумчиво да серьезно, чтобы дошел до тебя мой вопрос…» Лучше расскажи, где Лысый?
– Какой лысый?
– Напарник твой, профессор.
– А, Игнатьев! – понял Круглов. – Отправили за Периметр. Они с Сахаровым не сошлись характерами.
– Слышал я, он скандал на «Янтаре» закатил? – осведомился Лука.
– Было дело, – неохотно признался Круглов. – Так, повздорили немного.
– Видишь ли, профессор… – Лука замолчал, подбирая слова. – Сахаров считает сталкеров подопытным материалом. Но мне временами кажется, что мы все для него «кролики».
