– Тише, мыши, кот на крыше, – а кто не спрятался, я не виноват! – посверкивая глазами, таинственно прошипел Зилаша.
Ярослав соскользнул со спины саламудрика и, крадучись, прошёл по крыше, затем полез в дом через чердачное окошко.
Здесь было всё как и всегда… Пыльно и темно, и только серебристый квадрат лунного света вырисовывался на полу чердака.
Мимо ночной бабочкою порхнула Купавка, а саламудрик Зилаша, выйдя на лунный свет, потянулся и выпустил когти.
– Мм-у-ур! Поспешим же! Нам нужно срочно вниз! К домовомму-рр!
– Какой же ты, Зилаша, нетерпеливый! – прошептал Ярик, щурясь. – Осторожно! Тут же темно, не видно ни зги!..
– А зачем её видеть, эту згу? – отозвался саламудрик. – Не нужно её видеть! Ничего хорошего от неё не жди! Никто не знает, что у неё на уме, да и, говорят, она вообще безумная… А без ума она от меня, разумеется, – такого блистательного… Но, говоря по чести, глаза б её не видели, эту згу!..
Тут Ярик случайно задел гитару, брошенную на чердаке. Та ухнула, грохнула и задребезжала на весь дом. Можно было подумать, что это не гитара упала, а метеорит пробил крышу.
– Тише! Тс-с-зз! – шикнула на него Купавка, зазудев будто комар. – Если захочешь всех разбудить, лучше кричи: подъём! пожар! Это всегда привлекает внимание.
– Ну зачеммм же пожарр?! Свет мы и так зажжеммм… мур! – И тут шерсть на дракотёнке вспыхнула, а глаза испустили два ярких луча, будто его хвост воткнули в розетку.
К счастью, в доме никто не проснулся.
На цыпочках, едва дыша, дракоша и мальчик пробрались по чердаку к лазу, затем слезли вниз и прошли через сени на кухню.
Вслед за ними порхнула и Купавка. Там Зилаша настоял на том, чтобы Ярик отвалил крышку погреба.
– Нам что, туда?.. – Купавка с неодобрением глянула в пыльную дыру. – Вы что, решили стащить отсюда пару банок варенья?
Зилант едва не подавился смехом и замерцал оттенками алого и бордового цветов. Затем по приставной лесенке они спустились в подпол.
Ярик углядел дырку в тёмном углу. В неё, оглянувшись, проскользнула Купавка, потом выглянула обратно и позвала за собою.
– Нас приглашают в гости. Идём!
– Я бы с радостью, – отозвался Ярослав. – Только боюсь, я несколько великоват. Не пройду… Застряну да и мой таз туда никак не пролезет… Можно и не пытаться.
– А ты попробуй туда залезть без таза, – сострил Зилаша. – Кто ходит в гости со своим тазом?
– И в самом деле для Ярика здесь узковато, – заметила Купавка. – Вот для мышки этот лаз – в самый раз.
– В самый раз – не для нас? Но это вовсе не мышиная нора! – возмутился саламудрик. – Да и дракошки, как и кошки, с мышами не водятся!
– Они только ведут с ними задушевные беседы… – развеселилась Купавка.
– Ну и как же я тут пройду? – всё еще не понимал Ярослав.
– Просто. Бусинкою вкатишься! – пояснил дракоша. – Держи меня за хвост… только не дёргай, – Ведь я не дверной звонок! А теперь зажмурься и – вперёд!..
– Прокатилась бусинка – там где узенько! Во пещерочку вкатилась, мальчиком оборотилась! – напела Купавка.
В пещере домового
И точно. Ярик, держась за хвост дракошки, осторожно шагнул, потом его завертело-закружило… Затем Ярик открыл глаза – и оказалось, они все уже в пещерке.
Пещерка была уютная. Покатые стены её укреплялись сплетёнными, как в корзинке, прутьями. Пол устилали хорошо подогнанные щепочки. Здесь же стоял шкафчик, очень удобный. Это был старый школьный пенал. Также тут имелись скамеечки, столик и стульчики и даже посуда – из набора для куклы. Старинной работы! В эти куклы играла ещё бабушка Прасковья, когда была девочкой.
Баука встретил гостей радушно. Поставил игрушечный чайник на огонь. При этом старался не шуметь, то и дело прикладывал палец к губам и оглядывался.
– Ох-ох-ох! – вздыхал он. – Беда-то какая! Беда! А если кто узнает? Донесёт! Особенно, эти мыши! На них нельзя положиться!
– Мя-ууу! Мыши! – взмяукнул дракоша. – И тут мыши! Всё вынюхивают, везде шпионят.
– Потише, пожа-а-луйста! – взмолился Баука. – А то и сам владыка теней проведает, что мы тут замышляем… Ох-ох-ох!
И тут Баука, охая и со слезами на глазах, высказал, что было у него на сердце…
Конечно, во всём мог быть виноват только сам Морияр – Повелитель кошмаров и Владыка теней… Он захватил душу Мерлина во сне, и тот стал Моральфом! И он теперь не ведает что творит! Захватил Марабель и решил извести добрые сны, рождающиеся в Волшебной стране!
Эти сны, как известно всем, собирают на цветочных лугах в корзиночки вилы-мавлинки. Старшей же среди мавлинок всегда была Купавка. Она силою волшебства и одолень-травы переносила добрые сны в мир людей. Но теперь связь с Волшебной страной прервалась, Башня Звезды пропала!
Рассказав это, Баука заплакал. И он не мог теперь работать. Зачем баюкать, коли всё равно нет добрых волшебных снов!
– Это Морияр всё затеял! Его работа!
Тут в разговор вступила Купавка. Ведь она помнила и очень давние времена. Когда всё только начиналось, и даже то время, когда Морияр тенью отделился от Велияра.
– Ах-ах! Да… я всё помню… Хотя это было так давно, что, кажется, и вовсе не было… Тогда в Стране снов правил князь Морфей… И страна была иной. Совсем не было теней, только свет! Золотой свет! Золотой век! Цветы, журчащие ручейки, водопады и туманы в горах…
– Да-да! – перебил её Баука. – Волшебное время! Мне о нём рассказывали сказки мои пра-прабубушки и пра-прадедушки! Хоть они тогда и не жили, но им тоже рассказывали их пра-пра… о теремах с резными наличниками, о колодцах со скрипучими вóротами, да требищах, овеваемых ветрами…
– И что же случилось, как всё переменилось? – тихо спросил Ярослав.
– И откуда взялся этот Мар-Мур-Морок? – вопросил и Зилаша. – И как он вдруг всех замор-мурр-морочил?
– Ох-ох-ох!.. Вот так и переменилось… – продолжил Баука. – Люди стали возводить в яви города и ими же застраивать Страну снов. Тут магистр Маргус, сынок Морфея, решил приукрасить новые города волшебством… А Велияр задумал отстоять старую, сельскую жизнь…
– Вот тогда-то в мире и явился этот ужасный Морок!.. – прервала домового Купавка, почему-то опасливо оглядываясь. – Говорят, сам Велияр его и выпустил тенью, дабы сокрушить города. Он наделил тень силою разрушения… Да только она восстала и на Велияра. Вот тогда Морфея и стали мучить кошмары… Маргус же стал воевать с нею по-своему, отстраивая разрушенное…
