О том, что площадка для минометов устраивается на месте братской могилы, Величко вслух не говорил. Нет, вовсе не потому, что не хотел портить волкодавам настроение. Ведь не все равнодушно относятся к могилам, особенно свежим. Хотя в принципе это, скорее всего, никого особенно и не волновало бы. Война нивелирует многие чувства, стирает грань между приличным и недопустимым.
Таким образом, когда волкодавы в сопровождении курсантов поднялись на площадку, она была уже готова. Осталось только поплотнее притоптать ее, что сразу же и было сделано. Когда ног много, такая работа выполняется без промедления.
Минометы и боеприпасы к ним тоже общими усилиями быстро оказались на месте.
Редька с Редкозубом сразу заняли позицию на вершине холма. Пока еще не полностью стемнело, они воспользовались простыми биноклями, чтобы определить свои точные координаты. Таковые были уже нанесены на карту, зафиксированы со спутника. Сейчас они просто уточнялись.
Величко и Кравченко установили «Галлы» на огневые позиции и сразу начали выставлять прицелы, координируя эти действия со своими вторыми номерами.
Лесничий посмотрел на часы и сказал:
– Через десять минут конец смены. На заводе трудятся мирные люди из окрестных сел. Даем им сорок минут, чтобы разошлись. Работа у них чистая. Я сомневаюсь, что после смены они будут принимать душ. Это вам не угольная шахта.
– А где им еще мыться? – спросил Фалерро. – Дома в селах почти полностью разрушены. Водопроводов там нет. А если и есть, то не работают.
– Подождем, – согласился Сергей Ильич. – Увидим, когда народ уходить будет. Да там и работают-то с полста человек, вряд ли больше. Я не думаю, что расходиться они будут по одному.
– Три автобуса у забора стоят, – сообщил Редька. – Рядом с воротами. Наверное, людей по селам развозят, а утром собирают.
– По нынешним временам для Украины это, конечно, роскошь, – высказал свое мнение Величко, первым завершивший выставление прицела. – Впрочем, я не буду возражать, если их увезут. Даже стрелять вдогонку не стану.
– Темно уже, – посетовал Редкозуб. – В простую оптику почти ничего не видно.
– Фалерро! – обратился Величко к разведчику. – Ты бинокль командира поста забрал?
Разведчик батальона снял рюкзак и неохотно достал из него футляр. Испанец явно опасался, что снайпер волкодавов заберет у него этот трофей, поскольку командира украинского поста подстрелил именно он.
– Присоединись со своей техникой к наблюдателям. – Этими словами снайпер еще раз подтвердил, что бинокль с тепловизором – собственность Фалерро.
По смуглому лицу испанца расползлась широкая улыбка. В вечернем сумраке она была заметна только из-за ярко-белых зубов.
Разведчик стремительно, в несколько скачков добрался до вершины. Через пару секунд в наушниках шлемов волкодавов послышался отдаленный шепот. Так бывает, когда кто-то закрывает микрофон рукой. Видимо, наверху шел какой-то разговор.
– Величко, с винтовкой на выход! – раздался еще через пару секунд голос Редкозуба.
– Что там? – спросил Лесничий.
– Там, где Величко наблюдателя национальной гвардии положил, еще два типа вертятся. Бинокль с убитого сняли, нас рассматривают.
Снайпер коротко посмотрел на командира группы.
Тот кивнул и приказал:
– Работай!
До вершины снайпер добрался с той же скоростью, что и Фалерро. На этот раз у него не было надобности включать индикатор оптических систем. Величко хорошо помнил это направление. Поэтому он сразу водрузил винтовку на сошки и прильнул к мягкому наглазнику прицела.
– Вижу. Только их уже не двое, а трое. Снимать?
– Около корпусов выстрел услышат? – спросил Лесничий.
– Отдаленно.
– Есть возможность не стрелять?
– Нет. Один из них переговорку включил. Укропы нас заметили.
Лесничий не успел дать команду, как громкий выстрел пронзил плотную темноту, уже подступившую к высоте. Сразу за ним грохнули еще два. Потом, с некоторым интервалом, раздался четвертый. Видимо, один из наблюдателей успел спрятаться или был ранен, но последний выстрел снайпера завершил дело.
– Из автобусов вылезли нацгвардейцы, – доложил Редька, взявший бинокль из рук Фалерро.
У испанца не было шлема. Его доклад об увиденном требовалось повторять. Поэтому Редька решил работать без посредников.
– Из каждого по четыре человека. Всего, значит, двенадцать. Смотрят в нашу сторону, что-то обсуждают. Все вооружены, но биноклей у них нет. Даже простых. Криминала они никакого не видят. Здесь же стоит их пост. Иначе попрятались бы. Я так понимаю, что это своего рода охрана рабочих. Не от нас и не от Фалерро с Ржавым. Не позволяют никому сбежать. Вечером развозят, утром собирают. Заставляют работать. Вот, пошли!..
– Кто и в какую сторону? На этот или на тот свет? – спросил Иващенко, колдующий над своим беспилотником.
Он не поднимал глаз, просто слушал наблюдателей.
– Рабочие пошли. Тремя группами. По одной на автобус. И мужчины, и женщины. Лиц не рассмотреть. Судя по походке, больше пожилые. Перед входом в автобус им раздают какие-то пакеты. Мне трудно разобрать в бинокль. Но я бы предположил, что это американские сухие пайки. Похоже, такая у них зарплата.
– Дневная или месячная? – спросил Величко, тоже наблюдающий за этой картиной.
– Меня здесь вчера не было, – мягко ответил Редька. – Потому не могу знать, ваше благородие.
– У нас сегодня пятница, – проговорил Лесничий. – Возможно, владельцы завода перешли на еженедельную оплату труда. По американской системе. Они же там все под матрасников стараются подстроить. Почему бы и зарплату не выдавать так же, как в Штатах.
– Если бы еще она и по размеру совпадала!.. Тогда половина тех людей, которые в России прячутся, пешком бы в Киев вернулась. Так что, запускаем технику? – спросил Суматоха.
– Люди по автобусам рассаживаются? – спросил Лесничий.
– Уже почти все расселись. В одном автобусе завели двигатель. Сейчас поедут. Там уже и охрана места заняла. Все. Первые поехали.
– Запускайте технику! – распорядился командир. – Редька, докладывай результат по ходу дела! Каждое изменение ситуации.
Два беспилотника вертолетного типа почти беззвучно взмыли в воздух и стали стремительно набирать высоту. Они отдалялись один от другого, чтобы охватить глазами видеокамер как можно больший участок внизу.
– Еще один автобус поехал, – доложил Редька. – Последний за ним двинулся. Даже пытается второй обогнать на узкой дороге. Дурак водила! В кювет влетит.
– Конечно, дурак, – согласился Величко. – Попадет в аварию, придется его пристрелить, чтобы нагоняй от командования не получил.
