Он и сам оставил свою лопатку в правой руке, тогда как левая придерживала на ремне малогабаритный автомат 9А-91 с глушителем. В принципе сейчас можно было позволить себе даже стрельбу, тем более почти бесшумную. До границы было, во-первых, далеко. Во-вторых, по ту ее сторону находилась территория, контролируемая армией ДНР.
В том, что они забрались так далеко, состояла не столько заслуга, сколько беда украинских диверсантов. Здесь им поддержки ждать было неоткуда. Особенно двум последним бравым хлопцам. Просто некому уже было им помочь.
Лесничий повернул налево под прямым углом. По его расчетам, он с двумя волкодавами должен был выйти метров на двадцать пять выше укропной засады. Командир остановился, поднял бинокль, посмотрел ниже по склону и убедился в том, что все просчитал точно и вывел своих бойцов правильно.
Но тепловизор опять не позволил Лесничему понять, чем заняты диверсанты. За дорогой они не смотрели, стояли на четвереньках лицом друг к другу.
– Шестой, я первый. Чем они там занимаются? Не подскажешь?
– Первый, я шестой. Смотрю на них внимательно, но понять не могу. Руками машут. Начали после того, как их командир ушел. Ага, понял! Они в карты режутся. Один сейчас что-то сгребает. Я так думаю, что деньги. Между ними патронный ящик. На нем и играют. Азартные ребята! Им сейчас не до вас. Точно. Проигравший начал сдавать. Руки так только при этом работают.
– Хороший контингент они в свои ДРГ набирают! В карты в засаде играют! Страхуй нас, шестой. Если что, стреляй по ногам, чтобы нам далеко за ними не бегать. Мы двинули. Я сам в карточных играх не силен, консультировать их не буду. Да и времени на это у нас не осталось. Погранцы нас уже, наверное, заждались.
– Страхую.
Последние двадцать пять метров волкодавы преодолевали небыстро, об осторожности не забывали, хотя и понимали, что за бойцы перед ними. Диверсанты, конечно, опасности не почувствовали. Они были так увлечены своим занятием, что не услышали, как к ним подкрадываются.
Сергей Ильич первым вышел из кустов.
– Ну и кто тут туза в рукаве прячет?
– У нас не спрячешь! – не смутился левый диверсант и потянулся за автоматом, тогда как правый шарахнулся в сторону и упал на спину.
Так он вообще не смог бы дотянуться до оружия.
Лопатка, сжатая в ладони Лесничего, совершила стремительный круг и завершила его на руке любителя оружия, который остался без пальцев.
Другой диверсант хотел что-то крикнуть, но только смешно и слабо захрипел. Суматоха наступил ему на горло. Редкозуб набросил петлю на руки пленника и тут же связал их.
– Перевязку делать мне будешь, командир? – совершенно не смущаясь ситуацией, спросил раненый диверсант и поднял кисть, лишенную пальцев. Она была обильно разрисована татуировками. Не современными многоцветными, а синими тюремными.
– Зачем? – спросил в ответ Сергей Ильич. – Все равно скоро сдохнешь.
– Крови много потеряю. Голова кружиться будет. Идти не смогу.
– Мы тебя подвезем. На той самой машине, которую ты расстреливать собирался. Если у тебя бинт есть, можешь сам себя перевязать, пока руки свободны. – Лесничий подковырнул ногой и опрокинул ручной пулемет, ствол которого был направлен в сторону дороги. – Николай Федорович! – обратился он к Редкозубу. – Фугас внизу сними. Я машину вызываю. Спускаемся. Виктор Юрьевич, слышишь?
– Выезжаю, – коротко отреагировал на призыв Иващенко.
Засада, организованная укропской ДРГ, была ликвидирована без всяких осложнений. Настоящие профессионалы грамотно отработали против тех, кто считает, что автомат в руках уже делает из человека солдата.
Единственный прокол во всей операции состоял в том, что в микроавтобусе не хватало места для всех пленников. Не на ящики же с оборудованием и боеприпасами их сажать! Не на колени же к волкодавам.
– Возьмите пару человек с собой, – предложил тот субъект, которому Лесничий отрубил пальцы. – А остальных расстреляйте.
Он уже перемотал сам себе руку, но повязка была наложена неумело и быстро пропиталась кровью, которая стекала на разбитое дорожное покрытие.
– Мысль хорошая, – согласился Иващенко. – Ты первый в очереди на расстрел.
– А мне по хрену, – заявил беспалый тип и бесстрашно улыбнулся.
Сергей Ильич не стал обсуждать с ним эту проблему. Он просто вытащил мобильник, позвонил пограничникам и объяснил ситуацию.
– Пусть поживут еще немного. Пограничники высылают грузовик, – сказал он товарищам.
– А зачем бензин зря жечь? – выдал Иващенко и пожал плечами.
– Жизнь – штука скверная, – позволил себе пофилософствовать беспалый диверсант. – Она всегда кончается смертью. Мне лично плевать на то, раньше или позже это приключится.
Его настрой никто не поддержал.
– Где раньше служили? – спросил Кравченко. – До ДРГ?
– Не помню, – вяло ответил диверсант.
– Оно и понятно, – сделал вывод Иващенко. – Чем хуже память, тем чище совесть.
– Все они из «Правого сектора», – предположил Величко. – Бандиты, одним словом.
Командир укропской ДРГ сидел вместе со всеми. Руки его были надежно связаны.
Иващенко подошел к нему, снял с головы зелено-коричневатый берет, взглянул на кокарду и показал ее Лесничему. Тот посветил фонариком и согласно кивнул.
Кокарда крепилась на красном флажке, изображала какой-то сложный картуш в виде подковы. Поверх нее располагались две скрещенные стрелы, пересеченные ножом. Все это напоминало русскую букву «Ж». Понизу шла надпись: «De oppresso liber».
– Что это значит? – спросил Величко.
– «Свободный от угнетения». Это девиз зеленых беретов, – объяснил Иващенко. – Откуда у тебя такой чепчик? – поинтересовался Иващенко, поддевая командира ДРГ носком объемного башмака под локоть.
– Дали поносить, – с усмешкой ответил тот.
По-русски он говорил с акцентом, но не американским, а скорее западно-украинским. Да и фразу «дали поносить» американец не произнес бы. Это типичный фразеологизм.
Тем не менее Лесничий сказал сурово, как судья, выносящий приговор:
– Берет американского морского пехотинца, спецназовца. Это очень интересно. Ты захвачен на территории Российской Федерации. Естественно, без документов, во время попытки провести террористический акт. Это добавит тебе пару-тройку дополнительных статей. До конца жизни хватит.
– Ваша ДРГ захватила нас на территории Украины, – без сомнений ответил укроп. – Уже завтра об этом будет шуметь вся пресса Украины и Западной Европы.
Иващенко довольно хмыкнул и заявил:
– А кто им скажет, что вас захватили? Есть люди – есть проблемы. Нет людей – нет проблем. Вас допросят тихо, с применением спецсредств. Вы сообщите все, что вам известно, даже чуть больше, выложите все, что нам необходимо знать. А потом вас уроют.
