Полковник напряг память, а сообразительный Суматоха тут же подсказал ему номер. Селиверстов набрал его и ждал ответа так долго, что успел убрать аппарат от уха и включить громкую связь, чтобы Лесничий с компьютерщиком тоже могли слышать разговор.
Наконец-то абонент ответил. Голос его был слегка хриплым, а дыхание – сбивчивым и слишком уж глубоким. Все трое знали, что такое бывает при какой-то неравномерной физической нагрузке. Например, во время рукопашного боя или прохождения полосы разведчика, где приходится совмещать быстрые движения с немалой силовой нагрузкой. Все это обязательно перебьет дыхание, как минимум сделает его неровным даже у хорошо тренированного человека.
Волкодавы уже знали, что майор в отставке Святославов на несколько лет старше полковника Селиверстова. Значит, возраст должен сказываться на его дыхании.
– Аркадий Валерьевич? – спросил Георгий Игоревич, словно бы прислушиваясь к чему-то.
Он, видимо, ждал, будет отключен разговор или нет.
– Да, слушаю вас. Кто это?
Отключения не произошло. Значит, номер Святославова противнику еще неизвестен, иначе его уже точно поставили бы на прослушивание.
– Полковник Селиверстов из ГРУ. Мы с вами лично незнакомы, но вам большой привет от нашего командующего полковника Мочилова.
– Юра Мочилов? – переспросил Святославов. – Я был начальником штаба батальона, а он служил у нас командиром роты. Капитаном еще был. Рад услышать, что Юрий все еще в строю, да на такой должности! Передайте ему, что я за него очень рад.
– Обязательно передам. Но я звоню по серьезному вопросу.
– Я готов выслушать вас, хотя не очень уверен, что серьезные вопросы можно решить в телефонном разговоре. Это, как ни крути, открытый канал.
– Не совсем так. Наш разговор на контроле спутника ГРУ. Если вдруг кто-то подключит прослушивание, то наше общение автоматически прекратится. Имейте это в виду.
– И никак невозможно?..
– Никак. Прослушивание исключено. Технологии, позволяющие вести его, пока еще не созданы. Но я продолжу, чтобы время не терять. Вашей личностью, Аркадий Валерьевич, сильно заинтересовались в СБУ и в МВД Украины. Не только, конечно, ею. Речь об одиннадцати отставниках спецназа ГРУ, которые в настоящее время работают в Новороссии инструкторами учебных подразделений по подготовке ДРГ. Кстати, все эти личности перечислены в списке, представленном украинцам конторой, расположенной в Лэнгли. Она живо интересуется отдельными офицерами в связи с их прошлой службой. Именно потому вас планируется не ликвидировать, а похитить и передать матрасникам. Но и самим укропам вы сильно насолили. Видимо, им очень не нравится качество подготовки ваших курсантов. Эти ребята действуют не хуже настоящего спецназа, и справиться с ними чрезвычайно сложно. В противовес вам на Украине создана целая школа ДРГ. Называется она «Рарог».
– Странное название. Хотя оно, вероятно, как-то связано с гербом Украины. Но это их дела.
– Да, название странноватое. Но список, как я уже сказал, состоящий из одиннадцати отставников спецназа ГРУ, возглавляете вы. Нет, не по порядку номеров, поскольку он составлен по алфавиту, а по качеству, как мы понимаем, работы.
– Спасибо укропам за высокую оценку. Хотя я и стараюсь, но годы уже не те. Теперь я не могу дать своим курсантам той подготовки, которую когда-то получали наши солдаты. Нет у меня соответствующей боевой формы. Да и времени нам предоставляют немного. Выпуск каждые пять месяцев. За это время подготовить настоящего спецназовца невозможно.
– Украинская сторона лепит своих спецназовцев за две недели. Под американским руководством.
– Вот потому от них и толку нет. У нас вчера какая-то группа из трех человек пыталась прорваться к своим. Захватили грузовик, проехали через расположение нашего батальона и выскочили на блокпост. Неужели трудно было предположить, что дорога перекрыта? Нет, полезли. Нарвались на гранатомет и пулемет. Вот она – двухнедельная подготовка. Чувствуют себя суперменами, встают в полный рост, чтобы выстрелить один раз непонятно куда. А серьезной подготовки-то нет никакой. Только одно название – разведывательно-диверсионная группа. Мы в неделю по паре штук таких ловим. Можно было бы просто выпороть и отпустить, но они на мирном населении отыгрываются. Приходится отдавать под суд.
– Вы правильно оцениваете уровень матрасной подготовки. Тем не менее придется вам приготовиться к встрече еще одной или даже нескольких объединенных украинских групп. Сможете радушно принять?
– Есть какие-то конкретные данные? Количество бойцов, вооружение, задачи и прочее?..
– Я же сказал, что вы, Аркадий Валерьевич, числитесь первым в списке. Именно на вас началась планомерная охота, организованная на самом верху. Диверсанты будут из той самой школы «Рарог». К сожалению, у нас нет никаких данных о ней. Мы не знаем место ее дислокации, состав, общее количество курсантов. Известно только, что инструкторов украинцам предоставил небезызвестный блок НАТО. Это большей частью американцы, канадцы и поляки. Их, как я понимаю, немало. При таком количестве инструкторов не исключено даже увеличение времени подготовки. Две недели натаскивали раньше, когда существовала школа «Тень».
– Да, я про нее слышал. Эта школа, кажется, уничтожена, да?
– Ликвидирована только головная ее часть, которая готовила диверсантов для работы в России, в частности в Крыму. Но осталась низовая. Ее выпускники мотались по тылам Новороссии и проводили карательные мероприятия среди мирного населения. У нас тогда просто не хватило физических сил для уничтожения всей школы. По сути дела, против них работала только одна наша группа – семь человек. Все бывшие офицеры спецназа ГРУ.
– А почему бывшие? – задал Святославов естественный вопрос.
– Извините, Аркадий Валерьевич, я представился не полностью. Я, параллельно основной должности, сейчас возглавляю частную военную компанию «Волкодав». Наша боевая группа состоит из семи бывших офицеров спецназа ГРУ. В настоящий момент мы заинтересованы в уничтожении школы «Рарог». Задача нам поставлена конкретная – не позволить захватить инструкторов учебных подразделений, наших и ваших бывших сослуживцев. Вашему командованию уже была отправлена ориентировка о намерениях украинской стороны.
– Вот теперь понятно…
– Что понятно? – уточнил полковник Селиверстов.
– Нашему комбату поступил приказ усилить охрану учебки и меня лично. Я теперь даже по расположению батальона хожу в сопровождении трех автоматчиков.
– Это хорошо, – заявил Георгий Игоревич. – Значит, на наш сигнал последовала адекватная реакция. Тем не менее я вас попрошу на два-три дня проявлять повышенную бдительность.
– Почему только два-три дня? Что потом изменится, товарищ полковник?
– Через два-три дня мы окажемся у вас. Прибудем скрытно.
– Можно спросить, какова цель вашего приезда? Хотя я, кажется, уже догадался.
