— Во сколько у вас рейс? — спросила она, понимая, что пора возвращаться к реальности.
— В пять часов.
— Если вы хотите еще немного поработать, вам лучше собрать вещи сейчас.
Какое-то время Макс пристально на нее смотрел, отчего внизу ее живота начал разгораться огонь.
— Да, вы правы, — наконец сказал он и пошел наверх, перешагивая через ступеньку.
Сидя на краю ванны, Руби терпеливо ждала, когда София почистит зубы. Она предложила ей помочь, но девочка возмущенно заявила, что уже большая и может сделать это сама.
Руби слышала, как в три часа Макс покидал палаццо. Его самолет уже сейчас, наверное, над Ла-Маншем.
Он даже не попрощался с ней.
Почувствовав укол боли, она проигнорировала его и отвела Софию в ее спальню, где их ждала Фина.
— Ты выглядишь усталой, девочка.
Руби взъерошила волосы Софии:
— Не понимаю почему. Она хорошо поспала днем.
Фина улыбнулась и наклонила голову набок:
— Я говорю о тебе, моя дорогая.
Руби пропустила это мимо ушей.
— Я почитаю Софии книжку и уложу ее спать, — сказала пожилая женщина, — а ты можешь отдохнуть в гостиной.
Руби покачала головой. Последнее, что ей сейчас нужно, — это слоняться без дела.
— Это моя работа, Фина…
Хозяйка дома заставила ее замолчать, властно подняв брови.
— Я хочу побыть со своей внучкой. Ступай, — с улыбкой сказала Фина.
На это ничего нельзя было возразить, поэтому Руби просто кивнула и покинула спальню Софии. Когда она вошла в гостиную, свет заходящего солнца, проникающий в окна, на мгновение ослепил ее, и она больше ничего не увидела. Затем перед ее глазами возникло темное пятно, которое быстро начало принимать знакомые очертания.
Лицо Руби вытянулось от изумления.
— Но вы же собирались вернуться в Лондон!
Макс повернулся к ней, но при таком ярком свете она не смогла прочитать выражение его лица.
— Собирался.
— Что изменилось?
— Ничего… и все.
Макс подошел к ней ближе, и она обнаружила, что он не в костюме, а в джинсах и легком джемпере. Он выглядел так сексуально, что ее пульс участился.
— Когда я сегодня продолжил переделывать план атриума, используя ваши идеи, я понял, что мне нужно быть здесь, а не в Лондоне. Чтобы сделать что-то стоящее, источник вдохновения должен быть перед глазами. Я полдня бродил по городу и рассматривал здания, которые знал всю свою жизнь. Сегодня я их увидел словно в первый раз.
— Каждому из нас нужно когда-нибудь отбросить предубеждения и предрассудки и посмотреть на мир другими глазами.
— Это моя мать вас научила?
К ее удивлению, он не хмурился, а еле заметно улыбался.
Один уголок рта Руби приподнялся в кривой улыбке.
— Я вполне способна додуматься до такого без посторонней помощи.
Рассмеявшись, Макс направился к двери.
— Пойдемте, — сказал он.
Руби нахмурилась, но последовала за ним.
— Куда? — спросила она.
У двери он повернулся и посмотрел на нее:
— По моей вине вы вчера не посмотрели Венецию на закате. Я подумал, что будет справедливо, если я вам сегодня это возмещу.
Глава 11
Когда они сели в лодку на пристани перед палаццо его матери, Руби помогла Максу убрать швартовы и кранцы, хотя он ее об этом не просил. Она провела в Венеции всего неделю, и никто ее этому не учил. Должно быть, она просто понаблюдала за его действиями и сама поняла, что к чему. Макс в очередной раз восхитился ее сообразительностью и ловкостью.
Она молча сидела на корме в самом простом из всех нарядов, что он на ней видел. Сегодня на ней были капри, кремовая блузка с рюшем и легким кардиган, наброшенный на плечи. Она любовалась фасадами зданий. Освещенные заходящим солнцем, они были словно покрыты листовым золотом.
Ему было трудно отвести от нее взгляд, но он должен был это сделать. Руби Лэнг кажется живой, веселой и безобидной, но она опасна. Без всякого умысла она проникла сквозь защитную стену, которой он окружил свое сердце. Ему следует держать ее на расстоянии.
«Тогда какого черта ты пригласил ее сегодня на прогулку?» — прозвучал тихий голос в его голове.
Потому что она это заслужила. Вчера вечером он вел себя как полный идиот и должен загладить свою вину перед ней. Он обещал показать ей Венецию на закате и собирается сдержать свое слово.
«Давай продолжай себя обманывать. Говорить себе, что ты не хочешь побыть с ней наедине. Что ты не хочешь, чтобы она разрушила эту стену, из-за которой ты не можешь дышать полной грудью».
Чтобы прогнать эти мысли, Макс решил играть роль экскурсовода. Подозвав Руби ближе к себе, он начал показывать ей достопримечательности. Они минут десять непринужденно разговаривали об истории и архитектуре, но это не помогло ему отвлечься. Он с ужасом ждал того момента, когда солнце полностью скроется за горизонтом и их окутает кокон темноты.
Он должен помнить о том, что Руби ему не подходит. Ее вчерашняя реакция доказала, что она убегает, когда на ее пути возникает малейшая трудность. С такой женщиной невозможно построить серьезные отношения.
Немного сбавив скорость, Макс посмотрел на Руби:
— Почему вы так часто меняете работу?
Она перевела взгляд со здания на него.
— Я уже говорила вам, что хочу найти свое призвание, как мой отец. Как вы.
Он пропустил вперед лодку, которая плыла быстрее их.
— Работа должна подходить вам на все сто процентов?
Руби удивленно улыбнулась:
— Разумеется. Как можно всю свою жизнь заниматься тем, что не доставляет тебе удовольствия?
— Так живут миллионы людей.
Она покачала головой:
— Я хочу от жизни большего. Мне надоело довольствоваться крошками. Мне нужно целое пиршество.
Макс кивнул. Он это понимал, но она не учла еще кое-что.
— Что бы там ни говорила моя мать, я не был полностью уверен, что мое призвание архитектура, когда пришло время выбирать для себя профессию, — сказал он, сворачивая в более широкий канал. — Она мне нравилась, но я не был уверен, что хочу ею заниматься всю свою жизнь. Иногда мне кажется, что я выбрал ее только для того, чтобы произвести впечатление на своего отца.
Ее глаза широко распахнулись.
— Архитектура не ваша страсть? — изумленно прошептала она. — Если так, я бы с удовольствием посмотрела на вас за работой, которая вам по-настоящему нравится.
