— Никаких проблем. Сегодня же и доставим.
— Лучше бы завтра, в первой половине дня. Я сегодня на службу уже не вернусь.
— Как скажете, — заверил хозяин.
Еще бы ему не обхаживать Шестакова. Такие покупатели далеко не каждый год встречаются, не то что день. Поэтому доставочку можно и за сотню верст организовать, не только на окраину Киева.
— Прошу прощения, господин прапорщик, — вдруг обратился к Шестакову полковник. — Вы позволите взглянуть на вашу кобуру?
— Да, конечно, — растерянно ответил прапорщик, отстегивая кобуру от ремня.
— Хм. Оригинально. Ничего подобного я не встречал. Сами придумали?
— Да тут ничего такого особенного, — пожал плечами Шестаков, — просто носить эту бандуру на плечевом ремне неудобно. С одной стороны приходится придерживать шашку, с другой болтается «маузер». А с зажимом вполне нормально, и ничего не мешает.
— Вот такая-то простота порой куда эффективней получается, нежели что-то сложное и мудреное.
Шестаков вернул кобуру с «маузером» на место, попрощался с хозяином магазина и вышел на улицу. Странное дело, полковник направился следом. Причем было совершенно очевидно, что нацелился он именно на прапорщика. Интересно, что это за фрукт? Мало ли, как все обернется, все же война, шпионы, чтобы им пусто было! Вдруг им понадобился молодой и глупый прапорщик.
— Простите еще раз, — окликнул его полковник, оказавшись на улице.
— Да?
Шестаков обернулся, попутно решив, что надо бы вернуться и обзавестись «браунингом». Машинка недорогая, зато надежная и компактная. Для скрытного ношения лучше и не придумаешь. Кстати, относится к классу, который тут может купить абсолютно любой. Даже конченый псих, если только не напугает хозяина оружейной лавки.
— Позвольте полюбопытствовать, для кого вы покупаете такое большое количество оружия? Вы говорили так, словно приобретаете его для подчиненных, а между тем у вас в подчинении не может быть офицеров.
— Я прошу прощения, господин полковник, но хотелось бы знать, с кем я говорю? И в связи с чем вызваны; ваши вопросы?
— Полковник Федоров, артиллерийский комитет Главного артиллерийского управления. А связь? Признаюсь честно, обуяло любопытство.
Угу. Или полковника очень уж заинтересовал тип, проговорившийся, что покупает оружие для подчиненных. А значит, может оказаться кем угодно, от бунтовщика до провокатора и шпиона в едином лице. Но с другой стороны, доставку оружия прапорщик просил организовать на территорию полка. Даже уточнил, что на службе будет только завтра. Вот и надо бы разузнать получше, чтобы не поднимать тревогу попусту.
А есть и еще один вариант. Он, этот полковник, и есть тот самый шпион и занимается самой банальной вербовкой. Вот офицер покупает целый арсенал. Для чего? Да мало ли. Ну а если что-то не совсем законное или даже совсем незаконное, тогда его можно подцепить на крючок. Конечно, как-то это все топорно, но…
— Федоров? — вдруг начав догадываться, удивленно произнес спрашиваемый.
— Простите?
— Кхм. Прапорщик Шестаков, запасной батальон Сорок седьмого пехотного Украинского полка. Полковник Федоров. Простите, это не вы занимались разработкой автоматического оружия?
— А вы откуда знаете?
— Ну, никто из этого государственную тайну не делал, а земля слухами полнится. Значит, все же вы. Господин полковник, позвольте пригласить вас ко мне домой на обед. Моя… Ну скажем так, супруга будет рада гостю. Нда. Понимаю, как это звучит. Просто, первая любовь, потом жизнь разбросала, а три месяца назад она потеряла на фронте мужа. Ну, не пристало вот так-то сразу под венец.
— Вы напрасно оправдываетесь, господин прапорщик. Однако меня удивило ваше такое скоропалительное решение.
— Оно не скоропалительное, и я могу вас в этом убедить. Просто у меня есть кое-какие идеи, но я не инженер, а потому не способен ни грамотно их подать, ни воплотить сам. Думал, на службе обязательно повстречаю дельного офицера и выложу все ему. А тут такая встреча. И потом, даже если это бред, мои домашние прекрасно готовят, а вы наверняка в командировке.
— Уговорили. Только и вы уж поведайте, для чего вам понадобился целый арсенал?
— Обязательно, — подзывая извозчика, каковых в центре было предостаточно, пообещал Шестаков. — Так вот, господин полковник. Про винтовочный голод я вам рассказывать не буду. Пожалуй, вам это известно лучше, чем мне.
— Однако…
— Бросьте, господин полковник. Извозчик. Слышь, братец? Ну-ка расскажи, о чем шепчутся на улицах про нашу армию? Давай, не стесняйся. Правду скажешь, полтинник накину.
— Знамо дело, что бают, ваше благородие. Мол, ружей у наших солдатиков нету. Одна на десяток. Оттого они германца одними лопатками да кулаками бьют. А кабы имелись те ружья, так уж в Берлине были бы. Чай, значит, с их бабами пили бы.
— Заработал свой полтинник, братец. Только скажи тому, кто тебе эту брехню втемяшил, что винтовок и впрямь не хватает, да не все так плохо, на троих две выходит, и это правда.
— Ага. Понял, вот так в морду ему и скажу, ваше благородие.
— Так-то, господин полковник. Шила в мешке не утаишь. Оружие это я купил для моих солдат. Чтобы обучить их им пользоваться и отправиться с ним на фронт. Есть у меня одна задумка. Но вы правы, об этом лучше приватно.
…Ирина и впрямь обрадовалась гостю. Она вообще всегда отличалась общительностью, радушием и гостеприимством. А тут незнакомый город, Иван все время пропадает на службе или в своем кабинете. Нет, ей, конечно же, время уделяет, но не сказать, что так уж любит гостей. Да и изматывается он настолько, что чуть добравшись до койки, тут же проваливается в крепкий сон.
Правда, потом даже по лбу постучала, мол, кто так делает, дубина ты стоеросовая. Разве можно хозяйку перед фактом ставить — а ну, давай на стол мечи, что есть в печи. Оно же для начала должно в печи оказаться, чтобы было что метать. Ну да, слава богу, выкрутилась, не осрамилась.
После обеда Шестаков увел Федорова к себе в кабинет и уже здесь, в спокойной обстановке, поведал ему о своем намерении создать разведывательно-диверсионную группу. Озвучил собственное мнение относительно целей и задач, решаемых подобными группами.
— То есть вы не верите, что если вы обратитесь с вашими предложениями по команде, то сможете добиться чего-то дельного? — поинтересовался полковник.
— Вообще ничего не добьюсь. А вот если дойдет до германского командования, то они могут уже через месяц запустить целую школу по подготовке таких подразделений и буквально завалят фронт своими диверсантами.
— Вы настолько высокого мнения о германцах?
— И они этого заслуживают. Поверьте мне. Я не говорю, что у нас все плохо. Но нас сначала должен жареный петух пониже спины клюнуть, чтобы мы зашевелились. Что-то делать планомерно мы не умеем. Ну вот хотя бы скажите, неужели не было понятно, что имеющегося количества винтовок недостаточно? Русско-японская нас ничему не научила? Или думали — малой кровью и на чужой территории? А как насчет того, что только на моей памяти через наш учебный батальон прошло больше сотни вчерашних рабочих? А кто будет стоять у станка и ковать оружие? Крестьянин с сохой? Ведь я уверен, что в армию забривают всех подряд, не разбираясь, какая квалификация у рабочего.
