Штырь прислушался – и в самом деле тихо. Ни единого звука. Как будто уши ватой забиты.
– И что вы собираетесь делать? – спросил шепотом Штырь.
– Если путник всплывет прямо под домом, то нам конец. – Голос у Доктора был не сказать чтобы грустный или испуганный, но озабоченный. – Нужно увести его в сторону. Если он всплывет, например, в этом бочаге, то после надолго уйдет на дно.
– И как же вы собираетесь его выманить? – спросил Штырь.
– Очень просто.
Доктор взял лежавший на траве прутик и хлестнул им по воде. Раз, затем еще раз.
Штырь почувствовал, как почва у него под ногами заколебалась, будто кто-то невообразимо огромный, заснувший и оказавшийся во время сна засыпанным землей, проснулся и начал ворочаться. Колебания были едва заметными, но в них чувствовалась скрытая мощь, которая, вырвавшись наружу, была способна снести все на своем пути.
Вовсе не собиравшийся присутствовать при подобного рода демонстрации. Штырь вскочил на ноги.
– Сядь! – махнул на него рукой Доктор.
И в этот момент земля под ногами взбрыкнула, как норовистый конь. Штыря подкинуло в воздух и опрокинуло на спину. Сталкер приподнялся, опершись на локоть, и увидел, как из бочага, возле которого сидели Доктор с Бенито, взметнулись вверх столбы воды. Как будто глубинная бомба рванула. Округлые бережки вывернулись наружу, точно края пробоины, оставленной в железном листе бронебойным снарядом. А затем из ямы вынырнуло нечто, чему Штырь не мог даже определения подобрать. Оно было сине-зеленое, склизкое, пупырчатое и абсолютно бесформенное. А еще огромное. Невообразимо огромное! Не укладывалось в голове, как такая громадина могла вынырнуть из бочага чуть более шести метров в диаметре. И с каждой секундой это нечто становилось все больше и больше, поднималось ввысь и расползалось в стороны.
Можно ли сказать, что ужас объял Штыря? Нет. Это был не ужас, а некое иное состояние, не имеющее названия, – точно так же, как и то, что его породило. Штырь вскочил на ноги. Из глотки его вырвался крик, разорвавший тишину, странную тишину, в которой разворачивалось все это страшное действо. Штырь кинулся бежать по ходящей ходуном под ногами земле, перепрыгивая через небольшие бочаги, огибая те, что побольше, продираясь сквозь цепляющиеся за штаны колючий кустарник, ребром ладони сламывая чахлые деревца. Прочь! Прочь оттуда, где рвалось на свободу то, чему не существовало названия!
Доктор и Бенито, сидевшие на краю бочажка, обернувшись, посмотрели вслед убегающему сталкеру.
– Ты не переборщил? – спросил у Доктора зомби.
– Да нет, все нормально, – махнул рукой тот. – Километр-другой пробежит и придет в себя.
– Наверное, можно было попробовать сначала поговорить, – не очень уверенно заметил Бенито.
– Я уже попробовал, – Доктор наморщил нос. – Толку никакого. Парень слишком самоуверен. Настолько, что не видит даже явной опасности. Может быть, сегоднешний день его хоть чему-то научит.
– Сомневаюсь, – покачал головой зомби.
– А о чем ты тогда с ним собирался говорить? – удивился Доктор.
– Это я тебе предлагал с ним поговорить. Ты человек, тебе лучше знать, как убедить другого. Меня-то он вообще ни во что не ставит. Только делает вид, что ему рядом со мной находиться не противно. Ты замечал, он всегда отворачивается в сторону и нос морщит, когда я рядом с ним сажусь? А между прочим, от меня так потом не разит, как от него.
Последнее было сказано с особой обидой – Бенито гордился своей чистоплотностью. А вот одеваться по-человечески, как и всякий зомби, не любил. Доктор даже предполагал, что намеренная небрежность в одежде, если не сказать более – стремление выглядеть оборванцем, была своеобразной неосознанной формой протеста со стороны зомби, желавшего подчеркнуть свою инакость, свое отличие от людей. Хотя получить подтверждение сей красивой гипотезе он так и не смог. Все зомби, включая Бенито, которых он пытался проинтервьюировать по теме, делали вид, что не понимают, о чем их спрашивают. Вот и делай, что хочешь.
Доктор решил не развивать начатую тему. Он поднял прутик, который все еще держал в руке, и дважды тихонько ударил им по стоячей воде в бочаге.
Не прошло и минуты, как на травку, что по бережку, выпрыгнуло маленькое существо. Ростом оно было в две ладони. Стоя на согнутых коленками назад задних лапках, передние лапки существо прижимало к груди. В сочетании с вытянутой мордочкой, большими грустными глазами и бледной, как у альбиноса, голой кожицей, все это создавало впечатление несчастного, забитого существа, бог знает как выживающего в этом страшном мире.
Бенито протянул указательный палец, явно намереваясь коснуться им странного существа. Альбинос плотнее прижал передние лапки к груди и злобно зашипел.
– Эй! Эй! – окликнул зомби Доктор. – Ты что, забыл, фикта трогать нельзя!
– Поэтому и хочется, – с обидой вздохнул Бенито, убирая руку.
– Ну-ну, – насмешливо посмотрел на него Доктор. – Потрогай. Потом неделю кошмары даже днем мучить будут.
– Удивительно, – задумчиво посмотрел на фикта зомби. – Как такой кроха может внушать другому существу, которое гораздо крупнее и умнее его, кошмары, доводящие до безумия?
– Форма самозащиты, – ответил Доктор. – Сам по себе фикт совершенно беспомощен. Но напугать до полусмерти может любого. Весь фокус в том, что он не транслирует какие-то конкретные образы в мозг потенциального агрессора, а, используя мощный пучок альфа-волн, приводит в состояние возбуждения определенный участок головного мозга, который после этого сам выполняет всю необходимую работу. То есть существо, подвергшееся ментальной атаке фикта, по сути, само себя пугает.
Фикт подскочил поближе к Доктору и недовольно пискнул.
– Да-да, – кивнул Доктор. – Я помню, о чем мы договаривались. Ты сегодня отлично поработал.
Он достал из кармана шоколадный батончик с начинкой из карамели с орехами и протянул его фнкту. Тот проворно выхватил лакомство из руки Доктора, зубами разодрал блестящую упаковку и тут же, присев на задние лапки, принялся грызть шоколад. При этом грустные глаза фикта то и дело блаженно закатывались.
– А что, если он сейчас нам в мозги свою альфа-волну пошлет? – Бенито покосился на жадно жующего шоколад фикта.
– С чего бы вдруг? – удивился Доктор.
– Ну, мало ли... – Бенито сделал неопределенное движение кистью руки, которое, по замыслу, должно было выразить все его сомнения. – Фикт все-таки тварь неразумная.
– Неразумная, говоришь? – Доктор вскинул брови. – Как же тогда я сумел с ним договориться?
Бенито снова посмотрел на безучастно жующего шоколад фикта и озадаченно поскреб ногтями в затылке.
Глава 17
Придя в себя, Штырь никак не мог вспомнить, что же его так напугало. Ну да. Док говорил о каком-то путнике, который может устроить страшное разрушение, ежели вынырнет из болота прямо под домом. Так. Да, он вроде как видел вылезающего из бочага путника. Но как тот выглядел, Штырь, как ни старался, вспомнить не мог. Впрочем, о том, что никто не может рассказать ничего вразумительного о путнике, Док тоже упоминал. Но ведь сам Док и мертвяк остались сидеть возле бочага. А Штырь почему-то бежал. Трусливо и позорно. Или же, напротив, это было разумное тактическое отступление?
