Тлалок, бог дождя и воды, правил Тлалоканом, Южным Раем. В его царство попадали души тех, кто совершил самоубийство, был убит молнией, утонул или умер от проказы, ревматизма или водянки – болезней, связанных с Тлалоком. Тела не кремировали, а хоронили и на могилу клали сухую ветку, которая должна была зазеленеть, когда душа прибудет в свой рай. Прежде чем опустить тело в могилу, родственники смазывали лицо покойного жидким каучуком и украшали его лоб синей бумагой. Имитация пряди волос, также изготовленная из бумаги, крепилась к затылку, затем вокруг плеч оборачивалась бумажная накидка, а в каждую руку клали по деревянному посоху.
Владения Тлалока были страной вечной весны, где всегда цвели цветы и не было нехватки в пище. В доацтекской фреске из Теотиуакана мы видим, чем души занимаются в Тлалокане. Крошечные человечки (изображающие души умерших) бродят вдоль рек, среди гор и деревьев, увеселяя себя разными способами. Некоторые играют или плавают в реке, другие собирают цветы или ловят бабочек. Судя по изображению свитков, выходящих у них изо рта, некоторые поют. Многие фигурки держат зеленеющие ветки.
Люди, умиравшие в преклонном возрасте или вследствие причины, которая не позволяла им рассчитывать на пребывание в раю, направлялись в подземный мир Миктлан (Место Мертвых), который находился далеко на севере и в котором правил Миктлантекуитли, бог, носящий маску с черепом… весь покрытый человеческими костями.
Чтобы добраться до подземного мира, души должны были пройти через восемь преисподних. В девятой обитали Миктлантекуитли и его супруга. Каждый этап путешествия сопровождался трудностями. Сначала душа должна была пересечь широкую и быструю реку. Для этой цели нужен был рыжий или желтый пес. Собаки такого цвета содержались дома и умерщвлялись на похоронах. Во второй преисподней душе предстояло пройти между двумя горами, которые то и дело сталкивались. В третьей преисподней душа должна была вскарабкаться на гору из обсидиана. В четвертой – пройти через места, где дули ледяные ветра, режущие как обсидиановые ножи. В пятой преисподней реяли флаги, в шестой в душу направлялись стрелы, в седьмой жили свирепые чудовища, питавшиеся человеческими сердцами. В восьмой душе предстояло пробраться узкими тропами между скал. И только после четырех лет мучений душа покойного достигала девятой, самой глубокой преисподней. Здесь ее ждал конец, и она уничтожалась навсегда.
Рис. 13. Тело, подготовленное к кремации (Кодекс Мальябеккьяно).
Тела людей, чьим предназначением был Миктлан, кремировались. Друзья и родственники собирались возле смертного одра и молились:
«И вот теперь, поистине, Миктлантекуитли получит тебя, ибо ты переместился в обиталище мертвых, место спуска, в конец странствий, в место, где нет входов и выходов. Никто больше не сможет вернуть тебя назад. Да, тебе больше не позволено вспоминать о том, что ты оставил позади».
Старики, чьей обязанностью было подготовить тело, начинали изготавливать предметы из бумаги, которые нужны были для похорон. Когда все было готово, они совершали возлияние водой над головой покойного, говоря при этом: «Смотри, вот чем ты наслаждался, когда жил на земле».
Тело помещали в сидячем положении, с коленями под подбородком, затем оборачивали в саван, который обвязывали веревкой. Наконец старик говорил, что все готово для путешествия в Миктлан. Маленькую собаку умерщвляли и клали на колени покойного, а в его рот клали кусок нефрита или другого зеленого камня – символ сердца, которым покойный мог умиротворить кровожадных чудовищ в седьмой преисподней. Покойного снабжали масками, одеждой и благовониями, так чтобы в конце своего путешествия он предстал перед владыкой подземного мира с дарами. Затем тело украшали изделиями из бумаги и перьев, а тело богатого человека увешивали драгоценностями.
Если умирал правитель, владыки из соседних городов приходили с приношениями и присоединялись к торжественной процессии, состоящей из родных, друзей, жен покойного и жрецов, которые распевали гимны и читали молитвы. Погребальный костер располагался у подножия пирамиды, и, пока тело кремировалось, участники процессии бросали в огонь свои приношения. В жертву приносилось не менее ста рабов, которые должны были служить покойному в его путешествии в Миктлан, но их тела, кремированные или нет, захоранивались отдельно от их хозяина.
Погребальные обряды простолюдинов проходили так же, но гораздо скромнее. Вместо множества жрецов покойника сопровождали два старика, чьей заботой было двигать тело в огне, пока оно не начинало отвратительно пахнуть. Но даже самый бедный человек мог рассчитывать на кувшин воды для долгого путешествия, а также снабжался своим щитом, оружием и теплой одеждой, которая предназначена была спасти его от пронизывающих ветров четвертой преисподней. В погребальный костер женщины родные клали ее шитье, корзинку для рукоделия и одежду, которую она носила при жизни.
Когда костер угасал, пепел покойного собирался и вместе с куском зеленого камня помещался в кувшин или каменный ящик, которые затем захоранивались либо в доме, либо возле храмов. Правителям позволялось иметь прекрасный склеп, сложенный из камня или кирпича и покрытый известковой штукатуркой.
Дары – куропатки и кролики, табак, благовония, цветы или бабочки – приносились к месту погребения через восемьдесят дней, а также ежегодно в Праздник Мертвых. Через четыре года, когда душа обретала покой в Миктлане, приношения прекращались.
Глава 4
Общественная жизнь
За два столетия, что минули с тех пор, как ацтеки переселились в Мексиканскую долину, их социальная структура претерпела значительные изменения. Вождь племени превратился в полубожественного владыку, и со времени правления Монтесумы I (1440—1468) политики намеренно поощряли классовое разграничение. Первый пункт в кодексе законов Монтесумы прямо говорит: «Повелитель должен появляться на людях только в крайне важных случаях». В ацтекском обществе статус человека зависел от его ранга. Чиновников было много, так как рост Теночтитлана сопровождался развитием аппарата государственной службы со множеством ступеней должностей. И слова Диего Дурана, написанные в XVI веке о доиспанской Мексике, звучат для нас знакомо:
«У этого народа – особое должностное лицо для каждого дела, сколь бы низким оно ни было. Все так хорошо фиксируется, что не ускользает ни одна частность. У них есть даже должностные лица, ответственные за подметание. Порядок таков, что никто не смеет вмешиваться в работу другого или выражать свое мнение, ибо это мнение тотчас же отвергнут… И количество чиновников в Республике поистине неисчислимо».
Правящие классы
На вершине социальной пирамиды находился сам правитель, отделенный от остальных своим богатством и властью, а также барьером придворного ритуала. Даже ближайшие его подчиненные держались поодаль. Берналь Диас оставил записи о том, как командиры королевской охраны представали перед владыкой:
