Прекрасно осознавая, что он внимательно разглядывает ее, и укоряя себя за то, что ей это не все равно, Зара принялась убирать папку с набросками и карандаши. Она не надела бюстгальтер, как часто делала в жарких странах, и грубая ткань рубашки терлась об ее грудь. А в его присутствии тело отказывалось ей повиноваться, все ощущения обострились, и ее безумно волновало это прикосновение ткани.
— Я отвезу вас в палаццо Бариго, — сообщил Витале.
Сад Эдит. Он везет ее посмотреть на сад Эдит! Зара была в полном восторге, ее губы расплылись в широкой улыбке, и она взглянула на него сияющими глазами:
— Это чудесно. Так, значит, сад открыт для посетителей?
— Как правило, нет.
— Ах да, вы же говорили, что он принадлежит вашему дяде, — вспомнила Зара, добавив про себя, что одну ее, возможно, не впустили бы. — Большое спасибо! Я очень ценю, что вы организовали эту поездку. Мне переодеться или и этот наряд подойдет? Хотя у меня с собой не так много одежды. Я люблю путешествовать налегке.
— Сейчас в палаццо только прислуга, так что можете приехать туда в любом наряде, — не задумываясь ответил Витале.
— А что с машиной, на которой я сюда приехала? — запоздало вспомнила Зара.
— Ее заберут позже.
Дорога до палаццо Бариго заняла почти час. По пути Зара пыталась выяснить мнение Витале о разных видах камня, затем объяснила ему, зачем ей понадобится специалист по освещению. Витале показался ей более молчаливым, чем накануне, и как будто держал дистанцию.
— Как вы провели утро? — поинтересовалась она, отчаявшись завязать беседу на другие темы.
— В офисе.
— Вы часто работаете по выходным?
— На прошлой неделе я был в Нью-Йорке. Пока я был в отъезде, накопилось много дел. — Его пальцы разжались, потом снова обхватили кожаный руль.
— Пейзаж здесь великолепный. Неудивительно, что тетю так вдохновляла эта работа.
— А вы сегодня много говорите, правда? — вздохнул Витале. Так восхищавшие ее виды были болезненно знакомы его мрачному взгляду. Ему казалось, что жизнь описала полный круг и вновь привела его туда, где его судьба столь безвозвратно изменилась.
Зара почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Она действительно говорила довольно много, причем не самые умные вещи. Наверное, она кажется ему скучной. Последняя мысль больно уколола ее, как ни старалась она овладеть собой, и от этого еще больше расстроилась. Он ей не бойфренд, не любовник, он вообще никто. Какая ей разница, что он подумает?
— Простите, это было грубо, — мягко протянул Витале, съехав с шоссе в старинную каменную арку, украшенную по центру урной в греческом стиле. — У меня было тяжелое утро, но это не оправдание невоспитанности.
Когда Витале припарковался, Зара вышла из машины и сухо сказала:
— Если в палаццо только прислуга, вы можете оставить меня здесь. Мне вполне хватит часа, чтобы осмотреться, а вам не нужно оставаться…
— Я хочу остаться, angelina mia, — возразил Витале. — Зачем, по-вашему, я организовал эту поездку? Только чтобы вам все показать.
— Я плохо лажу с людьми, у которых все время меняется настроение, — недовольно призналась Зара.
— Ну, я не принадлежу к таким людям.
Заре пришлось удовлетвориться таким ответом. Ей было трудно понять его. Ведь она познакомилась с ним только накануне. Напряжение в темно-золотых глазах Витале подсказало ей, что он не просто флиртует с ней или пытается соблазнить, как многие до него. Витале Рокканти действительно стремился загладить нанесенную ей обиду. Взбодрившись от этой мысли, она постаралась сдержать улыбку.
Витале вынул из машины корзину для пикника, собранную Джузеппиной, кинул Заре хлопковое покрывало и протянул ей свободную руку:
— Давайте поищем, где можно поесть…
— В саду, — мечтательно предложила Зара, вспомнив план парка, который столько раз рассматривала дома.
Они шли под палящим солнцем по дорожкам, посыпанным гравием. Талант ее тети как ландшафтного дизайнера был так же заметен, как и в год создания парка.
— Парк заново засадили, — приятно удивленная, сказала Зара. Она предполагала увидеть лишь смутные очертания творения Эдит.
— Восемнадцать месяцев назад, — уточнил Витале.
Объяснение прозвучало сухо и немного рассеянно. Сейчас, когда Зара стояла на фоне огромного тиса, ему вспомнилось, как на этой самой дорожке танцевала во время фотосессии его сестра, в алом шелковом платье, с типичным для фотомоделей выражением надменной отстраненности на очаровательном лице. Только искрящиеся глаза выдавали ее радостное настроение.
— Какое-то время дом и парк были открыты для посещения, — добавил Витале.
— Но не сейчас, — предположила Зара.
— Владелец высоко ценит неприкосновенность частной жизни.
— Почти эгоистично жить в таком великолепном месте и ни с кем им не делиться, — сказала Зара с упреком.
Когда она легко взобралась на каменную скамью, чтобы лучше рассмотреть парк поверх высокой ограды из вечнозеленых растений, Витале невольно улыбнулся:
— Лучший вид на парк — из храма на холме над озером.
Брови Зары сошлись на переносице.
— В первоначальной схеме не было никакого храма.
— Значит, владелец посчитал возможным добавить что-то свое, не нарушая общую симметрию композиции, — сухо пробормотал Витале.
Щеки Зары покрылись румянцем.
— Ну конечно. Я думаю, это чудесно, что он так заботится о парке и даже обеспечил его существование для еще одного поколения.
Витале изучающе взглянул на нее. Его немало позабавило, как быстро она нашлась с ответом. А еще была очень нетерпелива. Он смотрел, как она шла вперед быстрыми, легкими шагами, обгоняя его. По плечам ее маленькой подтянутой фигурки рассыпались светлые серебристые волосы, от которых, казалось, отражалось солнце. На фотографиях в прессе казалось, что волосы у нее крашеные, но на самом деле они смотрелись удивительно естественно и прекрасно гармонировали с бледной нордической кожей и необычным цветом глаз.
Дочь Монти Блейка обладала неожиданной привлекательностью. Даже простой наряд не мог скрыть ее невероятную женственность, изящные формы и ставившую его в тупик непринужденность, и это сильно возбуждало его. Вот уже много лет ни одна женщина не оказывала на него такого действия, и ему совсем не нравилось это новое ощущение. Он предпочитал предсказуемо невысокий уровень впечатлений и самоконтроль и вовсе не любил сюрпризы.
Они миновали аллею кипарисов и полюбовались живописным видом на городок, прилепившийся к склону далекого холма. Эта часть парка была менее официальной. Очаровательная изгибающаяся тропинка вела к вишневому саду. Дикие цветы украшали сочную траву. Зара не осмелилась разложить коврик и примять бутоны, а вот Витале не переживал по этому поводу. Он отобрал у нее покрывало и расстелил его. Он подумал, не выбрала ли она такое уединенное место, ожидая секса на свежем воздухе, даже подталкивая его к этому. Нет, это совершенно исключено, твердо решил Витале. Он не собирается ставить под удар свою репутацию, барахтаясь в высокой траве, как подросток, у которого играют гормоны.
