Легато в мыслях душу рвал.
Гроза же выла вальс безумных,
А ветер альтом подпевал…
…Когда закончился танец, мы вышли прогуляться. Слава Богу, моего муженька на балу не было, так что я могла себе такое позволить, не боясь быть им замеченной. Мы негромко разговаривали на балконе до глубокой ночи — сколько именно, я не помню. Но казалось, будто очень мало…Вот только зал, опять же, покинули последними.
И мне казалось, что я медленно, но верно схожу с ума. Так же просто не бывает. Не верю я в то, что эти чувства реальны. По крайней мере, не на втором дне знакомства.
Можно ли влюбиться за такое короткое время? Оказывается, можно, если вы так похожи и различны одновременно, если вам так хорошо вместе. Но тогда я бы ужаснулась, приди мне в голову такой вопрос. МНЕ, убеждённому реалисту!
Однако чем чёрт не шутит… Непризнание и/или неосознание правды не делает её ложью, как бы то ни было.
* * *
Уже на следующем балу кружились пары, зал вокруг них, но они ничего не видели, кроме друг друга. Как-то всё вокруг ушло на второй план, оставляя место тёплым прикосновениям и искрам во взгляде. И уже не важна была музыка — у души в такие моменты своя мелодия. Совсем простой, красивый классический танец превратился в пылающий огонь, но только для двоих. Это было ни на что не похоже. Когда не хочется разъединять сплетённых рук, не хочется отводить взгляда, и смотреть, смотреть в глаза друг другу бесконечно, умоляя небо, чтобы этот момент никогда не заканчивался…
Но всему хорошему когда-то приходит конец. Так закончился танец, затем — казалось бы, спустя совсем немного! — И бал, оставляя внутри чувство опустошённости.
Они вновь беспрестанно разговаривали на самые разные темы, неосознанно оттягивая момент, когда придётся сказать «до свидания…».
За часом час бежало время… Быстро и безжалостно. Как всегда…
Вдали раздавались последние залпы салюта, а она по-детски улыбалась, вглядываясь в ночное небо, озаряемое разноцветными всполохами.
— Этот салют очень кстати. Сегодня у меня день рождения. — С едва уловимой грустью в голосе заметила Хелен.
— Вот как? Жаль, что я не знал. Хотелось бы преподнести вам подарок. — Произнёс он, внимательно разглядывая её скрытое осточертевшей маской лицо.
Как же хочется сорвать её, увидеть, наконец, её лицо, и…
Взгляд непроизвольно задержался на её чувственных губах, изогнутых в загадочной полуулыбке.
— А вы и так можете. Даже целых три.
— Каких же? — Поинтересовался маг, всё-таки заставив себя оторвать взгляд от её губ.
— Во-первых, назовите своё имя. — Лукаво усмехнулась Хелен.
— Тогда и вы назовите своё, — возразил тот.
Девушка обречённо вздохнула, чуть нахмурившись.
— Ну хорошо. Тогда перестань мне «выкать». По крайней мере, пока наедине.
Кристофер изумлённо изогнул бровь. Вот уж чего точно не ожидал от занудных в плане манер аристократок. Но ход её мыслей ему определённо нравился.
— Хорошо, — он даже не стал спрашивать почему. — Что значится последним?
Она запнулась и слегка покраснела, задумчиво закусив губу, и этим лишь разожгла его любопытство.
Сердце билось так сильно, будто хочет выскочить из груди. Хелен воровато огляделась.
Ночь эта выдалась совершенно безлунной — только звёзды смотрели на них с неба, но не давали ни капли света. Салют давно потух, и единственным источником освещения была маленькая свеча около Хелен, поставленная на широкие перила.
— Вот что.
Она сама не верила, что делает это, но… задула свечу, и балкон вместе с садом погрузился в полный мрак. Мысленно десять раз назвав себя полной дурой, девушка одним ловким движением сняла маску…
Смутно предполагая, что и зачем она делает, Кристофер заинтригованно молчал, наблюдая за едва видной во мраке хрупкой фигурой Хелен. В какой-то момент знакомый, одурманивающий запах свежих роз перед грозой стал ощущаться явственней, ближе… И тёплые руки девушки слегка коснулись завязок маски на затылке. Миг — и маска спадает с лица.
— Что ты делаешь? — Хрипло спросил он, зная, то за всё это время она ещё ни разу не была настолько близко — и это сводило с ума.
— Сложно объяснить, — замялась она, — Эти балы… понимаешь, всё может сложиться так, что в моей жизни больше никогда подобного не будет. Так что я просто наслаждаюсь моментом.
Этого довольно размытого аргумента оказалось вполне достаточно. Их губы быстро нашли друг-друга в темноте, и всё остальное тут же полетело к чёрту. От осторожных и нежных, поцелуи становились полными страсти. Стало плевать абсолютно на всё — на то, что они знакомы всего три дня, на то, что даже не знают имён друг друга — главное то, что таких ярких эмоций, похожих на взрыв, не было никогда и ни с кем — и, вероятно, больше и никогда не будет.
— Может, пора зажечь свет? — лишь на секунду оторвавшись, хрипло шепнул он, перебирая мягкий шёлк её длинных волос.
— Нет. Не сейчас. — шепнула она. — Послезавтра кончится неделя маскарадов, и мы сбросим маски. Отчасти именно поэтому… такой момент только один.
* * *
Потом прошёл ещё один бал-маскарад. Очень быстро, ярко… волшебно. И это не благодаря дорогому убранству, прекрасной музыке и сервировке — всего этого полно и в особняке — а именно благодаря ему. Кстати, он так и не назвал своего имени, как, впрочем, и я… Но даже этот факт не спускал меня с небес на землю.
«Дура! Разве это нормально — влюбляться в человека, если ты не знаешь даже его имени?!» — Сама себе поражалась я, наряжаясь к последнему бал-маскараду.
Трепет волной огненных мурашек пробегал по телу. Сегодня, в конце бала, я, наконец, узнаю, кто сумел довести до такой кондиции Хелен Уайт, ранее совершенно не падкую на романтику, не верящую в любовь и влюблённость — разве что только в минутную страсть. Хотя, я и сама не могла понять, что со мной происходит — аналогичных чувств никогда не испытывала, несмотря на то, что, как казалось мне самой, знала все грани и оттенки человеческих эмоций.
В конце последнего бал-маскарада принято публично скидывать маску. Интересно узнать, как он отнесётся к тому, что увидит…
Дорогущее зеркало в полный рост отражало женственную белокурую девушку в чёрном платье. Оно бы выглядело слишком строгим, если бы не обтягивало фигуру и не было бы сделано из плотного, но всё же кружева. Смотрелось всё вполне прилично, но вместе с тем настолько изящно и со вкусом, что не хотелось отводить взгляд. Маска на этот раз была чёрной, с серебряной нитью по краям «крыльев ангела», форму которых имела. В довершение всего высокие чёрные каблуки, макияж, причёска, и я идеальна… или всё же не я. Почему-то именно в этот вечер хотелось быть собой, настоящей…
«Настоящую тебя тот же «незнакомец» самолично сдал бы полиции или Кристоферу Брайту» — ехидно подсказало подсознание.
