Самый ранний тип пороха, называемый дымным, состоял из отделяющихся друг от друга частиц. Его главным недостатком была способность абсорбировать влагу – благодаря гигроскопичности селитры. Другими недостатками были способность разделяться на составляющие при транспортировке, большое количество остатков после выстрела, необходимость в высшей степени тщательной набивки, свойство производить много взрывчатой пыли.
Применялись разные приемы для устранения этих недостатков. Уильям Боурн в 1578 году в труде «Искусство ведения огня из больших артиллерийских орудий» (Arte of Shooting in Great Ordnance) предостерегал: «Если порох набит слишком сильно и пыж тоже, пройдет много времени, прежде чем пушка выстрелит…Если порох слишком свободен… ядро уйдет от цели. Поставьте головку прибойника ближе, но бейте не очень сильно».
Первые изготовители пороха добавляли камфару, нашатырь и растворенную в спирте смолу, чтобы предотвратить разделение. Изданный в XIV веке Германский кодекс (Codex Germanicus) рекомендовал: «Если вы хотите сделать хороший порох, возьмите 4 фунта селитры, 1 фунт серы и 1 фунт угля, 1 унцию сальпатрики, 1 унцию нашатыря и 1/12 часть камфары. Все следует растолочь, добавить винный спирт и перемешать в нем, затем высушить на солнце. У вас получится очень мощный порох, 1 фунт которого заменит 3 фунта обычного. Он также хорошо хранится и со временем становится только лучше. Когда нет камфары, он сыпется и легко портится. Камфара уплотняет порох, усиливает и ускоряет его действие при добавлении».
Сальпатрика – смесь селитры, камфары и нашатыря, растворенная в винном спирте, – изготавливалась путем выскабливания сосуда после выпаривания жидкости. Считалось, что она дает больше «силы», обеспечивая доступ «воздуха».
Самым большим недостатком первых видов пороха было их свойство абсорбировать влагу. Часто, когда требовался порох, оказывалось, что он влажный и непригодный к употреблению. Это было серьезной проблемой, поскольку в результате в самый неподходящий момент можно было остаться без оружия. Приходилось прибегать к периодической просушке. Другой метод – хранить порох в вощеных полотняных мешках. Так поступали в Шотландии в 1459 году. Чтобы предотвратить расслоение и минимизировать риск преждевременного взрыва из-за опасной пыли, ингредиенты часто перевозились отдельно и смешивались уже на месте, когда возникала необходимость. Чтобы предотвратить загрязнение, Питер Уайтхорн рекомендовал заряды для определенных пушек содержать в «мешках из ткани или бумаги» – это были первые предки патронов. Одним словом, видно, что младенческие проблемы новорожденной артиллерии были серьезными, а для их устранения применялись случайные средства. Научные методы решения проблемы появились только в XVIII веке. Все применяемые время от времени «лекарства» были не более чем полумерами, призванными хотя бы временно ликвидировать недостатки дымного пороха.
Изготовители пороха видели решение в применении зернистого пороха, но его нельзя было использовать для пушек, пока оружейники не начнут отливать достаточно прочные пушки, способные выдержать дополнительное давление, которое вызывал новый вид пороха. Зернистый порох, состоящий из отдельных гранул, был известен с XV века. Его впервые использовали в Нюрнберге в 1450 году. Правда, большая мощность и запредельная цена стали преградой для его использования в первых артиллерийских орудиях, хотя в стрелковом оружии его применяли в Англии еще до 1560 года. Как сказано в манускрипте Ричарда Райта, датированном 1563 годом, до середины XVI века в этой стране его применение следует рассматривать только в связи с ружьями.
Зернистый порох имел следующие преимущества перед дымным:
1) значительно меньше впитывал влагу;
2) после сгорания оставалось намного меньше остатков;
3) не слоился при перевозке;
4) требовал менее осторожной набивки;
5) благодаря размеру зерен и, следовательно, большей площади поверхности и большим промежуткам между зернами и наличию воздуха между ними он сгорал так быстро, что почти не давал дыма. Его мощность была на 33,3 процента больше, чем у дымного пороха;
6) производил намного меньше пыли.
Сравнительная сила дымного, бездымного и современного пороха может быть выражена следующим соотношением: 57:75:100.
Кто явился изобретателем пушки? На этот вопрос, вероятно, никогда не будет получен точный ответ. Ее первое появление описано туманно и неясно, как всегда происходило с писателями, когда они пытались изобразить явление, им непонятное. Их язык слишком неточен, а выражения столь загадочны, что часто представляется совершенно невозможным догадаться, что именно они хотят сказать. Пушка была предметом, находящимся за пределами их познаний, посему их неточность вполне извинительна – ведь они и представить себе не могли другого оружия, кроме военной машины и зажигательных смесей. И действительно, пушке пришлось дожидаться, пока во всех человеческих языках появятся новые слова, способные описать ее характеристики, а пока этого не произошло, невозможно было обойтись без неясностей и путаницы. Можно предположить, что пушку никогда не изобретали в строгом смысле этого слова. Она появилась в Европе в результате долгой череды опытов, проводимых средневековыми алхимиками. Взрывчатка, в противоположность зажигательным смесям, довольно долго эволюционировала, и можно предположить, что некий авантюрист, производя очередную серию опытов, случайно получил взрыв, вытолкнувший нечто из какого-либо сосуда. Любопытство – чувство вечное. Оно существовало в XIV веке – продолжает существовать и сегодня. Вслед за идеей последовали длительные эксперименты, и появилась новинка.
Нет никаких свидетельств, указывающих на то, что родиной пушки является Восток.
Начиная с XV века и до относительно недавнего времени изобретение пушки приписывали францисканскому монаху Бертольду Шварцу из Фрейбурга-в-Брейсгау. Об этой таинственной личности известно немногое, ученые спорят даже по поводу предполагаемых дат его рождения и смерти. Судя по старым летописям, Шварц не является его именем – ни светским, ни монашеским. В ранних документах его часто именовали «Бертольд черный» или «Черный Бертольд». Несомненно, это было прозвище, поскольку монах считался чернокнижником. Иными словами, он был алхимиком. Утверждают, что его настоящее имя – Константин Анклитцен. Предположительно, умер он в венецианской тюрьме в 1384 году. Документ Елизаветинской эпохи приписывает ему открытие детонирующего вещества и далее повествует, как случайный взрыв в процессе очередного опыта натолкнул алхимика на идею заключить силу взрыва в трубу со снарядом. Сегодня уже не считают, что именно Бертольд Шварц изобрел порох. Но подполковник Хайм и Роберт К. Клефан в свое время в это верили, и первый в своем «Происхождении артиллерии» склоняется к мысли, что немецкий монах примерно в 1313 году построил первую пушку. Второй же в книге «Ранняя артиллерия в Европе» пишет, что предположения некоторых авторов о том, что работы францисканского монаха в конечном счете привели к появлению миномета, вполне могли быть не лишенными основания.
Считается, что подтверждение факта изобретения Черным Бертольдом пушки содержится в муниципальной книге города Гента – De Memorial Boek Stat Gent. В ней после перечисления списка муниципальных чиновников за 1313 год содержится следующее уведомление: «В этом году использование bussen
[18]
было впервые открыто монахом в Германии». В 1840 году муниципальные книги были тщательно изучены бельгийским антикварием П.А. Ленцем, который определил, что bussen были, во всяком случае в Средневековье, трубками, наполненными зажигательным составом, которые раскидывались среди вражеских войск. Поскольку таковые были известны задолго до упомянутой даты, оставалось предположить, что слово использовалось в альтернативном смысле – пушка, ружье (buchse – охотничье ружье). Вот только сам источник – муниципальная книга – представляется весьма подозрительным. Существует несколько ее копий, и, когда сэр Чарльз Оман в 1923 году исследовал архивы Гента, он обнаружил, что соответствующая запись внесена только в последние издания. В первых изданиях была только заметка на полях, сделанная неизвестной рукой, вероятнее всего в XVI веке. Он также заметил, что в самых ранних изданиях, в которых можно было найти эту запись, она была вставлена позже. Запись была сделана не в 1313, а в 1393 году. Отсюда можно сделать вывод, что в ранних изданиях, благодаря небрежности неизвестного переписчика, появилась дата МСССХIII вместо МСССХСIII, тем самым поставив под сомнение достоверность записи. Ведь орудия были известны задолго до последней даты. Я употребил слово «небрежность», хотя ошибка могла быть и намеренной. Нельзя исключить, что некий немецкий переписчик захотел тем самым повысить престиж своей страны.
